Они теряли внимание Эда.

Одри сделала вид, что надулась, и издала тихий скулеж, как собачка. Отлично сработано, но Эд по-прежнему не казался проникнувшимся.

— Нет, Ливи, — покачал головой Кальдар. — Как я уже сказал, сегодня у меня аукцион. Эду надо заботиться о своей пастве. Он не может устроить нам грандиозную экскурсию. Еще раз прошу прощения за то, что помешали.

— Никаких проблем, — дружелюбно кивнул Эд. Все было понятно без слов. Эд сливался и быстро. — А чем, вы говорили, вы занимаетесь?

— Недвижимостью, — ответил Кальдар.

— Мой муж обеспечивает жильем бедных людей, — гордо сказала Одри, поглаживая его по плечу. — Он владеет квартирами, а когда люди не могут платить за квартиру, он выкупает их обратно и превращает в магазины.

Кальдар поморщился.

— Ливи…

— Этим можно гордиться, — сказала она.

Хозяин трущоб, куча денег, красивая, безмозглая жена и груз вины. Давай, Эд. Да ладно тебе. Заглоти наживку.

Эд задумался. Мысль мелькнула в его глазах на мгновение и потускнела.

— Что ж, приятно познакомиться. Пол проводит вас.

Черт возьми.

— Увидимся! — Кальдар поднял руку и повел Одри к выходу.

— Я действительно хочу осмотреть на лагерь, — надулась Одри.

— Прости, куколка. Кроме того, сегодня вечером мы должны навестить Магдалину, помнишь? Твой брат же ее рекомендовал?

Позади них Эд Йонкер ожил, как акула, почуявшая каплю крови в воде.

Три.

Кальдар слегка надавил на поясницу Одри. Мы уходим. Уходим…

Одри мило вздохнула.

— Наверное. Это будет скучно. Такие люди всегда скучны.

— Это должно вдохновить, — сказал Кальдар. — Уверен, тебе понравится. По словам, она лучшая из лучших. Один сеанс, и твой ум становится острее. Твой брат клянется ею.

Два.

— Ты уже самый умный мужчина из всех, кого я знаю. — Одри наклонилась к нему, обнимая за талию. Это было похоже на рай.

— Спасибо, куколка.

Один.

— Мистер Берман! — крикнул Йонкер.

Одри слегка сжала его бок. Кальдар обернулся.

— Да?

Йонкер подошел к ним.

— Если вы, ребята, придете на сегодняшнюю службу, я позабочусь о том, чтобы вы могли прийти и поклониться вместе с нами завтра в Деревянном соборе.

Попался, жадный сукин сын.

— Мы не хотим стать проблемой, — сказал Кальдар.

— Да ладно вам! — Эд поднял руку, словно благословляя их. — Как собрату-христианину, мне бы не хотелось, чтобы вы упустили возможность засвидетельствовать Божью славу. Я не приму «нет» в качестве ответа. Сегодня в семь. Я буду вас ждать.

Через пятнадцать минут они вышли на свежий воздух. Они довольно медленно и неторопливо шагали к своему «Хаммеру». Кальдар открыл дверцу и помог Одри сесть, затем неторопливо сам сел за руль, завел мотор и отъехал от тротуара.

Церковь скрылась за зданиями.

— Дети отлично справились, — сказала Одри.

— Ребята молодцы, — согласился он.

— Рискованно было упоминать Магдалину!

— Мы теряли его.

— Все равно рискованно. Ты рисковал, Кальдар.

— Удача благоволит храбрым.

— Или подготовленным. — Одри достала из сумочки предоплаченный сотовый и набрала номер.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Звоню Магдалине, чтобы сообщить ей, что мы отменяем нашу вечернюю встречу. Кто знает, насколько длинные руки у Эда? Возможно, у него есть кто-то в ее офисе.

ДЖЕК смотрел, как Кальдар и Одри выходят из здания.

— На сегодня работа закончена, — крикнул Пол. — На выход.

Дети вокруг них разбежались. Одни вернулись в спальню, другие направились к выходу. Через мгновение на ногах остались только Джек и Джордж. Дальше по коридору Эд Йонкер сунул один палец в ухо, а другой поднес к уху сотовый.

— Сегодня ужина не будет. Извините, ребята. — Пол развел руками. — Эта богатая женщина испортила все наши планы. Но у вас все равно был «Макдоналдс».

— Все в порядке, — сказал Джордж.

Джек поморщился.

— Спасибо ни за что. А теперь мы уходим.

Пол сунул руку в карман и вытащил маленький, свернутый прямоугольником листок бумаги.

— Это адрес Детского центра. Если вы пойдете туда и зарегистрируетесь, вы можете приходить сюда и раздавать больше листовок. Если вы будете действительно хорошо справляться, то сможете спать и здесь, в общежитии.

— Чувак! — Джордж бросил на него взгляд, полный чистого презрения. — Мы найдем себе место для ночлега.

Эд Йонкер захлопнул телефон и зашагал к ним по коридору. От его одежды и волос исходил тяжелый запах гвоздики. Джек отошел с дороги Йонкера. Джордж иногда так пахнет после сеанса в лаборатории поместья. Эд заигрывал с мощной магией.

Взгляд Эда остановился на Джеке.

— Ты!

Джек съежился.

— Я ничего не сделал.

— Оставьте моего брата в покое! — Джордж двинулся вперед.

Эд указал на Джека.

— Ты понравился женщине Бермана. — Он повернулся к Полу. — Помой их. Мне нужно, чтобы они сегодня и завтра вели себя как можно лучше.

— Что? Но они не зарегистрированы в центре…

— Мне плевать, зарегистрированы они или нет. Этот ублюдок Берман пытается перекупить у меня из-под носа Грэм-билдинг. Неудивительно, что этот скользкий сукин сын так старался ускользнуть. Ничего. У него, может, и есть пятнадцать миллионов, но я уже подсадил на крючок его жену. Скоро он перепишет Грэм мне. Попомни мои слова. — Эд ткнул пальцем в сторону Джека. — Приведи их в порядок, Пол. Я хочу, чтобы они были на сегодняшнем богослужении, а завтра в центре лагеря. — Он повернулся и зашагал по коридору.

Пол беспомощно посмотрел на них.

— Сто баксов, — сказал Джордж. — Пятьдесят для моего брата, пятьдесят для меня.

Хе-хе.

— За пятьдесят баксов мы будем любезны с богатой леди, — кивнул Джек. — Ей нравятся мои волосы.

— И если мы остаемся на ночь, у нас будет своя комната. С замком, — сказал Джордж. — А спим мы чутко.

Пол покачал головой.

— Хорошо. Сто баксов и отдельная комната.

— Договорились! — Джордж протянул руку, и Пол пожал ее.

СЛУЖБА в церкви скучна и утомительна, решил Джек. Джордж однажды затащил его на лекцию, которую читал двоюродный дедушка Деклана, Церебус, о практическом применении вспышки. То было лишь не намного менее скучно.

Все началось достаточно захватывающе. Пол загнал их в огромный зал и усадил рядом с Одри и Кальдаром. Джек сел со стороны Одри, а Джордж со стороны Кальдара. Затем вышел большой хор и запел «Аллилуйя», сначала тихо, потом все громче и громче, пока Эд Йонкер не появился сзади и не пошел по проходу, пожимая руки и обнимая людей.

— Он думает, что он рок-звезда, — пробормотала Одри себе под нос. Она не переставала улыбаться. Джек не мог понять, как она может говорить с растянутым ртом.

Йонкер продолжал обнимать людей, пока не добрался до возвышения. Затем он взял микрофон и начал говорить. И говорить. И говорить…

— …Бог желает, чтобы мы жили полной жизнью. Давайте на минуту задумаемся. Что на самом деле означает жить полной жизнью? Это значит быть здоровым духом, телом и радоваться своей работе. Бог любит нас. И эта любовь, о, эта любовь всеобъемлюща. Мы Его особые дети. Мы избранные. — Йонкер махнул рукой. — Бог избрал нас поставить выше всех своих творений. Выше лесных зверей, выше морских рыб, выше птиц небесных, выше ангелов в Небесах! Бог хочет, чтобы мы преуспели! Но разве мы успешны, если мы не здоровы?

Йонкер протянул микрофон аудитории.

Толпа ответила:

— НЕТ.

— Нет. — Йонкер стал ужасно серьезным. — Разве мы добьемся успеха, если не будем счастливы?

— НЕТ.

— Если мы избранники Божьи, то как же мы можем прославлять имя Его, если мы расстроены и несчастны? Как мы можем быть свидетелями силы Его, если мы слабы и лишены ее? Мы не можем. Мы должны выстоять. Мы должны быть едины. Мы Благословенные. Мы должны служить примером Его любви к нам, ибо мы воля Его на этой земле. Мы должны распространять Его славу до самых дальних уголков, чтобы те, кто не знает Его, смотрели на нас и искали Его.

Джек подумал, сможет ли он ускользнуть тайком, чтобы сходить «в туалет», и решил, что не сможет.

— Люди приходят ко мне и спрашивают: «Эд, как мы можем донести Божью волю тем, кому повезло меньше?» И я отвечаю: «Поделитесь. Поделитесь благословениями, которые Бог даровал вам. Отдайте себя Церкви, и Церковь прославит Бога во имя Твое». Я скажу вам сейчас, что те, кто сидит на своих чековых книжках и хранит деньги на своих банковских счетах — эти люди не свидетельствуют о нашем Боге. Вы должны отдать! Подпишите чек сегодня. Заполните форму прямого перевода, которую дети вручили вам на входе. Заполните ее и подпишите именем своим, если хотите попасть на небеса, и сделайте перевод.

Йонкер продолжал вещать. Джек зевнул и закрыл глаза. Если бы только он мог свернуться калачиком на своем стуле…

Чей-то палец ткнул его в ребра. Он резко открыл глаза. Рядом с ним Одри слушала Эда. Ее губы едва шевелились.

— Не спать.

Джек вздохнул и уставился на Йонкера, расхаживающего по сцене. Какое-то время он представлял себе, что произойдет, если он превратится в рысь. Люди стали бы бегать вокруг, а он рычал бы и пугал их. Потом он подумал, как бы выглядел Йонкер с усами.

Наконец по проходам стали ходить люди, передавая друг другу какое-то блюдо. Кальдар уронил на него сложенную стопку банкнот, скрепленных маленькой скрепкой, и Джек передал его какой-то пожилой даме, стоявшей в проходе. Пожилая дама сделала большие глаза и забрала блюдо.

Затем последовали еще более раздражающие проповеди: бла-бла-бла, «мы такие хорошие», бла-бла-бла, «Бог хочет, чтобы у нас были деньги», потом Йонкер ушел за кулисы, пока хор снова запел, и Пол пришел за ними. Одри обняла Джека и сказала, чтобы он был очень хорошим мальчиком, и что она скоро увидит его.

Пол повел их в заднюю часть церкви, к служебному входу. Их ждал фургон. Пол открыл дверцу фургона. На заднем сиденье сидели еще двое: темноволосая девочка и высокий, долговязый парень с веснушками и рыжими волосами.

— Залезайте, — сказал Пол.

Джордж задумался о столь заманчивом предложении.

— Мы едем в лагерь, — терпеливо сказал Пол. — Это все, что мы делаем.