- Не смей принижать ее, ты, тупица, - прорычал Лукан.

Анка послала ему благодарный взгляд, а затем снова обратила внимание на Брэма.

- Ни одной, признаю. Сколько ночей ты провел в темнице Матиаса?

- Ты хочешь сказать, что знаешь его лучше, потому что он мучил тебя?

Анка кивнула:

- Лучше, чем ты думаешь. Я же не дура. Самая большая его слабость - тщеславие. Он воскресил Морганну, даже не подозревая, что она будет слишком могущественна, чтобы он мог ее контролировать. Если мы будем играть на его высокомерии, он никогда не заподозрит, что мы на шаг впереди него.

- А ты уверена, что действительно хочешь участвовать в этом деле? - снова спросил Брэм, взглянув на Лукана. - Он может думать иначе, но Лукан - мой друг. Он погибнет во всех смыслах этого слова, если с тобой и ребенком случится самое худшее.

- Морганна не позволит мне отсидеться здесь. Моя жизнь вряд ли будет иметь значение, если мы позволим ей сеять хаос по своему желанию. Она убьет невинных и разоблачит нас всех. А что потом? - она бросила вызов, глядя на Лукана. - Ты должен позволить мне сыграть свою роль.

- А если я не позволю?

Лукан скрестил руки на груди.

Лукан назвал ее обманщицей. Анка, угрожающая бросить его или встретиться лицом к лицу с Морганной, все равно ничего не добьется. Она любила Лукана, независимо от того, какие проблемы им предстояло решить. К сожалению, сначала им предстояло выиграть войну.

- Тогда твой ребенок вырастет в очень опасном мире - если вообще вырастет. И ее мать будет очень несчастна.

Лукан с взволнованным вздохом покачал головой.

- Черт побери! Ладно, при одном условии: как только зелье разблокируется, ты телепортируешься обратно в безопасное место. Без лишних вопросов.

Анка колебалась. Она отчаянно хотела нанести Матиасу удар, предпочтительно смертельный. Но с появлением ребенка она должна была смотреть в будущее, а не в прошлое.

- Согласна. Я оставлю процесс отдачи зелья Морганне другим. Я постараюсь избежать боя. Но я думаю, что знаю, как заманить Матиаса в ловушку.

- Знаешь?

Брэм потребовал:

- Расскажи нам.

- Сначала нам нужно, чтобы все были здесь. Все ведьмы, волшебники и люди, которым мы доверяем. И Неприкасаемая тоже. Она нам особенно нужна.

- Я не хочу, чтобы Фелиция оказалась в центре всего этого, - сердито возразил Герцог.

Он мог быть стильным в дорогих дизайнерских костюмах, но оставался чертовски пугающим.

- Никто не хочет быть в центре всего этого, - возразила Анка. - Но с Фелицией у нас будет шанс. Без нее, даже если Морганна и Матиас не дружат, они могут объединиться, чтобы уничтожить нас. Отними у них магию, и они будут сражаться вдвоем против многих. Тогда у нас есть шанс.

Никто не спорил с этой логикой, хотя Лукан выглядел так, словно хотел попробовать. Разочарование хлынуло из него потоком.

Она вложила свою руку в его ладонь:

- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остаться в безопасности, но ты же знаешь, что это не пройдет, если мы ничего не предпримем.

Со вздохом он обнял ее за плечи:

- Мне это не нравится. Но ты совершенно права.

Анка улыбнулась Лукану. Он действительно был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. И к тому же одним из лучших по характеру.

- О, блевотина, - пробормотал Шок рядом с ней.

«Пожалуйста, постарайся быть счастливым. Я сохраню твой секрет. И я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе».

- Да, да, - проворчал он. - И тебе того же.

Шок передал ей сообщение громко и ясно. Он не был в трауре по паре. Он даже не был ужасно расстроен. Ее инстинкт, что она не была парой его сердца, оказался верным.

«Когда-нибудь ты найдешь идеальную женщину для себя. Она дополнит тебя, заставит улыбаться и вытащит из бутылки. Я буду очень рада за тебя».

Передернув широкими плечами в черной кожаной куртке, Шок поморщился:

- Я бы предпочел обезглавить себя бритвой.

- Нужна помощь? - язвительно спросил Лукан.

Но в нем не было той ненависти, которая поддерживала его слова раньше.

- Да пошёл ты, - проворчал Шок.

- Подожди, - возразил Брэм достаточно громко, чтобы снова привлечь всеобщее внимание. - Если Фелиция будет там, никто из нас тоже не сможет использовать магию. Я не знаю, хорошая ли это идея.

Анка отстранилась от Лукана и повернулась к Брэму.

- Вот в чем дилемма. Мы должны дать Фелиции ускоренный курс по доверию ко всем нам. Без этого план не сработает. И мы должны действовать быстро. Морганна не собирается долго ждать, чтобы найти меня. Еще день или два, в лучшем случае, а потом... боюсь, нас ждет война.

****

Лукан прижал к лицу влажное полотенце и попытался успокоиться. Герцог и Маррок отвели в сторону человеческих дам, Сидни и Кари, чтобы обучить их самообороне. Оливия работала в углу с книгой заклинаний, лихорадочно читая, чтобы понять более продвинутую магию. Все они прекрасно справлялись. На этом хорошие новости закончились.

Фелиция сидела, свернувшись калачиком у дальней стены, закрыв глаза и явно сосредоточившись, пока он, Шок, Анка, Кейден, Айс, Сабэль, близнецы и Брэм по очереди пытались использовать свою магию. Рейден настоял на том, чтобы Табита отсидела битву, учитывая ее скорые роды. Они все согласились.

Бедная Неприкасаемая выглядела маленькой с коленями, прижатыми к груди, и ее миниатюрное тело казалось угнетенным среди такого количества воинов. Фелиция позволила ведьмам преодолеть барьер доверия в течение часа. Анка и Сабэль умудрялись включать и выключать свет, колдовать над предметами и легко использовать магические защитные заклинания. Анка даже проявила немного своей озорной стороны и вырастила толстый пол из бермудской травы внутри бального зала Брэма, в комплекте с насекомыми. Как и следовало ожидать, Брэм запротестовал. Но ему никак не удавалось волшебным образом заставить неуместную фауну исчезнуть и восстановить деревянный пол.

Время было на исходе. Они занимались этим уже почти сутки, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы поесть и поспать несколько часов. Несмотря на разочарование, все волшебники продолжали свои попытки. Лукан подавил желание крикнуть Фелиции, что он никогда не причинит ей вреда. Шок вообще не сдерживался. Кейден отвлекся с помощью висящей боксерской груши. Айс присоединился к нему. Даже Брэм начал терять самообладание.

- Какого хрена мы будем делать, если ничего не получится? - спросил Шок.

Лукан колебался. Он понятия не имел, почему этот придурок разговаривает с ним.

- О, закопай уже этот гребаный топор войны. - Голос Шока звучал как нечто среднее где-то между усталостью и раздражением. - Ты получил женщину. Я свободен. Теперь мы все можем срать единорогами и радугой и быть счастливыми.

- Звучит забавно.

Но он все еще не понимал, почему Шок его о чем-то спрашивает.

- Честно? Айс будет ненавидеть меня вечно, и это не будет для меня потерей. Брэм чертовски раздражает меня. Твой брат... - он пожал плечами. - Я совсем не знаю этого мерзавца. Похоже, он сильно взвинчен. Близнецы ушли в свой собственный мир. Если бы они не были родственниками, я бы подумал, что у них романтическая связь. Значит, остаешься ты.

Обычно Шок вообще не хотел разговаривать, но Лукан решил, что может немного подыграть ему.

- Кейден, Айс! Перестаньте колотить эту чертову грушу и посмотрите, не нужно ли что-нибудь Фелиции. Расслабляющего.

Он отошел в дальний конец комнаты, и неожиданно за ним последовал Шок. Анка хмуро наблюдала за ним, но он остановил ее, подняв руку. На этот раз она прислушалась.

- Значит, ты больше не испытываешь ко мне ненависти. Прекрасно. Это все?

- О, я бы так не сказал. Но Анка всегда будет важна для меня, даже если она любит тебя по какой-то непонятной мне причине. Если мне придется быть милым с тобой, чтобы увидеть ее, я это сделаю.

- Но она не пара твоего сердца.

- Видимо, нет. - Он оглядел комнату, глядя куда угодно, только не на Лукана, как будто весь этот разговор был слишком неудобным. - Я уже несколько дней как трезвый. Новая ясность и все такое дерьмо.

- Просвети меня, и я буду более склонен позволить тебе время от времени видеться с Анкой.

Шок нахмурился:

- О Боже, ты из тех типов, которые хотят, чтобы парень вывернул себя наизнанку? Опра в одежде волшебника? Блять. Ладно. Что ты хочешь знать?

- Почему ты зациклился на Анке?

- Превосходно. Это очень простой вопрос, на который нужно ответить, чертов идиот. - Он покачал головой. - Она очень красивая. И она действительно порядочная. Добрая. Я знаю ее почти всю свою жизнь. Она хранит секреты. Она очень преданная.

- Но у тебя никогда не было к ней инстинкта спаривания. Ты не взывал к ней, пока я не заинтересовался. Когда ты боялся, что потеряешь ее, вот тогда ты и действовал.

- Благодарю вас, доктор Фрейд. Я почти уверен, что все эти брачные инстинкты - чепуха, поэтому я выбрал ведьму, которую, как мне казалось, смогу терпеть всю оставшуюся жизнь. В моих глазах она все еще женщина, стоящая выше всех остальных. И да, несколько месяцев, чтобы утереть тебе нос тем, что Анка спала в моей постели, было весело. Особенно мне нравилось читать твои мучительные мысли.

Лукан напрягся. Как раз в тот момент, когда он подумал, что Шок не был полным придурком, он сказал что-то, чтобы доказать, что Лукан ошибается.

- Иди, мать твою, напейся и оставь меня в покое.

Он двинулся вперед, чтобы пройти мимо Шока и возобновить работу. Все равно нет времени на эту дурацкую болтовню.

Шок схватил его за руку:

- Я залез в бутылку только потому, что устал читать мысли Анки каждый раз, когда мы трахались. Она думала только о тебе. И единственный раз, когда я мог отвлечься от ее мыслей, это когда я был пьян в стельку. Счастлив?

Недоверчивость скользнула сквозь Лукана.

- Что?

- Если ты не слышал этого в первый раз, глухой болван, то я не буду повторять.

Шок только что признал, более или менее, что он все это время знал, что Анка хочет свою бывшую пару. Что он никогда по-настоящему не любил ее больше, чем друг. Небо падает?