— Мы все хотим того, чего не можем получить, Кейт. Я хочу тебя, ты хочешь любви, а он хочет сломать мне шею.

Боже мой. На самом деле дурак сам подстроил все это. Он хотел выставить меня на показ специально перед Кэрраном. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

— Он не сможет ничего сделать здесь. — Сайман отхлебнул из своего стакана. — После истории с красным сталкером Племя и Стая организовали ежемесячные встречи здесь, на нейтральной территории, чтобы поддерживать связи и открыто обсуждать дела. Любое отклонение от протокола будет означать войну. Он и на полшага не может перейти эту черту.

Джим продолжал говорить, но Кэрран его совсем не слушал. Он смотрел на нас своим немигающим сосредоточенным взглядом.

Наконец, я заставила свой голос работать:

— Ты привел меня сюда, чтобы унизить Царя Зверей? Ты с ума сошел?

Уродливая гримаса исказила лицо Саймана. Маска цивилизованности спала. Его голос напоминал грубое рычание:

— Хочешь знать, что такое настоящее унижение? Унижение — это, когда заставляют сидеть смирно и следить за манерами, будучи зажатым между двумя грубыми животными, на своей собственной территории. Унижение, это, если тебе говорят, когда уйти, а когда прийти, быть ограниченным в своих собственных покоях и терпеть когти на шее при малейшем отклонении от глупых приказов. Это то, как он поступил со мной на Полуночных Играх.

Сайман провел турнир, сидя между тетушкой Би и Мэхоном. Вот, что для него это было. Его непомерное высокомерие не могло этого вынести. Он, должно быть, вынашивал план мести неделями, а я ему подыграла. Вот почему он так активно глушил алкоголь. Кэрран может поддаться насилию, и Сайман ожидает возможной конфронтации.

— Разумеется, ты знаешь, что он хочет тебя. — Сайман злобно ухмыльнулся.

— Он может слышать тебя.

Слух оборотня превосходил человеческий, и Кэрран, должно быть, напрягал каждый нерв, чтобы отчетливо слышать наши голоса.

— А я хочу, чтобы он слышал. Я эксперт в желании, а он желает тебя. Он собственник. Возможно, он уже пытался претендовать на тебя, и ты отвергла его, так же как ты отвергала меня, иначе ты бы не присоединилась ко мне здесь. И я хотел, чтобы он это увидел. Насладился этим сполна. Ты со мной, а не с ним.

Идиот.

— Сайман, тише.

По лицу Кэррана ничего нельзя было прочесть.

Сайман наклонился ближе ко мне:

— Позволь мне рассказать тебе о любви. Однажды я соблазнил жениха и невесту прямо в их день свадьбы. Он был у меня до банкета, а она — после. Я сделал это исключительно ради развлечения, чтобы посмотреть, удастся ли мне. Два человека на пороге своей счастливой совместной жизни, только что пообещавшие оставить всех остальных в прошлом. Если это не доказательство непостоянства любви, то что?

Кэрран наблюдал абсолютным взглядом альфы. Первобытный, беспощадный взор хищника, заметившего свою будущую жертву. Это поразило меня. Я посмотрела в ответ прямо в золотые радужки. На, получи. У меня есть достаточно накопившейся, сдерживаемой агрессии, предназначенной только для тебя.

Тетушка Би повернулась к альфам крыс, о чем-то сообщила им, и они вместе удалились в соседнюю комнату с надписью «частная вечеринка». Один за другим альфы последовали за ней.

Сайман тихонько рассмеялся:

— А у нас есть сходства, у Кэррана и меня. Мы оба становимся жертвами вожделения. Оба охраняем свою гордость и страдаем от ревности. Оба прибегаем к собственным ресурсам, чтобы получить желаемое: я использую свое богатство и свое тело, а он пользуется своим положением власти. Ты говоришь, что я хочу тебя только потому, что ты отказала мне. Он желает тебя по той же причине. Я помню то время, когда он стал Царем Зверей. Мальчик-вожак, вечный подросток, внезапно оказавшийся во главе пищевой цепи и получивший доступ к сотням женщин, которые не могли ответить «нет». Как ты думаешь, заставлял ли он их ложиться с ним в постель? Он должен был поступить так, по крайней мере, несколько раз.

На лице Кэррана дернулся мускул.

Находившийся в углу Джим кивнул и пара слева от нас, получившая от него сигнал, последовала за Советом Стаи. Он уводил из зала своих людей. Они освобождали вожаку поле для игры. Никаких свидетелей из Стаи: значит, никто не сможет дать показания против Царя Зверей. Ловко.

Глаза Кэррана предвещали убийство.

Я практически видела заголовки завтрашних газет: КОНСУЛЬТАНТ ОРДЕНА БЫЛ РАЗОРВАН НА ЧАСТИ ЦАРЕМ ЗВЕРЕЙ В ЭКСКЛЮЗИВНОМ РЕСТОРАНЕ НА СЕВЕРЕ АТЛАНТЫ. Я должна сохранить Сайману жизнь. Мне нужна его помощь в моем расследовании, и я обещала ему защиту Ордена, когда соглашалась на это идиотское свидание.

У меня не было при себе ни меча, ни игл, ничего.

Сайман подал сигнал о повторном наполнении бокала.

— Между нами есть только одно различие. Царь Зверей может солгать тебе. Он может сказать тебе, что любит тебя, что ты будешь единственной, что он сможет пожертвовать всем, чтобы быть с тобой и оберегать тебя. Я не стану тебе лгать. Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Честность, Кейт. Я предлагаю честность.

Как мог такой умный человек быть таким глупым? Он словно не мог остановиться. Он уже окончательно перегнул палку.

— Сайман, заткнись, черт возьми.

— Сегодня ты полностью моя. Поцелуй меня, Кейт. Позволь мне прильнуть к твоей шее. Бьюсь об заклад, это доведет его до крайности.

Сайман потянулся ко мне. Я отстранилась.

Что-то щелкнуло в глазах Кэррана. Он устремился в нашу сторону. Двигаясь, намеренно неторопливо, он не отрывал взгляд от Саймана.

Если он доберется до него, то убьет. У меня были секунды, чтобы предотвратить это.

Я встала перед Сайманом:

— Стой позади меня.

— Он не причинит мне вреда. Не здесь. Это означало бы серьезные последствия.

— Ему все равно.

Сайман полагал, что общество действует по определенным правилам, и раз он придерживается их, то будет в безопасности и уважен. Никакие эмоции не касались его настолько глубоко, чтобы подумать о нарушении принятых норм. Он не осознавал того факта, что Кэрран мог отбросить все морали к чертям, лишь бы только схватить его за горло.

Кэрран пробирался между столами. Я двинулась к нему. Оружие. Мне нужно оружие. Справа от меня за столом смеялась парочка, сбоку на белой скатерти стояла почти пустая бутылка вина. Я стащила бутылку и продолжила двигаться.

Глаза Кэррана сияли словно прожекторы.

Ты не можешь получить Саймана. Я его охраняю. — Сказали мои глаза. Я показала ему бутылку.

Он набирал скорость.

Мне все равно. — Ответили его глаза.

Я подняла бутылку и заняла место между двумя столиками.

Хорошо. Продолжай идти. Ты хотел поговорить. Мы поговорим.

В помещение вошел мужчина. Худощавого телосложения, одетый в шервани, длинный индийский пиджак, богато расшитый алым шелком и золотой нитью. Сверкающие драгоценные камни подчеркивали изгибы вышивки. Его темная голова была оголена. В руках он держал трость с золотым набалдашником в виде головы кобры, который, зная его, скорее всего, был подлинным. Натараджа, большой босс в Казино. Он занимался интересами Племени в Атланте, являясь приближенным к внутреннему кругу Роланда.

Позади него виднелась тощая фигура Гастека, рядом с Ровеной, потрясающей рыжеволосой красоткой, облаченной в умопомрачительное платье цвета индиго. За ними следовали другие мастера мертвых. Племя прибыло.

Натараджа, заметив Кэррана, поморщился и произнес немного скучающим голосом:

— Племя приветствует Царя Зверей.

Кэрран остановился на полушаге. Ярость закипала в его глазах. Он старался подавить это и взять себя в руки. Вероятно, ему потребовалось колоссальное усилие воли. Это пугало меня до чертиков.

Он одними губами произнес какое-то слово:

Позже.

Я постучала бутылкой по ладони и ответила так же:

В любое время.

Кэрран медленно повернулся к нам спиной. Его голос был ровным и ясным:

— Царь Зверей приветствует Племя.

Он протянул руку в сторону дальней комнаты, и они с Натараджей вошли туда бок о бок.

— НАМ НУЖНО УХОДИТЬ. — Прорычала я.

Сайман пожал плечами с элегантной небрежностью:

— Ты слишком волнуешься.

Прошло двадцать минут с тех пор, как Племя и Совет Стаи удалились в приватный павильон, а я все еще, хоть убей, не могла выманить Саймана отсюда. Он продолжал пить. Прежде он пил, чтобы набраться храбрости, а теперь пил в память о пережитом испытании.

Сайман жил под куполом собственного эгоцентризма. Для него не было ничего важнее денег и влияния. Пренебрежение правилами стоило бы нарушителю и того, и другого. Никакие сильные эмоции не беспокоили и не тревожили Саймана настолько, чтобы заставить его преступить их. До него просто не доходило, что Кэрран рискнет всем ради шанса вонзить свои когти в его горло.

Более того, Царь Зверей теперь уже был вынужден прибегнуть к насилию. Сайман нанес ему огромное оскорбление в присутствии членов Стаи. Прямо сейчас он сидел в этой частной комнате и фантазировал о том, чтобы украсить помещение гирляндой из кишок Саймана. Рано или поздно он выйдет, и я не уверена, что мне хватит сил, чтобы спасти своему консультанту жизнь.

Мне хотелось разобраться с Кэрраном. Я желала разбить бутылку о его голову. Но как только бы мы начали, я бы забыла, что Сайман вообще там присутствовал. Полностью поглощенная, причинению вреда мерзавцу, я забыла бы обо всем остальном. Не зря первое правило телохранителей гласило: всегда знай, где находится твое «тело». В тот момент, когда вы потеряли его из виду, человек, которого вы защищали, становился уязвимым. Кэрран был смертельно опасным ублюдком. Я не могу позволить себе рисковать безопасностью Саймана.

Я пыталась объяснить доходчиво. Я пробовала угрожать. Но Сайман оставался прикованным к стулу, одержимый желанием убедиться, что я закончу сегодняшнюю ночь, убаюкиванием его трупа. О том, чтобы оставить его и уйти, надеясь, что он последует за мной, не могло быть и речи. Насколько я знала Кэррана, он выскочит из этого помещения, как только я скроюсь из виду. И Сайман был слишком тяжелым, чтобы я могла вынести его на себе. Я никогда так не жалела об отсутствии сверхъестественной силы. Будь у меня сила Андреа, я бы перекинула его через плечо и вытащила отсюда.