— Это была единственная ночь, которая была свободна в течение следующих шести месяцев, — оправдывался он. — Мне пришлось просить об услуге, чтобы получить это.
Андреа замахала руками:
— И мы провели все это время в тюрьме. Ты хоть представляешь, как тяжело выходить с ним в люди? Мы никуда не можем пойти, мы ничего не можем сделать, потому что он все время получает непристойные предложения. Иногда женщины подходят к нему так, будто меня там вообще нет!
— Я тебе сочувствую, но ты не можешь топить их, Андреа. Тебя обучили убивать, а их — нет. Это не совсем честный бой.
— К черту честность! К черту тебя и к черту его и все такое.
Она зашагала прочь.
На лице Рафаэля красовалась улыбка от уха до уха.
— Ну, а ты, я смотрю, доволен.
Его глаза светились слабым рубиновым блеском:
— Безумие брачного периода.
— Чего-чего?
— Когда два оборотня становятся парой, мы сходим с ума на какое-то время. Это проявляется, главным образом, как беспричинная агрессия и иррациональное рычание на любого, кто посмотрит на нашего партнера на секунду дольше, чем нужно.
— И ты наслаждаешься каждым мгновением этого.
Он покачал головой вверх-вниз:
— Я это заслужил.
Андреа развернулась и подошла к нам:
— Прости, что вела себя как идиотка. Спасибо тебе большое. Я твоя должница.
— Ничего особенного, — ответила я.
Она посмотрела на Рафаэля.
— Я бы хотела вернуться домой.
Он поклонился в наигранной манере:
— Ваше желание для меня закон, миледи. Нам нужно вернуться в отель, перелезть через стену и угнать нашу машину.
— Звучит неплохо.
Они ушли.
Брачное безумие. Мир вокруг меня окончательно слетел с катушек. Я вздохнула и пошла за Мэриголд. У меня была назначена встреча с одним сексуальным девиантом, и я бы не хотела опоздать.