Москва, СЗАО, Южное Тушино, проезд Стратонавтов, 21 июня, вечер

 

Теплый пятничный вечер только начинался, суля спокойный отдых и расслабление после длинной трудовой недели. Майор ФСБ Юрий Гонцов, которого сослуживцы прозвали Ю-ю, шел по улице Стратонавтов в хорошем настроении. Во-первых, впереди были выходные, а во-вторых он выпил пару бутылок пива. Только пива и ничего крепче, как он и обещал своему начальнику Владимирову.

До дома было недалеко. Гонцов шел, улыбаясь своим мыслям — дома ждала жена, дети. Он планировал на выходных свозить их за город, подыскать подходящее место где-то возле водоема — небольшого озерца или речушки, пожарить шашлыки, поплавать, позагорать. И еще он подал рапорт на путевки, чтобы съездить с женой в августе в ведомственный Дом отдыха на Черном море. Жизнь была замечательной, особенно, если впереди ожидали такие заманчивые перспективы.

Но это сейчас, а когда-то давно всё было не так. На его лицо легла тень, которая появлялась, когда он предавался неприятным воспоминаниям.

После Чечни он, Гонцов, крепко пил, чего уж там, шила в мешке не утаишь! И об этом знали все: и на работе, и дома. В отделе к нему относились прохладно, несколько раз воспитательную беседу проводил начальник Владимиров, а дома… Дома он скандалил с женой. Особенно запомнился случай, когда выпив, едва не заехал с размаху по лицу Маши, но в последний момент сдержался, выбежал во двор дома. Там на него накатила волна сентиментальности, он вдруг вспомнил Грозный, друзей-товарищей. Тех, кто вернулся, и тех, кого нет…

Приехавший по вызову жителей дома наряд милиции обнаружил его сидящим на горке песка, привезенного для детской площадки, и размазывающим слезы по лицу. Черт его знает, что тогда нашло, но картина была впечатляющей — плачущий чекист у песочницы. Этот случай стал последней каплей. Он сам читал записку сержанта милиции Коновалова о том, в каком состоянии его нашли — впору было сгореть со стыда!

Начальник отдела Владимиров оказался порядочным офицером. Он дал команду изъять рапорт милицейского сержанта и скрыл от руководства, ото всех, эти его ночные слезы и Гонцов был ему офигительно благодарен. Да, Владимиров — человек! После этого Юрий Юрьевич завязал, ну, кроме пива, конечно. Но пиво — это несерьезно, детский напиток.

Он шел по тротуару худой, длинный, весело посматривая по сторонам. Если у хронических алкоголиков лицо обычно опухшее, сразу узнаваемое, то у него было лицо алкоголика в завязке, уже не опухшее, но истончившееся, когда кожа становится похожа на серый пергамент.

Он прошел один дом, пошел вдоль другого. Из-за угла пятиэтажки до его слуха донеслось какое-то непонятное пыхтение, всхлипы, возня. Он прошел дальше и увидал, что возле черного «Рендж Ровера» несколько человек молотили ногами другого. Тот неподвижным кулем валялся на земле, беспомощно закрывался руками, что-то бормотал. Случайно увидев прохожего, лежащий закричал визгливым голосом: «Эй, помоги! Русских бьют!»

— Мужики, вы чё творите? — встрял Гонцов. — А ну, отвалите!

— Ты муд..ла, тоже захотел? — повернувшийся к нему черноволосый мужчина говорил с акцентом.

«Похоже, армяне», — определил Гонцов. Его рука потянулась к карману рубашки, чтобы достать удостоверение офицера ФСБ и ткнуть им в рожи хулиганов. Но пара человек бросила пинать лежащего и подскочила к нему, после чего мирно побеседовать и представиться сотрудником силовой структуры как-то оказалось затруднительным. Они начали драться.

Гонцов получил несколько чувствительных ударов по корпусу, один попал в скулу, вызвав странное ощущение невесомости и тонкий свист в ушах. Но он тоже не остался в долгу, припечатав под дых соперника, который налетел с правой стороны. Впрочем, битва у дома продолжалась недолго. За спиной завизжали тормоза и хлопнули дверцы УАЗа приехавшего наряда полиции.

 

У него забрали удостоверение, деньги, сотового телефона не оказалось, вероятно, утерял в драке, поэтому позвонить коллегам не смог, а домой было стыдно. Как будто он вернулся в старые недобрые времена, нажрался где-то и наскандалил в пьяном угаре. Его ведь уже не единожды забирали в милицию, но сегодня как раз сложилось по-другому — он был трезв, и от этого становилось еще обиднее.

Капитан, из дежурной смены посмотрев удостоверение сотрудника ФСБ, удивленно хмыкнул и бросил его на стол. Он ничего не сказал, но обозначил чрезвычайную занятость, уткнувшись в бумаги, лежащие на столе.

— Капитан, позвоните дежурному в ФСБ! — потребовал Гонцов.

— Будет время, позвоню, — не глядя на него обронил полицейский. — Посидите пока, до выяснения…

Гонцова отвели в общую камеру, где он встретил своих уличных противников. Это, действительно, были армяне. Неизвестно каким образом, но они уже знали, что дрались с эфэсбэшником и потому их взгляды утеряли былую враждебность, наоборот, в них читалось желание объясниться. Один из армян, тот, что постарше, с сединой в волосах, подошел к Гонцову и, тяжело вздохнув, присел рядом.

— Уважаемый, ты нас вот что, прости, не держи зла! — армянин настойчиво смотрел Юрию Юрьевичу в лицо.

— А чё вы все на одного? — без прежней запальчивости спросил Гонцов. — С одним-то, конечно, легче справиться.

Армянин помялся.

— Слушай, уважаемый, мы сидели в машине, никого не трогали, ждали земляка. А тут этот козел пьяный подошел, нас в машине не увидел из-за тонировки и начал ссать на колесо.

— На какое колесо? — не понял Гонцов.

— На заднее правое. Стоит, шатается. Ну, мы, конечно, не выдержали — это же неуважение, сам понимаешь.

— Понимаю! — протянул Юрий Юрьевич, до которого стало доходить, что он ввязался не в свое дело. Если тот алкаш, действительно, так поступил по-свински, то и поделом ему досталось.

— Так ты, уважаемый, что хочешь? Будешь подавать заявление на нас? Или сговоримся?

Собеседник Гонцова глянул на него с хитринкой.

— Я… ммм, — пробормотал Юрий Юрьевич, в голове которого тут же появились идеи, причем, разные. Но, в конечном счёте, всё свелось к одному — в их отделе один из молодых оперов собирался жениться. «Вот ему бы костюм на свадьбу», — мелькнула мысль в голове Гонцова.

— Сколько бабок дадите? — осведомился он.

 

— Александр Юрьевич, где же твой опер? Ты обещал его прислать! — Забелин уже второй раз за эти дни звонил Владимирову и всё безрезультатно, майор Гонцов не появился на пороге его кабинета.

— Слушай, Сергей Павлович, — Владимиров замялся, и Забелин сразу понял, что затяжка с Гонцовым возникла неспроста, — он сейчас в ИВС[2], полиция заграбастала.

Голос Владимирова погрустнел, и Забелин явственно представил, как побагровела картошка его носа.

— Что с ним такое? Напился?

— На этот раз нет, но ввязался в драку и надо разбираться кто прав, а кто виноват. Слушай, если хочешь, я подыщу другого…

— Нет, не надо! — Забелин прикинул, что на подбор нового человека уйдет еще какое-то время, которого уже нет. Генерал поставил задачу два дня назад и Сергей Павлович, чувствовал себя так, словно спортивный судья нажал на кнопку секундомера и крикнул над его ухом: «Время пошло!»

«Нет, посмотрим на этого Гонцова!»

— В каком он отделении? — с недовольством в голосе поинтересовался Забелин, справедливо посчитав, что коллега его подставил, руководствуясь только своим местечковым интересом. Владимиров назвал номер и адрес.

Появившись в отделении полиции спустя некоторое время, Забелин вызвал изумление Гонцова.

— Вы откуда? — спросил тот, едва полицейский из дежурной смены вернул ему вещи, и Юрий Юрьевич нос к носу столкнулся с Забелиным. Сам-то майор ожидал увидеть Владимирова.

— От верблюда! — грубовато ответил Сергей Павлович, решив взять строгий тон в отношениях с будущим сотрудником группы. — Полковник Забелин, Сергей Павлович. Вы откомандированы в мою группу.

— Какую группу? Кто? Я? — Гонцов засыпал полковника вопросами уже на ходу — они пошли из здания отделения внутренних дел.

— Особая группа, создана вчера приказом заместителя Директора ФСБ. Будем заниматься террористами.

— Но я курирую полицию!

— Послушай, Юрий Юрьевич, — Забелин остановился, внимательно посмотрел на осунувшееся после бессонной ночи в ИВС лицо Гонцова, — ты хочешь, чтобы с тобой сейчас начали разбираться? Реально разбираться? С написанием рапорта, внутренним расследованием, опросом армян, с которыми ты дрался… — уловив удивленный взгляд Гонцова, он пояснил, — я разговаривал с дознавателем и всё знаю. Хочешь этого? Или будем заниматься делом?

— Да нет, уж лучше делом!

— Ну, то-то! Сейчас поедем ко мне в Управление. Твоего начальника Владимирова я предупредил.