Положив руку на кровать возле ее талии, он наклонился и провел бугристой головкой прибора вверх по внутренней стороне бедра, заставляя одну из пухлых половых губ дрожать, а затем проник внутрь, чтобы коснуться малых губ.

Гермиона резко вздохнула и выгнулась над кроватью, когда Снейп скрупулезно исполнил ее просьбу. Двигая головку вокруг набухшего пучка нервных окончаний указательным пальцем, он с помощью вибраций раздразнил клитор, а затем коснулся его налитой головки, заставив Гермиону взбрыкнуть и изогнуться, словно хлыст.

– Ты ведь знаешь, чего хочешь, не так ли? – пробормотал он, продолжая дразнить ее, как физически, так и психологически. – Что теперь я могу для тебя сделать?

– Хм… – Гермиона все еще приходила в себя после острой реакции на стимуляцию клитора. – Мои соски. Я бы хотела, чтобы вы потерли их между двумя стержнями… сэр.

Его бровь взлетела вверх, и он удивленно уставился на нее.

– Мы еще сделаем из тебя распутную женщину.

Легкая улыбка скользнула по ее губам, но тут же исчезла, когда он сжал, словно клещами, ее сосок между двумя вибрирующими отростками.

– Вот черт! – прорычала Гермиона, уткнувшись лицом в свою поднятую руку. Когда выпуклые узелки коснулись ее напряженной плоти, пульсируя и оттягивая бутон соска, она застонала и натянула веревку, не совсем понимая, как от ласк груди можно испытывать такие яркие ощущения.

– О-о-о, – ошеломляющее ощущение того, как его горячий рот накрыл ноющий сосок, лаская его сильными и жесткими касаниями языка, заставило Гермиону выгнуться навстречу ему в попытке получить хоть немного внимания к ее жаждущему ненасытному влагалищу.

Расположив вибрирующие стержни между ее ногами, чтобы удержать ее на месте, Снейп с такой же интенсивностью вобрал в рот второй сосок. Все, что она могла делать, – это дышать себе в руку, чувствуя, как ее охватывают волны желания, проходящие по всему телу. Теперь она поняла, почему он ее связал. Иначе она уже вцепилась бы в него.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он, прижимаясь губами к соску и касаясь его кончика с каждым произнесенным словом.

Гермиона уже была в бреду. Если так будет продолжаться еще долго, она знала, что он доведет ее до безумия.

– Просто трахни меня им жестко. Пожалуйста, – прошептала она, все еще уткнувшись лицом в руку.

Она услышала, как он глубоко вдохнул через нос. Похоже, он не нуждался в дальнейших пояснениях.

Вес его тела покинул ее, и она почувствовала, как рука Снейпа надавила на внутреннюю часть бедра, заставив ноги раздвинуться, а затем вибрирующая головка основного фаллоса скользнула по складкам половых губ и уперлась в узкое отверстие, которое подрагивало, отчаянно желая ощутить в себе хоть что-нибудь.

– Как пожелаешь, – Снейп протянул последнее слово, проникая в нее.

Он трасфигурировал оригинальный ствол игрушки в гораздо более широкий, и поэтому, а также из-за бугристой поверхности, она растягивала и стимулировала каждый миллиметр влагалища. Не находя слов, Гермиона просто качнула головой, невнятно постанывая, когда его большой палец, погруженный в меньший стержень, опустился на клитор одновременно с бешено вибрирующими дополнительными отростками.

Когда он глубоко вошел в нее, она дернулась от ощущения двойной вибрации внутри и снаружи. Прижав одну из ее ног своим телом, Снейп лег сверху, так что его опытные пальцы управлялись с устройством только на ощупь. Свободной рукой он схватил ее за волосы и мягко отвел голову назад, чтобы обнажить шею и провести языком по бледной коже, продолжая при этом двигать внутри игрушкой.

Контраст между медленным скольжением его языка и резкими движениями во влагалище заставил ее чувства разделиться, и Гермиона не могла привести их к согласованию. Ее мозг не знал, на чем сосредоточиться, как оценить происходящее, и поэтому она просто сдалась, позволив ощущениям неумолимо накапливаться внутри нее, без вмешательства и осуждения разума.

– Ты кончишь для меня? – пробормотал Снейп, продвигаясь вверх по ее шее и укусив мочку уха.

Гермиона хотела сказать да, но не смогла, потому что ее клитор вот-вот готов был взорваться, а сжимающееся влагалище пыталось втянуть глубоко внутрь погружающийся в него ствол.

– Ты такая тугая, – выдохнул он. – Если бы мой член был внутри тебя сейчас, то кровоток в нем перекрылся бы, и он бы разбух. Ты чувствуешь это?

Она чувствовала. Он с помощью беспалочковой магии расширял ствол внутри нее, увеличивая давление на стенки, так что влагалище почти взорвалось, подергиваясь с каждым толчком и пытаясь приспособиться к размеру.

Затем его большой палец, властелин аккордов и нот, стал властелином ее клитора, постукивая, потирая и массируя пульсирующую головку, пока ее не захлестнуло восхитительная комбинация удовольствия и боли.

– Боги, Северус! – закричала Гермиона, когда оргазм охватил все ее тело, заставляя дергаться и неудержимо выгибаться под ним. Она судорожно вздыхала, прижимаясь к его щеке, пока сокращения охватывали ее влагалище волна за волной, сжимая огромный стержень внутри тела и выталкивая большим давлением поток жидкости, который невозможно было удержать.

– О-о-о, о-о-ох, – простонала она, когда вторичные сокращения охватили ее отверстия. Он медленно вытащил из нее фаллос, отчего она почувствовала себя растянутой и пустой, будто внутри было что-то огромное.

– Мне показалось, ты сказал, что у тебя в планах кое-что «полегче», – выдохнула она ему в ухо.

– Легче, чем все остальное, что я хочу сделать с тобой, – ответил он, и его голос пророкотал у ее груди.

Она судорожно вздохнула.

– Черт!

========== 18. В ее руках ==========

– Что ты имела в виду, когда сказала, что я тебе очень дорог? – спросил Снейп, нежно втирая прохладный крем в ее запястья, пока она лежала обнаженная на кровати рядом с ним.

Гермиона повернулась к нему лицом. Он не смотрел на нее, сосредоточившись на ее раздраженной коже, которая уже выглядела лучше после крема.

– Мне не все равно, что с тобой будет. Я хочу, чтобы у тебя была хорошая жизнь.

Услышав ее, он нахмурился, скорее сосредоточенно, чем неодобрительно.

– Ты был прав, когда говорил, что есть вещи, которых ты не заслуживаешь. Чего ты определенно не заслуживаешь, так это продолжать наказывать себя за действия других, особенно таких психопатов, как Волдеморт.

– Уверен, что ты и ему бы попыталась помочь, если бы тебе предоставилась такая возможность, – лицо Снейпа было мрачным, он продолжал растирать ее кожу пальцами.

Гермиона внимательно посмотрела на него, гадая, что именно он пытается сказать.

– Ты спрашиваешь, забочусь ли я о тебе из сострадания?

Его взгляд метнулся к ней, а затем вернулся к запястью. О чем бы он ни думал, сказать об этом было либо слишком тяжело, либо болезненно.

Гермиона глубоко вздохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно должен был состояться.

– Я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я собираюсь сказать, но думаю, мне лучше быть честной, как ради себя самой, так и ради тебя. Я не собираюсь притворяться, что все это просто. В каждом аспекте того, что произошло между нами, так много слоев, что я могла бы потратить всю жизнь на их анализ. Но я не буду это делать. Вместо этого я расскажу, что чувствую.

Она села прямо перед ним, чтобы он больше не мог избегать ее взгляда.

– Должна признаться, что еще до твоего приезда я подумывала отказаться тебя лечить. Уже тогда я боялась, что ты будешь доминировать в моих мыслях. И так оно и вышло. Северус, ты очень притягательный человек, тебя нелегко игнорировать. Ты загадочный, интригующий и умный, но, в то же время, сложный и, скажем прямо, израненный. Это головокружительный микс для кого-то вроде меня.

Она взяла его руку в свою.

– Ты столькому меня научил, когда был моим профессором, и даже за то короткое время, что ты здесь, я чувствую, что ты помог мне вырасти больше, чем я смогла за все эти годы. Я знаю, что у нас “соглашение”, и ты сказал, что помогаешь мне исключительно из академического интереса. Может быть, все до сих пор так и есть для тебя. Но не для меня. У меня есть чувства к тебе. В некотором роде, мне бы хотелось, чтобы их не было. Это не особенно удобно для тебя и меня. Но оказалось, что я мало что могу сделать. Поверь, я перерыла свои книги в поисках решения проблемы нездоровых привязанностей, и ни одна из техник не сработала.

– Регулярный секс со мной, наверно, тоже не способствует решению, – прокомментировал Снейп.

Гермиона смущенно улыбнулась и склонила голову.

– Это вполне может быть одним из факторов, – она сделала еще один глубокий вздох. – В любом случае, просто знай, что я ничего от тебя не ожидаю. Я буду работать над своими чувствами, как смогу. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты жалел меня или ощущал вину из-за моих чувств. Я просто поделилась этим с тобой, чтобы быть честной и ответить на твой вопрос, – она пристально посмотрела на него и слегка сжала его руку. – И я действительно не хочу, чтобы это изменило наше соглашение.

Его черные глаза не отрывались от ее глаз, а ноздри раздувались из-за проносящихся в голове мыслей и эмоций.

– Гермиона, – в его устах ее имя звучало восхитительно. – Ты должна знать, что я более замороченный, чем ты можешь себе представить.

– Я понимаю, – она нежно сжала его руку.

– А я правда не думаю, что понимаешь, – Снейп закрыл глаза и потер переносицу таким знакомым жестом, что Гермиона мгновенно перенеслась почти на десять лет назад в его класс.

– А я, думаешь, не замороченная? – воскликнула она. – Ты всего через пару часов после прибытия указал мне на это – на все явные признаки моей психопатологии.

Он вздохнул.

– Мне не следовало этого делать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я… выпендривался… мне не следовало так поступать.

– Выпендривался?