Из той прогулки я не помню ровным счётом ничего, кроме её дразнящего смеха, непринуждённой болтовни и аккуратных касаний плечом. Они ни к чему не обязывали, но я ловил себя на мысли, что готов был обнять её за плечи каждый раз. Она много жестикулировала, а я много молчал. Мне нравилось курить с ней, облокотившись на ажурную ограду львиного мостика, и смотреть в одном направлении. Вокруг шумел город и сновали люди, а мы, подобно величественным чугунным львам, наблюдали за каналом Грибоедова, скованным льдом, и никуда не торопились. Мне было легко и спокойно, наверное, впервые за годы пребывания в Питере.

Мы не заметили, как погрузились вместе с Питером в тягучие сумерки, а вдалеке проснулись от тяжёлого сна фонари-светлячки. Лиля суетливо засобиралась домой, а я, как джентльмен, вызвался её проводить.

– Не надо, я на такси! – она не оставила мне шанса. – Спасибо за чудесную прогулку.

Я поблагодарил её в ответ и замолчал. Хотя в голове крутился назойливый вопрос о продолжении нашего вечера, я лишь официально произнёс:

– Заходи ещё на чашку кофе.

Посадив её в такси, я предпочёл пройтись пешком до станции метро. Во мне слабым огоньком тлело сожаление о том, что время с Лилей пролетело слишком быстро. Но я успел понять одну важную вещь: именно с ней я почувствовал себя живым, словно на время вернулся к себе. Но стоило мне войти в свою съёмную холостяцкую однушку, то я словно протрезвел: «Чего я размечтался? Мало того, что я накинул себе шестёрку к годам, да ещё и живу в обшарпанной конуре… Что я смогу ей дать?! Закатай губу, дурила. И не надейся ни на что, слышишь?!»

Я попытался жить, как и раньше: кофе и сигареты по утрам вместо завтрака, муторная дневная смена и короткие молчаливые вечера. Но каждый день мне чего-то не хватало… Мысль о том, что я её больше не увижу вовсе не терзала меня, а наоборот: успокаивала. Воздушные замки, между прочим, с треском рушатся, а невесомые, казалось бы, кирпичи больно бьют по голове. Питер сделал меня реалистом, задушив во мне прирождённого романтика. Но кто сказал, что я действительно такой?

Лиля появилась в кофейне спустя неделю после нашей прогулки. Она зашла уже под вечер, когда я был изрядно уставшим. Сил сопротивляться у меня не было.

– Тебе как обычно?

– Да, на твой вкус.

Невольно закралась мысль о том, что она приходит вовсе не за кофе… Но я быстро влепил себе мысленную оплеуху, чтобы собраться. Лиля, как ни в чём не бывало, интересовалась моими делами и самочувствием. А я врал, дабы сделать вид, что жизнь кипит и думать о ней у меня нет времени. Плохо начинать отношения с вранья. Даже дружеские.

– Ясно. Рада, что у тебя всё хорошо. – она присела на барный стул рядом со мной и, положив оголённый локоть на стойку, подпёрла свой подбородок и устало произнесла: – А я скучала по тебе.

Вспененное молоко вышло за края чашки и обожгло мне пальцы. Лиля громко ойкнула, а потом прыснула со смеху, когда я растерянно дул на них.

– Прости, не хотела тебя отвлекать. –произнесла она, сделав виноватое лицо.

– Да ничего, с кем не бывает. – я сделал вид, что не расслышал её предыдущую фразу. В голове тем временем крутилось: «Чего она добивается?» Молчание в тот момент было преступно, поэтому я быстро спросил её о том, как прошла её неделя. Лиля невозмутимо накручивала локоны на пальцы и, устремив свой взгляд под потолок, жаловалась на будничную суету. Я ловил себя на мысли, что она словно играет со мной. Я не знал, чего ожидать от неё в следующую секунду, поэтому усталость сменилась напряжением. На долю секунды мне даже показалось, что я встал в «боевую стойку».

– А что ты делаешь сегодня вечером? – этот вопрос был как выстрел в лицо.

– Ничего особенного. – пожал я плечами, чувствуя, что теряю контроль над ситуацией. А Лиля хотела, чтобы я составил ей компанию за ужином в арт-кафе.

– А меня пустят туда… в этом? – я опустил свой взгляд на рваные джинсы и потрёпанную толстовку с символикой группы Skillet[8]. Как будто в моём гардеробе было что-то лучше...

– Это же Питер! – всплеснула она руками. – Чем самобытнее твой стиль, тем ты круче. Это в Москве царит официоз… И предрассудки.

– Тогда тебе придётся подождать ещё около часа, я не смогу сбежать с работы. – я ненавидел себя за «извиняющийся» тон.

– Я знаю. – не глядя на меня ответила она. – Зато у меня будет время, чтобы переодеться…

– Ты живёшь здесь неподалёку? – с долей сомнения спросил я.

Лиля кивнула и улыбнулась мне, наклонив голову. Я только открыл рот, чтобы задать вопрос, как она снова сразила меня наповал:

– Зайдёшь за мной? 

Я завис, наблюдая за тем, как она лениво встаёт со стула и тянется за беретом. «Ты шутишь?» – вертелось в моей голове. Хотя, этот вопрос стоило адресовать самому себе, потому что я до сих пор молчал.

Как только она скрылась за стеклянной дверью, помахав мне на прощание, я смачно выругался. Под недоумённые взгляды посетителей, я начал судорожно размышлять о том, как меня угораздило сказать: «Да». Отказаться я уже не мог, так как, да, да, пресловутая привычка угождать! Да и кого я обманываю?! Лиля мне действительно нравилась, и за один вечер с ней я мог пожертвовать многим. Но чем?! Смехотворной зарплатой бариста? Моих кровно заработанных еле хватало на «завтраки» и съём питерской лачуги, а об ужинах с девушкой в арт-кафе я уже молчу… Тогда я был готов ограбить чёртову кофейню, чтобы не пасть лицом в грязь перед ней. Я был готов продать сердце, потому что в душу – не верил. Но какой покупатель найдётся в столь поздний час и купит то, что постоянно барахлит?! С надеждой я заглянул в стакан с чаевыми и с грустью обнаружил там три тысячи рублей. Обычно на эти деньги я добирался домой и покупал что-нибудь к ужину. Но не в этот раз.

Я закрыл кофейню раньше, чтобы не тратиться на Убер[9]. Судя по маршруту, который я вбил в телефон, то идти было около получаса. От моей куртки разило табаком, а от волос – густым кофейным амбре. Я шёл и надеялся, что суровый северный ветер увлечёт за собой этот дружный дуэт ароматов. Казалось, что из моей головы тоже «выдуло» все мысли. И здравый смысл, в том числе… Я шёл словно во сне: не ведая куда, не ведая зачем, но отчётливо осознавая, что этот путь – единственно верный. Но даже в самом сладком кошмаре я не мог представить, что меня будет ждать в квартире на Невском проспекте.

 

Продолжение следует...