14

Форум Константина гудел, едва вмещая в себя желающих поздравить нового императора. Сквозь толпу пробрался Помпей, брат Ипатия и некоторые сенаторы.

Что ж василев выбран, что делать дальше?

На этот вопрос однозначного ответа не было. Логичнее всего, конечно, было идти в Большой Дворец, найти там пурпурную хламиду и красную обувь – сапоги или туфли, и облачить во всё это Ипатия, надеть золотую диадему на голову и пусть правит, в надежде, что он будет справедливым и человеколюбивым василевсом. Но! Свободен ли Большой Дворец? И где Юстиниан и Феодора?

- Бежали! – кричали в толпе – Дворец свободен!

- Был ли кто в Большом Дворце? – спросил Ориген. Он не получил известие, что его сын помилован Юстинианом, Нарсес не дошёл до него.

- Не были, – ему был ответ. – Охрана не пускает.

- А что говорит?

- Ничего не говорит. Молчит и не пускает.

- И это не значить, что там никого нет, и нам ничего не угрожает. Война есть война. Ромеи! Надо знать точно, где противник. Настоящее положение дел не может разрешиться иначе, чем войной. Война и царская власть, как известно, являются самыми важными из человеческих дел. Великие же дела не разрешаются в короткий срок! Они требуют долгих настойчивых усилий и немало времени. Если мы сейчас пойдём на противника, не зная, какими силами он располагает, то мы подвергнемся риску за всё, что произойдёт. Мы либо будем благодарить судьбу, либо сетовать на неё.

- Почему сетовать? – закричал Стефан Болгарос. – Почему не получиться? Почему бы всему не получиться? Всё получиться!

Толпа одобрительно загудела.

- Ромеи! Великие дела не совершаются в спешке – пытался докричаться до разума охлоса Ориген. – Дела, совершаемые в спешке, зависят от могущества судьбы! Если же мы будем вершить наши дела не торопясь, то даже не желая того, мы сможем захватить Юстиниана во дворце, и он будет рад, если кто-нибудь позволит ему бежать! Время работает на нас! Силы покидают власть Юстиниана с каждым днём! В Городе есть и другие дворцы, откуда василевсу Ипатию можно будет вести войну, и устраивать наши дела наилучшим образом!

- Какую войну, с кем? – спросил сенатор Марсалий. – Юстиниана нет во дворце. Что нам бояться?

До Марсалия Нарсес дошёл и дал золото и обещал от имени василевса многое, но сенатор хотел больше. И ещё этот слух, что Юстиниана и Феодоры нет в Большом Дворце.

- Это надо ещё проверить.

- Не надо ничего проверять! Это и так все знают.

- А если это ловушка?

- Какая ловушка, кир Ориген? Мы на ипподроме уже сегодня были. Вошли свободно, и вышли невредимыми.

Начался горячий спор. Охлос встал на сторону Марсалия. Решили идти на ипподром и через кафизму захватить Большой дворец, и не важно, есть там кто-нибудь или нет ни кого.

Ориген со своими слугами и клиентами направился домой, приказав сыну Проклу следовать за ним. Прокл с неохотой подчинился.

Отряд Африкана Рафтиса тоже решил не ходить.

- Феодора ничего плохого нам не сделала, – сказал он. – Пусть Господь хранит её в скитаниях. А нового василевса прославят и без нас.

По древнему обычаю Ипатий взошёл на щит и воины Мелетия подняли его на плечи и понесли к ипподрому. Медленно и торжественно плыл Ипатий в белых одеждах с золотой цепью на голове, похожий на древнего языческого бога, на плечах воинов букелларии среди людского моря к своему царствованию и величию, как ему казалось. И он был уверен, что в анналы истории его имя впишут не иначе, как Ипатий Великий. Сзади за щитом шёл, приплясывая, радостный Помпей.

Людская река разбивалась на протоки и вливалась в ворота ипподрома. Ипатия поднесли к кафисме. Воины Мелетия оторвали деревянные доски от сидений, сделали помост к решётчатым воротам. Сорвали ворота и внесли Ипатия в кафизму. Он сразу же занял трон василевса. Помпей пристроился рядом.

- Брат, я надеюсь, получу титул кесаря? – спросил он.

- Первым же указом, – ответил Ипатий.

- Государь, - с поклоном сказал Мелетий, - надо идти в Большой Дворец, проверить – есть ли там кто. И найди царственную одежду.

- Иди, благородный Мелетий, – царственно позволил Ипатий.

Мелетий вовсе не был благородным по рождению, но возражать не стал. Он взял один лох (тридцать человек) и углубился в тёмный коридор, ведущий в Большой Дворец. Факелы по стенам не горели, и их пришлось зажигать.

Они прошли довольно долгий путь, как вдруг в неровном свете факелов сверкнула сталь на наконечниках копий и латах. Это была сотня армянских наёмниках катепана Иоанна Армянина. Они стояли по шесть человек в ряд. Первый ряд обнажил мечи, второй – просунул копья между воинами.

- Кто вы? – грозно спросил Иоанн, он стоял за вторым рядом.

- Мы воины василевса Ипатия! – ответил Мелетий.

- Не слышал о таком. Что вам надо?

- Одежду, подобающую василевсу.

- Ваш василевс ещё и голый, – в словах катепана прозвучала насмешка.

- Бывший василевс Юстиниан бежал из Города, надеюсь, одетым. Но что-то он оставил?

- Кто сказал, что василевс Юстиниан бежал? Он во дворце и правит.

Мелетий растерялся, не зная, что ответить. Армяне молча двинулись вперёд. О сопротивлении не было и речи – тридцать неопытных мальчишек не справятся с сотней закалённых в боях воинах. Мелетий приказал отступать. Вскоре отступление превратилось в бегство. Пробегая мимо Ипатия и Помпея Мелетий крикнул:

- Уходим, государь уходим!

Ипатий и Помпей растерянно хлопали глазами, не понимая, что произошло. И тут в кафисму ворвались воины катепана Иоанна Армянина. А за ними вслед появились два человека, в которых к своему ужасу Ипатий и Помпей узнали двоюродных братьев Юстиниана – Юста и Вораида. Братья грубо, за шкирку стащили Ипатия с трона и погнали его и Помпея пинками по коридору в Большой Дворец к Юстиниану.

Мелетий по помосту сбежал на ипподром, созывая свою букелларию, готовясь дать бой армянским наёмникам. Но этому не суждено было сбыться. По ипподрому метались обезумевшие люди, с западной стороны ипподрома их безжалостно убивали какие-то воины.

Мелетий отвёл свою букелларию в сторону к египетскому обелиску, где они плотно сдвинув щиты и ощетинившись копьями, заняли круговую оборону, собираясь дорого продать свою жизнь.

Немного ранее, когда в Большой Дворец поступило сообщение, что народ двинулся к ипподрому для коронации Ипатия, василевс Юстиниан приказал Велизарию и Мунду выступать в Город.

Мунд и спафарий Калоподий со своими тремя лохами выступили через самые дальние ворота, которые называются Улиткой. Велизарий пошёл коротким путём, к ближайшим воротам. Подойдя к строению, где располагалась дворцовая стража он начал кричать, что бы они открыли ворота и беспрепятственно выпустили его и его воинов в Город для подавления мятежа. Но эскувиты закрыли все двери строения и делали вид, что ничего не видят и не слышат.

- Ну, погодите же у меня, – ворчал на дворцовую стражу Велизарий, - недолго вам быть эскувитами. Вы узнаете красоты не только Армении, но ещё и Персии.

Пришлось идти к воротам у Халки и через развалины сгоревшего Августеона, мимо Милона и развалины Октагона пробираться к западным воротам ипподрома.

Подойдя к воротам, готы построились в боевой порядок и молча ринулись на ничего не подозревающих людей. В охлос полетели дротики, посыпались стрелы, а потом готы стали людей рубить мечами и колоть копьями. Народ, увидев не понятно откуда взявшихся воинов, одетых в латы и без всякой пощады поражавших своими мечами, обратился в бегство. Но бежать было не куда. А готы их рубили и кололи и люди падали, падали, падали.

Началась беспощадная резня.

Мунд и Калоподий чуть опоздали. Они, сообразив по большому крику, что Велизарий уже начал, ворвались на ипподром через другие западные ворота, которые назывались Некра - Ворота Мёртвых (через них вытаскивали мёртвые тела с ипподрома).

Крик и резня усилилась.

Герулы Мунда подошли к букелларии прасинов. Стасиоты стояли твёрдо и бежать не собирались. Наконечники копий сверкали смертью герулов.

- Мелетий! Мелетий!

- Что надо, Мунд?

- Мелетий, это ты побил готов Велизария?

- Ну, извини, так получилось.

- Ничего, им полезно. Мелетий, я не хочу поднимать меч на старого товарища по оружию. Мы плечом к плечу сражались против гуннов там у Данубия. Я пропущу тебя и твоих воинов! Уходи!

Мелетий задумался. Стасиоты прасинов ждали свою судьбу.

- Хорошо! – ответил Мелетий.

Герулы расступились. Колонной по двое, букеллария покинула ипподром.

- Только, – сказал Мунд, уходившему последним Мелетию, – не подводи меня. Бери семью и уходи из Города.

- Куда?

- Да хоть на тот же Данубий.

Страшная резня на ипподроме продолжалась.

Вораид сильно толкнул Ипатия в шею. Тот полетел, споткнулся и упал к ногам Юстиниана. Следом к ногам василевса полетела золотая цепь и Помпей. Ипатий зарыдал, стал протягивать руки к василевсу, умоляя о пощаде:

- Величайший, у меня не было злого умысла против тебя! Народ силой, вопреки нашим желаниям, заставил нас принять царственную власть.

- Христос Пантократор дал людям свободу воли! Вы могли бы отказаться, – и стражам. – Увести их.

Стража грубо потащила их прочь. Ипатий и Помпей не сопротивлялись. Они плакали и кричали:

- Пощади, василевс мой!

Он не пощадит. Ещё до рассвета их казнят, а тела выкинут в море, имущество их, разумеется, будет конфисковано в пользу казны.

И дворцовая стража скоро в полном составе, кроме двух лохов Калоподия, уйдёт в Армению воевать с персами.

На ипподроме погибло свыше тридцати тысяч человек. Погибли и хитроумный сенатор Марсалий, и пронырливый Гадзос, и огромный Мегале, и простодушный Стефан Болгарос.

Велизарий и Мунд все в крови и грязи, пришли сообщить о победе василевсу:

- Всё, август. Мятеж подавлен.

Юстиниан поблагодарил их кивком головы и сказал:

- Ждите достойной награды.

Отпустив полководцев, он поспешил в гинекей, на женскую половину дворца, к Феодоре.