ГЛАВА 16

Ее веки были тяжелыми. Айлет пыталась открыть глаза, но не удалось, и она сдалась на миг. Она стала прислушиваться и пытаться ощутить все тело, пока приходила в себя.

Она ощутила покалывание. Руки, шею и затылок покалывало. Ощущалось как… солома? Может, соломенный матрац. Она глубоко вдохнула, стала почти уверена, что это была солома, но уловила и другие запахи. Дым. И кое-что знакомое, но она не могла это назвать. Воздух был спертым, и она слышала треск огня и нечто, похожее на скрежет деревянной ложки о край котелка.

«Ларанта? — она искала в себе. Сосновый лес ее разума был темным, целым, хоть и пульсировал. Ее боль. Она подавила это ощущение и нашла свою тень, дрожащую в лесу. — Ларанта, иди сюда», — сказала Айлет без силы приказа в голосе.

Гулкий голос Ларанты донесся из-за темных сосен:

«Нет. Железо. Нет».

Запах, который она не могла назвать. Айлет поморщилась. Еще вдох, и ее желудок сжался. Она собралась с силами и попыталась открыть глаза еще раз. Веки приподнялись, и зрение медленно стало четким.

Над ее головой висели старые подковы на шерстяной нити. Они крутились от своего веса, и воздух вокруг них гудел чарами подавления.

— Ах. Ты проснулась.

Голос звучал с гулом, как чаропесня. Но, в отличие от заклинания, от голоса все внутри Айлет не сжималось. Топот ног, и лицо с множеством морщин появилось в поле зрения Айлет.

— Не спеши. Ты получила по затылку. Железный амулет утихомирил твою тень, но я дам нечто сильнее, если будешь сопротивляться.

Айлет скривилась. Она вспомнила последние мгновения перед потерей сознания. Ребенок. Девочка бежала, упала. Смотрела на нее с ужасом в нефритовых глазах. Тень ярко сияла, спутавшись с ее юной душой.

Удар сзади.

Дрожащими пальцами Айлет коснулась ноющего места за правым ухом. Ее пальцы нашли бинт, мокрый от лекарства или крови.

— Не переживай, — сказала старушка, — удар тебя только задел. Прямой удар убил бы тебя.

Айлет сглотнула, горло пересохло. Она посмотрела на глаза, окруженные морщинами.

— Ома Гита? — прохрипела она.

Старушка кивнула с улыбкой. Она подняла чашку из грубого дерева, полную напитка.

— Попытайся выпить, — от взгляда Айлет она добавила. — Это не яд и не низкая магия. Просто смесь, чтобы опухоль спала, а боль утихла. Тебе станет лучше.

Хоть не стоило доверять ведунье, голова Айлет болела так, что было сложно думать о протесте. Ужасно медленно она приподнялась на локтях, дала старушке поднести чашку к ее рту и осторожно пила. Напиток был сладким, и это ее удивило. Она выпила все быстрее, чем планировала.

Ома Гита, посмеиваясь, отставила чашку и опустилась на стул. Она скрестила ноги с огромными голыми ступнями с мозолями, и было видно кривые пальцы ног. Ее ладони были небольшими, и она сцепила их на животе и отклонилась, глядя на Айлет из-под кустистых черных бровей.

— Скажи, что юная венатрикс делала у моей двери?

Айлет только опустила голову на колючий матрац, но подняла ее слишком быстро. Комната закружилась. Она закрыла глаза, а потом посмотрела на ведунью и сказала:

— Вы знаете, кто я?

Старушка кивнула.

— Я уже встречалась с Орденом святого Эвандера, — она рассмеялась, глаза бодро сияли. — Я была колючкой в заду Нейна ду Винсента уже много лет! Ему надоело иметь со мной дела, и он послал вместо себя молодую кровь?

Айлет открыла рот, но остановила себя и осторожно подбирала слова.

— Вы… не знаете, что случилось с венатором ду Винсентом?

Кустистые брови подпрыгнули на лбу старушки, собрав больше морщин.

— Он мертв?

Айлет не говорила, но знала, что ее лицо выдало ответ.

Ома Гита покачала головой, посмеиваясь, но теперь без веселья.

— Когда всю жизнь охотишься на беззащитных, плохо закончишь.

— Беззащитных? — Айлет приподнялась на локтях и с трудом села. Она хмуро посмотрела на ведунью. — Венатор ду Винсент посвятил жизнь очищению мира от зла. Одержимые с опасными силами вряд ли беззащитны!

Ома Гита смотрела на нее с долей интереса.

— Такая верность учениям твоего святого. И ты согласна с сожжением детей?

— Я… — Айлет умолкла. Голова кружилась, она закрыла глаза, жалея, что быстро села. Она склонила голову и ждала, пока головокружение пройдет. Она вспомнила девочку, ее лицо было белым от ужаса, смотрело на Айлет среди папоротников. Ребенку еще четырех лет не было. Большие невинные глаза.

Полные света тени.

— Я видела дочь Жерло, выбежавшую из дома, — Айлет подняла голову и посмотрела на ведунью. — Нилли ду Бушерон.

Ома Гита кивнула.

— И… это Жерло убил венатора Винсента и спрятал дочь тут.

Ведунья нахмурилась.

— Не знаю такого, — она чмокнула губой об один из трех оставшихся зубов. — Я знаю лишь, что Фиола появилась у моей двери четыре недели назад, привела дочь и молила спрятать ее. Сказала, что девочка была с тенью, и что мужчина пришел ее убить. Сжечь. Я поняла, что Нилли родилась с тенью… Это меня удивило, не отрицаю.

Айлет нахмурилась, пытаясь понять, что услышала.

— Постойте. Фиола? Фиола ду Бушерон?

Ведунья склонила голову.

— Но… она мертва, — сказала Айлет. — Жерло видел ее смерть. Нейн убил ее шесть недель назад.

— Убил тело, да, — сказала старушка.

Айлет поняла ее, потерла лицо руками, словно могла так привести мысли в порядок. Если Фиола ду Бушерон была жестоко убита, ее тень блуждала бы и угасла… если только…

— Она ведьма, — прошептала Айлет. — Она стала ведьмой.

Только души врожденных или ведьм были привязаны к теням после смерти. Дети сразу такими рождались, а ведьмы создавали такую связь неестественным образом. И так они получали власть над силой, скрытой в них. Если Фиола ду Бушерон стала ведьмой, она могла управлять тенью и скрывать ее силы от мужа годами.

Ведьм наказывали смертью в Перриньоне. Только огонь мог отделить душу от тени — но Орден Эвандера не давал такую смерть ведьмам. Они заслужили вечные мучения.

Огонь был для невинных душ.

Айлет прижала ладони к глазам. Кусочки головоломки рассыпались перед глазами. Собрала ли она все? Если она задаст правильный вопрос, может, удастся все понять.

— В… каком облике Фиола прибыла к вам?

Ома Гита почесала живот, взяла со стола трубку. Она стала набивать ее и зажигать, тянула время. Айлет внутри извивалась от нетерпения, но знала, что давить нельзя. Она ждала, вопрос оставался без ответа, пока ведунья не выпустила несколько облаков в воздух, наполнив тесную комнату сильным запахом табака.

А потом Ома Гита постучала трубкой по зубу и сказала:

— Я всегда хотела помочь Ордену, насколько позволяет совесть. Похоже, ты исследуешь смерть товарища-венатора, так что нет вреда в том, что я расскажу тебе, что знаю.

Она еще три раза глубоко затянулась трубкой, собираясь с мыслями. А потом начала:

— Фиола и Жерло ду Бушерон пришли ко мне четыре года назад в отчаянии, напуганные. Фиола стала захваченной тенью, еще и была беременна. По закону Перриньона, конечно, они должны были пойти к Красным капюшонам и сдаться. Но они пришли узнать у меня, можно ли что-то сделать. Мне нужно было сначала понять, захвачена ли она. Я не одержима, не вижу духов, как ты, — она приподняла кустистые брови и кивнула Айлет. — Но тут было просто понять правду. Я попросила Фиолу показать свои силы, и она подняла мужа над головой.

Айлет кивнула. Ни одна женщина не смогла бы просто поднять такого мужчину, как Жерло ду Бушерон. Если история была правдой, в теле Фиолы явно была сильная Дикая тень.

Ома Гита, затянувшись еще раз из трубки, рассмеялась от выражения лица Айлет.

— После этого я принялась за сложное задание — переместить тень из нее в другое тело-носитель.

— Невозможно, — выпалила Айлет и тут же пожалела. Старушка так на нее посмотрела, что Айлет боялась, что ее выгонят из дома немедленно. Но ведунья выпустила дым пару раз и ждала.

Айлет опустила голову.

— Простите, Ома Гита. Прошу, продолжайте.

— Хм, — Ома Гита вытащила пробку изо рта и указала ею на Айлет. — То, что твой святой запрещает низкую магию, не делает ее неэффективной. Стоит это помнить, дитя.

Айлет тихо кивнула. Ведунья хмыкнула и продолжила:

— Я взяла кровь Фиолы и кровь зверя, которого выбрала как нового носителя. Это был ворон, которого я поймала за неделю до этого. Птица была без глаза, но не захвачена. Здоровое существо, достойный носитель для духа в Фиоле. И я взяла их кровь, смешала, произнесла рун гведиат, — Ома Гита посмотрела на Айлет, щурясь, — тайную и древнюю молитву Богине, которую не одобряет твой святой Эвандер. После молитв я использовала это.

Она вытащила любопытный предмет из своих лохмотьев. Маленький кристальный треугольник на бечевке. Он висел в воздухе, тихий, но… Айлет насторожилась, уловила теневым восприятием гул, слышимый только духам. Ведунья сама могла не слышать гул, ведь не была захвачена, но понимала, какой звук издавал предмет.

— Когда по нему бьешь серебряной ложкой, — сказала Ома Гита, — этот маленький инструмент открывает связь между двумя душами. Как мост. Как только связь установлена, нужно нежно — О! Нежно! — выманить тень из нынешнего носителя в другого. Гул треугольника помогает. И молитвы. И кровь.

Старушка улыбнулась с трубкой во рту.

— Я вижу твое неодобрение, юная венатрикс. Но скажи, твой святой предложил тебе или Ордену такое решение? Вы можете спасать смертные души, не разрушая смертные тела? — Айлет не ответила, и она покачала головой. — Я так и думала.

— Что случилось с Фиолой? — спросила Айлет. — Ваша церемония… сработала?

— Отчасти, — сказала ведунья, забавно скривив губы. — Связь между душами была установлена, и я думала… я верила, что переместила тень, — она постучала трубкой по столу, пепел высыпался на пол, и она растоптала его босой ступней. — Фиола проснулась много часов спустя. Она была растеряна, но говорила, что церемония сработала. Хотела, наверное. Я не видела силу тени в вороне, но не переживала. Тени часто прячутся глубоко в новом теле, не проявляют силу неделями, а то и годами. Я отправила Фиолу и ее мужа домой, веря, что работа была завершена.