13

Нарсес великолепно справился с поручением. Весь вечер, до глубокой ночи он обходил сенаторов. Уговаривал, раздавал деньги и обещал, обещал, обещал. Обещал землю и почести. И большинство сенаторов стали склоняться на сторону правящего василевса.

Но тут прошёл слух, что Ипатия и Помпея, племянников василевса Анастасия буквально вытолкали из Большого Дворца.

Василевс Юстиниан действительно был плохой актёр. Он забыл, что его просила василиса Феодора. Император лично обошёл все помещения Большого Дворца и спокойным, безразличным тоном приказал покинуть их:

- Идите, и пусть каждый сторожит свой дом.

Большинство сенаторов с неохотой, но подчинились, а Ипатий и Помпей заупрямились.

- Но, государь, народ наш дик и не обуздан, – возразил Ипатий, - он силой может принудить меня или Помпея надеть диадему василевсов! А я искренне считаю, что ты наидостойнейший носить её и царствовать над нами. Разреши нам с братом остаться здесь. Это будет не правильно, если мы покинем тебя в такой опасный момент.

- Я почему-то думаю, – возразил василевс, - что вас опасно держать здесь. Здесь ближе до трона и, соответственно до диадемы. Почему я должен верить, что вы не откроете двери и не пустите бунтовщиков в Большой Дворец?

- Государь, мы верны тебе! – взмолился Ипатий. – Мы же вместе сражались против мятежника Виталиана. Вспомни, автократор.

- Да, только Виталиан разбил твоё войско, а тебя самого взял в плен. А мы с дядей разбили мятежника и тебя освободили. Так, что «вместе сражались», это слишком большое допущение.

- Это только доказывает, что ты достойный быть великим, автократор! А мы с братом верные твои слуги!

- Это слова, – отрезал Юстиниан. – Идите в Город и докажите делом, что вы верны мне. Утихомирьте бунт.

Братьям пришлось подчиниться, и поздно ночью они были дома.

В тот же вечер люди василисы и василевса стали распускать слухи по Городу, что император очень боится и уже приготовлены корабли для бегства. Завтра на восходе солнца, на ипподроме василевс будет мириться с народом по примеру Анастасия Дикора. Если не получиться примирения, то он покинет Город.

Утром 18 января, в воскресенье василевс Юстиниан появился на кафизме. За его спиной всходило красное солнце. Народ ждал.

Двадцать лет назад, во время очередного восстания по очевидно пустяковому поводу – изменение двух слов в церковном гимне, а на самом деле это была борьба монофизитов во главе с василевсом и православных, император Анастасий вышел на кафисму перед народом в скромной одежде без диадемы и одел её только по настоянию толпы. А потом жестоко покарал восставших. Император к уже имеющемуся прозвищу Дикор, что значить Разноглазый – у него один глаз был голубой, а другой карий – получил ещё и прозвище Нечестивый.

Юстиниан же вышел к народу в пурпуре, с золотой диадемой на голове, но с евангелием в руках. Смирения в его осанке не чувствовалось. Он перекрестил евангелием толпу.

- Люди! – гордо зазвучал голос василевса с кафизмы. - Клянусь Христом Пантократором и Пресвятой Богородицей, что не прикажу никого наказать из вас! Ибо всё произошедшее произошло по моей вине, а не по вашей. Признаю перед вами мою ошибку! Только успокойтесь! Грешен и раскаиваюсь! Грехи мои не допустили, чтобы я сделал то, о чём вы просили меня на ипподроме. Не иначе как по наущению врага рода человеческого.

- А почему наущению ты насылал на нас своих готов? – крикнули из толпы.

- По тому же наущению, по которому вы Город сожгли! – ответил василевс.

- Не весь! – кто-то пошутил - Что-то ещё осталось.

По толпе прокатился смех.

- Простим друг другу обиды! Клянусь – наказания не будет!

- Ты даёшь ложную клятву, осёл!

Озлобленный и негодующий охлос, одержавший победу в двух схватках с наёмниками империи, императора уже не уважал и не хотел его над собой. Кто будет подчиняться битому императору? Но сенаторы и богатые горожане драки уже не хотели. В их ушах ещё звучали сладкие речи Нарсеса, они уже подсчитывали мысленно доходы с будущих подаренных василевсом земель. И битый император вполне мог починиться им, сенаторам. И когда Юстиниан в очередной раз воскликнул:

- Одумайтесь! Клянусь всем святым – наказания не будет!

Сенаторы на латыни, родном языке императора прокричали:

- Тu vincas! (ты побеждаешь)

Охлос ответил по-гречески: «Побеждай!»

- Оглянись, кровавый император! Убийца! Сколько крови на тебе! Господь свидетельствует!

За спиной Юстиниана всходило кроваво-красное солнце, но оглядываться василевс не стал, это признак слабости. Он поднял над головой евангелие:

- Одумайтесь!

- Сам одумайся!

- Бери свою василису из борделя и вали за море!

- В монастырь! Грехи отмаливай!

- Другого василевса ромеям!

- Побеждай!

- Ипатия василевсом!

Голоса примирения, в виде голосов сенаторов, тонул в море народного гнева.

- Ипатия! Ипатия! Побеждай! Ипатия!

Юстиниан понял, что народ охватило бешенство и его словами не унять, отступил назад и скрылся с глаз народа.

Солнце пожелтело, толпа направилась к дому Ипатия.

Константинополь в шестом веке был самым большим городом европейского мира. Неоднократно разоряемый варварами Старый Рим не шёл с ним ни в какое сравнение. Населяло Новый Рим семьсот или пятьсот тысяч человек. Так сколько же принимало участие в восстании? Две трети – это женщины и дети. Были ещё рабы, которые в восстании участия не принимали. Были малодушные, трусливые, ленивые. А ещё были мимы, актёры, жители деревни, занятые на стройках города и прочий нищий люд, коим не было дела до восстания или они не понимали, что происходит. Вот и получается, что весь восставший город, это на самом деле пятьдесят – шестьдесят тысяч человек. Хотя и это не мало.

И вот все эти люди оказались у дома Ипатия.

Толпа запрудила пространство у дома и соседние улицы с криком: «Побеждай!» и «Ипатия василевсом!»

Ипатий сначала пришёл в ужас, но прислушавшись к крикам, понял, что сейчас (или никогда) судьба дарует ему шанс стать императором ромеев.

Он приказал облачить себя в белоснежные одежды, считая, что именно так надо принимать волю народа, желающего видеть его василевсом.

Его жена Мария от увиденного пришла в ужас:

- Ты куда собрался?

- Принимать волю народа! Стать императором ромеев! – гордо объявил Ипатий.

- Во всё белое, наши предки эллины одевали жертву, - с ужасом в глазах, сказала Мария, - предназначенную богам. Тебе венка на голову не хватает.

- Мы не язычники, мы христиане, – поморщился Ипатий. – А на голове мне пристало носить диадему!

- Какая диадема? Ипатий, ты белым агнецом идёшь на заклание! Не ходи!

- Глупости говоришь, жена. Мне предлагают стать императором, а я «не ходи». Глас народа – глас Божий! Ты скоро станешь василисой, Мария.

- Ты же знаешь – коварству Юстиниана и Феодоры предела нет!

- Пустое.

- Пустое? Ты помнишь, как он с Виталианом носился по всему Городу, после того, как император помирился с ним. Лучшие друзья были. А потом Юстиниан подослал к Виталиану убийц!

- Это всё слухи! Да сбежит твой Юстиниан вместе с Феодорой из Города. Уже сбежал! Наверное… Куда ему против меня и народа! Нечего бояться коварства тех, кто грузиться на корабли, боясь собственного народа.

Ипатий поднялся на второй этаж и вышел на балкон, приветствовать свой народ. Толпа ответила радостными возгласами. Мария стояла сзади мужа. Он оглянулся к ней и сказал:

- Видишь, как меня любят!

Глаза Марии наполнились слезами, она помотала головой и промолвила:

- Откажись, муж мой. Откажись, если ты меня любишь.

- Как же я откажусь? Это промысел Божий! Что с тобой, Мария?

- Откажись, – умоляюще сказала Мария, горестно качая головой.

Ипатий отвернулся от жены и сделал шаг навстречу народу:

- Приветствую тебя, народ мой!

- Побеждай! – ответили ему. – Ипатий – император!

Толпа шумела, как море в бурю, Ипатий улыбался.

Мария шагнула вперёд, протянула руки к толпе:

- Умоляю, отдайте моего мужа мне! Не забирайте его у меня! У него дети!

Толпа притихла от неожиданности, потом выдохнула:

- Что ты, Мария. Никто не забирает у тебя мужа. Он будет нашим василевсом, ты будешь нашей василисой! Лучшей василисой! Ты, Мария, богобоязненная и скромная, не то, что Феодора.

- Не надо мне ничего, – упрямо мотала головой Мария, – не забирайте мужа.

- Не бойся, Мария! – кричали ей из толпы. – Юстиниан с Феодорой бежали из Большого Дворца. Ты там будешь хозяйкой!

Ипатий оставил рыдающую жену, спустился вниз. Подали роскошные носилки. Ипатий сел в них и его понесли на форум (площадь) Константина.

Второе по значимости место в Городе, после ипподрома - Форум Константина. Это овальная площадь с севера и юга обрамлённая полукруглой колонадой, с запада и востока две арки белого мрамора соединяли площадь с улицей Меса. Посередине форума на беломраморном ступенчатом постаменте возвышалась огромная порфировая колонна, увенчанная золотой статуей Константина. Вот у этой колонны, на верху ступенчатого постамента, у подножия, на голову Ипатия возложили золотую цепь. Ибо царскую диадему полагалось надевать только после облачения в царскую одежду. А вот её как раз и не было. Возлагать цепь, а потом и диадему, провозглашая императора, должно было войско. Но войска тоже не было, его заменила букеллария прасинов во главе с Мелетием. И все эти мелочи толпу ничуть не огорчили, раздались возгласы:

- Правь долго василевс Ипатий!

- Побеждай!

- Долгие лета августу Ипатию!

Охлос рукоплескал новому василевсу, Ипатий был счастлив.