Она неторопливо пощекотала отверстие на головке языком, одновременно посасывая ее губами и изредка причмокивая, что раньше заставило бы ее загореться от смущения, а теперь, в сравнении с уже произошедшим с ней, стало незначительным.
Все сильнее сжимая широкое основание члена с каждым движением вверх по нему, Гермиона почувствовала, как его бедра подаются ей навстречу, и воспользовалась возможностью скользнуть другой рукой внутрь брюк и обхватить яички, уже поднявшиеся в сжавшейся мошонке. Перекатывая их между пальцами, она услышала, что его дыхание прерывается гортанными стонами, и поняла, что он уже близок.
Рука на клавишах настойчиво играла снова и снова одни и те же глубокие резонирующие ноты, в то время как рука в ее волосах сжималась все больше с каждым коротким толчком бедер навстречу. Ускорив ритмичные движения ладони, Гермиона накрыла член губами, раскачиваясь из стороны в сторону, лаская его языком, надавливая и сжимая.
Зародившееся между его стиснутыми зубами шипение перешло в стон, а клавиши хаотично звякнули под сжимающими пальцами, и он кончил, склонив голову и притягивая Гермиону к себе за спутанные волосы.
Она плотнее обхватила распухшими губами член, пока он пульсировал, выстреливая струями спермы ей в горло. И только слизав последнюю каплю, она выпустила его изо рта, выдохнув, и откинулась назад, чувствуя, как от напряжения болит шея. Подняв глаза на Снейпа, она сглотнула солоноватую жидкость и вытерла губы тыльной стороной ладони.
Его обнаженная грудь вздымалась и опадала под распахнутой рубашкой, а сильные руки подняли стоящую между его ногами Гермиону. Ее колени болели и гудели. Но не успела она понять, что происходит, как уже оказалась на коленях у Снейпа, а ее блузка была расстегнута и снята с нее с помощью беспалочковой магии. Так же быстро вслед за блузкой последовал лифчик, и внезапно Гермиона поняла, что осталась голой выше талии, а напряженные соски сейчас находятся всего в паре миллиметров от приоткрытых губ Снейпа.
Дрожа от предвкушения, она застонала, когда ее ноющий розовый сосок вдруг оказался в теплом плену его рта. Он облизывал и посасывал его с той самозабвенностью, которую она уже когда-то наблюдала в нем, и дыхание, вырывающееся из его носа, обжигало ее кожу. Она запустила руки в темные волосы, удерживая голову ближе и вжимаясь в его живот, и ее хриплые стоны наполнили воздух.
Так же внезапно, как притянул ее к себе, теперь Снейп отстранил Гермиону, наложив заклинание, заставившее ее джинсы и трусики разойтись по швам, после чего усадил ее голой задницей на клавиши, издавшие нестройное звяканье. Его глаза обжигали, когда он склонился над ней, осторожно снял туфли и положил ее ноги себе на плечи. Затем, не разрывая зрительного контакта, Снейп ногой отодвинул стул назад и медленно опустился на него, оказавшись в идеальном положении, чтобы зарыться лицом между ее ногами.
– Боги! – воскликнула Гермиона, и ее руки замолотили по зазвеневшим клавишами, пытаясь найти опору.
Ноги уперлись ему в плечи, а голова ударилась о крышку пианино, заставив Гермиону протестующе зашипеть, когда он лизнул языком ее складки и слегка задел зубами клитор.
– О-о-о, – задыхаясь, простонала Гермиона. Скользкими пальцами она смогла ухватиться за резное дерево сбоку от клавиш, а второй рукой зарылась в гриву темных волос, покачивающуюся в такт движениями языка. Она чувствовала себя такой раскрытой для него, когда он легко проскользнул одним, двумя, а затем и тремя пальцами в истекающее смазкой влагалище.
Она извивалась от его ласк, и пианино скрипело и содрогалось под ней. Время от времени он касался клавиш свободной рукой, и вибрация передавалась ее обнаженной коже, а его язык одновременно скользил по ее половым губам.
Внезапно он втянул набухший клитор в рот и погрузил пальцы так глубоко, что Гермиона задержала дыхание, ожидая, когда утихнет вспышка ощущений. Но она не утихла, а продолжала расти с каждым вращением и толчком его пальцев и круговыми движениями головы, когда он посасывал пульсирующий бугорок.
– О, че-е-ерт! – она закрыла глаза, снова задев головой крышку. Она не может кончить сквиртом на пианино, трудно представить, что произойдет, если… поздно.
– О-о-о-ох-х-х! – закричала она в потолок, изогнувшись и рухнув задницей на клавиши, и ее соки хлынули по вбивающимся внутрь пальцам и Снейпу на подбородок и потекли вниз, просачиваясь между белыми клавишами. Ее ноги содрогались у него на плечах, а влагалище пронизывали волны оргазма, полностью вымотав и иссушив ее.
Тогда Снейп вытащил пальцы и встал над ней, его лицо блестело от смазки. Тотчас Гермиона схватила его за шею и притянула к себе, прижавшись губами к его рту. И на этот раз он ответил, скользнув языком внутрь, и интимность поцелуя смешала ее соки с остатками его спермы. Целуя и посасывая, они наслаждались друг другом минута за минутой, пока дыхания не перестало хватать.
Склонив голову, Снейп прижался лбом к ее лбу.
– Спасибо, – его хриплый голос наполнил ее грудь дыханием жизни.
Разум Гермионы витал где-то далеко, чтобы отыскать тот ответ, который ей хотелось бы дать. Поэтому она ответила так, как смогла, связав воедино несколько слов.
– Мне понравилось… ваше исполнение… сэр.
========== 15. В его руках ==========
– Что случилось с твоим лицом?
Гермиона прекратила жевать и нахмурилась, глядя на Джорджа.
– Что ты имеешь в виду?
– Там что-то на нем… Я не уверен, что это, – Джордж опустился на стул напротив с кружкой кофе в руках.
– Где? – Гермиона вытерла щеки.
– О, подожди-ка, кажется, я все понял, – он поднял палец. – Это улыбка. Просто я слишком долго ее не видел, поэтому не узнал сразу.
– Очень смешно, – пробормотала Гермиона, откусывая еще кусочек.
– И судя по тому, как ты поглощаешь этот банан, кажется, я догадался, в чем источник твоего приподнятого настроения, – он подмигнул и заложил руки за голову, ухмыляясь.
– Джордж… – сказала Гермиона с ноткой предупреждения в голосе, и ее глаза метнулись туда, где стояла Эллори, намазывая на тост джем.
– В улучшенном питании! – громко воскликнул он. – Я знал, что ты в последнее время мало ешь.
Гермиона покачала головой, сощурив на него глаза, и отправила в рот последний кусочек банана.
– Очевидно, ты готовишься к общему восхождению на гору сегодня, – Джордж отхлебнул из своей кружки. Она посмотрела на часы.
– Во сколько мы отправляемся?
– Луна уже готова с шести утра, но Линч сказал, что в десять.
Гермиона улыбнулась.
– Она все еще думает, что сможет победить Моллисона?
– Судя по ее словам, она в себе уверена, – он ухмыльнулся. – Но думаю, она так говорит, в основном, чтобы побесить Моллисона.
– А что думает он?
– Ты ведь знаешь Шона. У него довольно спокойный характер: он просто задумчиво улыбается и, кажется, вполне счастлив делать все, что говорит Луна.
Гермиона кивнула Джорджу.
– Думаю, остальные могли бы взять с него пример и поучиться спокойно улыбаться и делать все, что говорит женщина.
Джордж склонился над своей кружкой.
– Я делал то, что она говорит, до последнего, – пробормотал он себе под нос. – Откуда, ты думаешь, у меня эта мозоль на языке?
Гермиона фыркнула и подняла руку.
– Слишком много информации.
– Значит, ты не хочешь посмотреть на ожоги от трения на моем…
– Джордж!
– И ты называешь себя сексопатологом? – проворчал он, ухмыльнувшись себе в кружку, и сделал еще один глоток.
***
Когда Гермиона вошла в общую комнату незадолго до десяти утра, все уже были там. В то время как почти каждый был одет в походное снаряжение, чтобы подняться смотровую площадку, Снейп стоял, скрестив руки на груди, облаченный в свой обычный официальный черный костюм. Он по-прежнему держался особняком, но Гермиона чувствовала, как он наблюдает за ней, словно ястреб, пока она ходила по комнате и болтала с остальными.
В углу Деннис и Сара сидели за пианино, и Гермиона слышала, что он учит ее «Потерянной песне». Столь прекрасный и трогательный момент вдруг был испорчен восклицанием Денниса:
– Эй, Джордж! С пианино что-то не так. Клавиши залипают.
Волна унижения захлестнула Гермиону, и она закрыла глаза. Когда она открыла их, Снейп оценивающе смотрел на нее со своей фирменной ухмылкой. Она впервые увидела ее с тех пор, как он приехал в Галладдон. Это было хорошо для его прогресса, но слишком смущало ее.
Сделав глубокий вдох, Гермиона скрестила руки на груди и небрежно пересекла комнату, не глядя на него.
– Вас что-то развеселило, профессор? – пробормотала она, делая вид, что нашла нечто интересное за окном.
– Просто размышляю о том, сколько вреда ты причинишь в следующий раз, – его голос был таким тихим, что она едва могла разобрать, что он говорит.
– В следующий раз? – Гермиона склонилась чуть ближе.
– Да, – он тоже слегка повернулся к ней. – Я собираюсь открыть верхнюю крышку, немного трансфигурировать раму и поместить тебя с раздвинутыми ногами между струнами и молотками. И тогда каждая нота, что я сыграю, заденет тебя… ровно там, где я захочу. Некоторые аккорды могут быть довольно… мощными, – выдохнул он. – Но я подумал, что китайские палочки для еды станут именно тем, что позволит вулкану извергнуться… так сказать.
Она прижала руку к губам, пытаясь прикрыть отвисшую челюсть. Не нужно было подходить к нему. Теперь ей придется взбираться на гору и идти обратно с ластовицей, “мокрой, будто выброшенная на берег русалка”, как сказал бы Джордж.
– Эй вы, отправляемся! – крикнул Линч, открывая входную дверь. – Я понимаю, что на кону честь. Ставлю на мисс Лавгуд.
– Извини, Моллисон, – усмехнулась Луна. – Но крут здесь кто-то один.
Шон улыбнулся и покорно кивнул.
Гермиона судорожно выдохнула и направилась к двери. Она понимала, что Снейп наблюдает за каждым ее движением, и вдруг осознала, что вильнула бедром. Неужели она сделала это для него? Неужели и это в ней изменилось? «Проклятье!» – подумала она. Он был прав. Раньше ее походка была чертовски сдержанной.