Московская область, дачный поселок «Дружба», сорок километров от Дмитровского шоссе, 23 июня 2013г.,

Московская область, дачный поселок «Дружба», сорок километров от Дмитровского шоссе, 23 июня 2013г., 15.00

 

Постаревший и располневший полковник в отставке Шумилов все лето жил на даче вдали от городского шума и суеты. Он вышел на пенсию несколько лет назад, передав отдел Забелину, и теперь наслаждался пенсионным покоем.

Жене его Ларисе больше нравилась городская жизнь, и она только периодически появлялась на даче, чтобы завезти мужу продукты. Лариса уже не работала, сдала на права и освоила «Фольксваген Тигуан». Вождение доставляло ей удовольствие.

— Проходи, Сережа, проходи! — обрадованно сказал Николай Поликарпович, заметив Забелина возле калитки.

— Николай Поликарпович, давно не виделись! — ответил Забелин, он обнял своего бывшего начальника. — Вот, скромный презент.

Сергей протянул пакет, в котором было пару бутылок виски, набор обычной, в таких случаях, закуски. Глянув внутрь, Шумилов скептически улыбнулся, словно сомневаясь в своих возможностях и возможностях друга — организм уже не тот, не как в молодости, когда они могли продлить застолье до утра.

Забелин приехал с ночевкой, как всегда он делал, когда, предварительно сговаривался с Шумиловым о своем посещении дачного отшельника. Николай Поликарпович знал его программу: сперва банька, где они хорошенько парились, потом шашлыки и за стол. И разговоры, разговоры, разговоры!

Сегодня разница была только в том, что Забелин приехал в воскресенье, а не в субботу, как обычно. Но и в воскресенье баню топить никто не запрещал.

— Шел по улице, особняков у вас добавилось, — заметил Забелин. — Скоро, Николай Поликарпович, будете как на Рублевке.

— Не говори! — махнул рукой Шумилов. — С моим скромным домишкой скоро стыдно здесь будет находиться. Вон видишь, как люди отстраиваются? — он показал на огромный кирпичный коттедж в конце улицы, обнесенный каменным трехметровым забором. Из-за него был виден только второй этаж и крыша особняка.

— Что за магараджа? — иронично поинтересовался Забелин, — какой-нибудь чиновник средней руки?

— Не знаю точно! — пожал плечами Шумилов. — Тут не принято интересоваться кто, да откуда. Хозяин ездит на черном «Мерседесе», а прислуга, что у него работает — вся из Средней Азии. Ходят в одеждах своих национальных, но ведут себя тихо, не пьют, не хулиганят как наши, вежливые. Ладно, давай в хату, чего стоять-то на дворе!

Они пошли в дом, небольшой по нынешним меркам, но двухэтажный. Там Забелин неторопливо переоделся, а затем отправились в баню. В бане обычно разговоров не вели — зачем нарушать удовольствие земной суетой?

Шумилов плеснул на раскаленные камни воду, в которую добавил немного пива и тесное банное пространство заполонили пряные запахи ячменя и хмеля. Забелин, широко вдыхая ноздрями этот ароматный дух, улегся животом на скамью. Он чувствовал, как тело обтекают тугие жаркие струи воздуха, и кожа поначалу влажнеет, а затем делается скользкой от пота. Лежать было приятно.

Сидящий рядом на полке Шумилов бросил взгляд на его спину. Слава богу, хоть шрамов не прибавилось! Под левой лопаткой Забелина длинной бороздой протянулся белесый рубец, полученный Сергеем при обезвреживании группы террористов, захвативших когда-то давно самолет в Уральске. А еще пулевое отверстие на бедре, давно затянувшееся, но остающееся розовым. Пуля прошила его ногу года два назад, когда они проводили операцию в Дагестане — туда привел московский след.

— Давай, что ли попарю тебя! — предложил Шумилов, поднимаясь, и принялся хлестать веником незагорелое тело своего сменщика в отделе.

Потом они делали шашлыки, вернее, делал их Шумилов, который томясь от дачного безделья, освоил это нехитрое, но затейное дело, требующее кропотливого соблюдения последовательности. Сначала мясо в маринад, потом угли, затем, собственно, жарка на мангале. Это тоже, своего рода, был ритуал, как с пельменями, к которым приучила Сергея в Уральске его сестра Маша.

Сергей не принимал активного участия в процессе, он расслабленно сидел рядом, и смотрел на суетящегося Поликарпыча. Когда же шашлыки были готовы, Шумилов снял шампуры и положил благоухающую груду мяса на большую тарелку. Сели за стол.

— Давай помянем ребят, которых нет, — произнес Шумилов, — особенно, Сашу Цыганкова. Сколько прошло? Тринадцать лет уже после Ростова? Время летит, словно вчера было. Да, — раздумчиво протянул он, — наши покойники остаются с нами!

Они выпили и незаметно для себя перешли на дела. Работа не отпускала и здесь, хотя Шумилов уже года два как не работал. Забелин поделился новостями об общих знакомых: кто-то уволился, как Шумилов на пенсию, кто-то перешел в другой Департамент, кто-то покинул столицу и уехал в регион. Жизнь кипела и двигалась дальше, не останавливаясь, не притормаживая, даже если отдельные персонажи покидали сцену.

Это чувство поначалу смущало Шумилова. Как обойдутся без него, если он покинет стены привычного учреждения? Не застопорится ли работа, пойдет ли она в нужном русле? Всегда кажется, что именно ты знаешь, как надо правильно вести дела, что ты один наделен теми качествами и умениям, которые позволяют тебе быть лидером.

Но по рассказам Забелина Николай Поликарпович быстро уяснил, что ничего плохого с его уходом не случилось, наоборот, возникли новые заботы, новые веяния, новые решения. И Шумилову пришлось приглушить, возникшую было ревность.

— Сейчас появилась реальная угроза со стороны ваххабитов, — говорил Сергей Павлович, заедая выпитую водку мясом, которое снимал вилкой с шампура, — они активизировались, и что опасно для нас, их активность распространилась сюда, в Москву, Подмосковье.

— Ваххабиты — это серьезно! Они же подозревались в подрыве «Невского экспресса».

— Да, организовал все Саид Бурятский. Его несколько лет назад ликвидировали, еще при вас.

— Помню!

— Так вот, этот Саид — Александр Тихомиров, он наполовину русский, там сейчас много таких, полукровок или чистокровных этнических славян.

— Переключились на неверных, сменили тактику?

— Как-то так. Были неверными, стали правоверными.

Шумилов покачал головой.

— А как удается ваххабитам их вербовать?

— Так же, как и в других бедных странах. Упор делают на коррупцию, угнетение свободной мысли и подобную фигню. Короче, обыкновенные вербовщики, трогающие чувствительные струны, нащупавшие болевые точки нашей жизни.

— Недавно читал о взрыве машины в Орехово-Борисово. Пострадал наш сотрудник, кажется. Так что, бандитские разборки? Нет, погоди, не отвечай, давай выпьем за близких.

Николай Поликарпович разлил водку по рюмкам.

— Как Рита поживает? — спросил он, после того как выпили, без всякой связи с предыдущим вопросом.

Забелин усмехнулся.

— С Ритой все нормально, занимается бизнесом. Старший учится, по баллам прошел в Высшую школу экономики.

— Бондаренко с ним не видится? — спросил Шумилов о бывшем муже Риты, с которым та развелась еще в Уральске.

— Нет, свалил в Штаты, даже не вспоминает о сыне. А дочка наша младшая еще учится в школе. Так что всё нормально. Рита, кстати, предлагает как-нибудь собраться, посидеть.

— Хорошая идея! — одобрил Шумилов. Он вытащил из пачки сигарету, закурил.

Сергей улыбнулся.

— Всё не можете бросить?

— Несколько раз пробовал, ну ты же помнишь. Теперь уже и не пытаюсь.

— А у меня получилось.

— Так я теперь на тебя плохо влияю? Ну, извини, брат! — с усмешкой бросил Шумилов. Он поднялся из-за стола, вышел на крыльцо, оставив после себя облачко сизого дыма, висящего в комнате без движения, как воздушный шар на привязи. Сергей поднялся и пошел следом, чтобы подышать чистым воздухом. Он встал возле Николая Поликарповича, с той стороны, откуда дул ветер, уносящий сигаретный дым вдоль стены дома, и продолжил разговор.

— Так вот, об Орехово-Борисово. Тот сотрудник, Дима Ковалев, его сейчас прикомандировали ко мне. Теперь разбираемся, кто устроил покушение.

— Прикомандировали? — поднял брови Шумилов.

— Ну да! Руководство решило сконцентрировать силы и средства для удара по московским ваххабитам. У Ковалева я был на днях в больнице, сейчас он потихоньку приходит в себя.

Забелин мелко постучал по деревянному столу три раза, чем вызвал удивление Шумилова. Но тот промолчал и не озвучил, готовую сорваться с языка насмешливую реплику о странной суеверности своего бывшего подчиненного.

Сергей перехватил его взгляд, криво усмехнулся:

— Станешь поневоле суеверным.

— Его тоже ваххабиты? — поинтересовался Николай Поликарпович, затягиваясь сигаретой.

— Вряд ли! Там наркогруппы работали, и он попал под раздачу…

Они проговорили почти до утра и легли спать, едва в окне забрезжил рассвет. Но Забелин долго не мог заснуть — лежал с открытыми глазами. Думал о предстоящей работе, о своих теперешних коллегах — молодых операх. Справятся ли они, смогут ли противостоять возникшей угрозе? Для них это дело новое — раньше курировали совсем другие линии. Хотя почему новое? Оперативная работа, по сути, является универсальной, потому подходы в ней используются одни и те же. И здесь всё равно, чем занимаешься: борьбой ли с наркодилерами, коррупционерами разных мастей или уничтожаешь террористов.

Он повернулся на бок, услышал, как на улице залаяла собака, живущая на соседней даче. Хозяина там не было — не приехал на выходные, вот пес и скучал, бегал по двору, заглядывал через дыры в изгороди к соседям. «Встать что ли, дать ему мяса?»

Сергей поднялся, взял со стола остывшие куски шашлыка, вышел на крыльцо. Он сразу услышал слева от себя, поскуливание и хруст деревянной изгороди. На улицу медленно наплывал рассвет, и фонарь, подвершенный на кончике козырька крыльца, казался совсем бесполезным — и так было видно достаточно хорошо.