- Я не думаю, что эта идея беспокоит ее так же, как тебя или меня.

Черт возьми!

- Она ни хрена со мной не говорила.

- Добро пожаловать в клуб. Она действительно уже не та женщина. Ее независимая жилка теперь в милю шириной.

- Очевидно.

Лукан расхаживал взад-вперед, пытаясь осознать все это и понять последствия.

- Значит, Анка произнесла связующее слова и... надеялась, что я увижу твою связь?

Он кивнул.

- Тогда потеряй свою проклятую гордость и навечно осуди ее, чтобы, как только моя связь с ней будет разорвана, тебе было уже все равно. Это мое предположение.

Он фыркнул.

- Этого никогда не случится.

- Ты правда любишь ее?

Повернувшись к Шоку, как будто он сошел с ума, Лукан нахмурился.

- Как ты можешь сомневаться в этом?

Шок посмотрел на него так, словно тот потерял все остатки здравого смысла.

- Ты едва ли потребовал, чтобы она вернулась к тебе после того, как она исцелила тебя от траура по твоей паре. Ты оставил ее со мной и не боролся. Что еще можно подумать, кроме того, что твоя гордость была важнее твоей любви к ней?

Речь Шока жалила. Хуже того, Лукан понял, что в этом может быть зерно истины. Он был так разбит и зол, когда понял, что Анка не вернулась домой к нему, и предположил, что она отвергла его из-за провала, который он не мог вынести. Она разбила ему сердце. И он был слишком горд, чтобы спросить почему.

- Теперь ты видишь? Она плакала, когда несколько дней назад случайно телепортировалась в ваш дом и обнаружила, что ты привез туда суррогата.

Она видела, как он вел кого-то еще в их дом, пока готовился закрыть глаза и притвориться, что он больше не один. Осознание того, что он причинил ей сильную боль, пронзило его сердце горькой яростью. В тот день он отчаянно пытался доказать, что может удержать кого-то еще в этих четырех стенах, которые Анка все еще преследовала своим присутствием. И он с треском провалился. Один взгляд на Анку - и все мысли о другой женщине улетучились.

Теперь оставалось только сожалеть.

- Я вижу, ты начинаешь понимать. Ты оставил меня собирать осколки и обвинил ее в том, что она осталась со мной, хотя ты почти не показывал, что она имеет значение.

- Это же чушь собачья. - Лукан толкнул его в грудь. - Я умолял ее вернуться домой.

- Один или два раза. Но ей было больно и страшно. Она нуждалась в утешении. Когда ее дух был сломлен, ты слишком легко воспринял ее отказы. После этого, черт возьми, как она могла поверить, что ты действительно заботишься о ней?

Когда, черт возьми, Шок стал доктором Филом?

- Это совсем нетрудно, глупый болван, когда я могу читать ее гребаные мысли.

Да, это так.

- Зачем давать мне столько полезных советов, когда она теперь твоя пара? Чары Морганны исчезнут, и тогда ты сможешь оставить ее себе.

Шок вскинул руки вверх:

- Ей нужен вовсе не я. И я не возьму ее по доброй воле. Неужели тебе так трудно поверить, что я готов на все ради нее?

В этот момент?

- Нет, но разве какая-то часть тебя не задается вопросом, может, со временем ты сможешь заставить ее полюбить тебя?

- Она уже любит меня, - заверил его Шок, абсолютно уверенный в этой оценке. - Но не так сильно, как она любит тебя. Мне чертовски больно это говорить, но ради нее я так и сделал. Не заставляй меня сожалеть об этом.

Лукан ошеломленно кивнул. Шок был не совсем таким, каким он думал или ожидал. Его чувства к Анке отодвинули эти слои и показали кого-то более человечного, более чувствительного...

- О, черт! Ты ведь не считаешь меня чувствительным.

По лицу Шока пробежала сердитая гримаса.

- Не беспокойся, - соврал Лукан.

- Впечатляюще. А теперь отвали.

После всего, что ему рассказал Шок?

- Конечно. С удовольствием. Не стесняйся сделать то же самое.

- Как только она поправится, обязательно.

Они оба уставились на Анку, которая тихо вздыхала, ворочаясь на мягких простынях. Она нуждалась в его прикосновениях. Лукан понимал это интуитивно. Ему было больно класть руку на ее обнаженную кожу, в то время как ее подпись расплывалась от доказательства ее связи с Шоком. Но дело было не в нем, и Шок поставил его на место.

Упав на колени рядом с кроватью, он обхватил ладонями щеки Анки.

- Я здесь, любовь моя. Оставайся с нами. С тобой все будет в порядке.

По крайней мере, он надеялся, что это правда.

- Милли скоро будет здесь! - крикнул Брэм с лестницы. - Сабэль тоже вернется, чтобы посмотреть, сможет ли она успокоить Анку своими способностями сирены.

Идеально. Почему, черт возьми, он не подумал об этом раньше? Может, Сабэль сможет успокоить Анку и помочь ей пережить разрыв пары. Он молился. Мир без Анки... он покачал головой и попытался успокоить ужас в животе. Знать, что она находится под крышей Шока, было невыносимо и ужасно, но, по крайней мере, в глубине души он всегда знал, что у него будет шанс поговорить с ней снова. Если она не выживет сейчас, Лукан тоже не думал, что выживет

- Мы должны верить, что она справится, - проворчал Шок, хмуро глядя на нее. - Чертовски ненавижу, когда она вот так бледнеет.

Да, Лукан тоже это ненавидел.

- Послушай... траур по паре, - Шок сглотнул, - это действительно чертовски ужасно?

Лукан поднял голову, понимая, что Шок вскоре переживет то, что он пережил после того, как Матиас разрушил его связь с Анкой. В любой другой день он бы радовался при мысли о том, что этот мудак испытывает боль. Сегодня все это было маловажно.

- За гранью ужаса. Я не помню ничего, кроме постоянной агонии, пустоты внутри, которую ничто не могло заполнить, мучительного горя и ярости, что не мог умереть.

- Действительно звучит чертовски ужасно.

И Шок выглядел нервным из-за этого.

- У меня нет никаких ободряющих слов.

- Тогда дай мне что-нибудь, мужик. Если я потеряю гребаный рассудок, сделай мне одолжение?

В этот момент, как бы Лукану ни было неприятно это признавать, он был в долгу перед Шоком.

- Хорошо. Что тебе нужно?

- Когда связь будет разорвана, если мой разум затуманится, просто убей меня.