— Что?

— Скажи, что поедешь на юг. Или куда-то еще, — сказала Айрис. — Ей нельзя доверять.

— Я доверяю ей, — сказал я. — Она нас спасла, помнишь?

— Она — дочь Цзиня, — заявила Айрис. — Ты об этом забыл.

— Они не связывались с тех пор, как он бежал в Китай, — сказал я.

— Она тебе это сказала? — спросила Айрис. — И ты поверил? Посмотри на себя.

Кровь прилила к моему лицу.

— Что это значит?

Она вскинула голову, прядь платиновых волос сверкнула в тусклом свете, больше похожая на серебро, чем в прошлую нашу встречу.

— Оделся как пират, веселишься со своей ю-девушкой в роскошной квартире в 101, - ее лицо было в тени, но я и без этого уловил презрение в ее голосе. — Ты забыл, кто ты? Откуда ты?

— Мы все тратили деньги, которые я взял у Цзиня…

— Я бы с радостью, — перебила Айрис, — воровала у этого подонка весь день, но не я так близко общаюсь с его дочерью.

Я покачал головой.

— Она не такая, как он.

— Она — наследница корпорации Цзинь…

— Нет, — сказал я. — Уже нет.

— Это тоже она сказала? — Айрис сделала пару шагов ко мне, и я увидел, как ее темные брови приподнялись с вопросом.

— Не так подробно, — я не спрашивал. Я знал, как она относилась к своему отцу и его методам, всегда ставящим его выгоду выше всего. Она не хотела быть наследницей корпорации Цзинь, и она точно откажется теперь, когда все это произошло. — Но…

Айрис фыркнула.

— Не глупи, Чжоу. Ты опьянен любовью и деньгами.

Я в ярости развернулся и бросил через плечо:

— Просто напиши, когда вылетаем, — я ушел из переулка напряженными шагами, сжимая и разжимая кулаки.

Не так я хотел начать вечер.

Когда я прибыл в отель Шангри-Ла, где Дайю проводила маскарад, я ощущал себя как почти утонувший разбойник, а не бравый мушкетер. Я пошел в туалет, миновав многих ю, которые явно собрались на мероприятие. Одна женщина была в наряде принцессы-лебедь, ее платье было украшено слоями белых перьев, сияющих в свете люстры, и местами было видно участки плоти, присыпанной блестящей пылью. Группа мужчин в расшитых нарядах богатых военачальников из «Романса о трех королевствах» с изогнутыми саблями на поясах, следовали недалеко за ней. Большое мраморное фойе заполнял взволнованный гул, красивые гости направлялись к лифтам, чтобы подняться в бальный зал.

Мужской туалет бы, что удивительно, пустым. Я прошел к рукомойнику, снял черную маску. Она оставила следы у меня на лбу и скулах, и я осторожно опустил ее на бежевый рукомойник, а потом вымыл лицо и руки, пытаясь стереть грязь города и свой пот. Я все думал о страхе в голосе Айрис, когда она говорила про Линь И. Линь И не могла биться, как Айрис, но она могла перехитрить любого. И все же что-то в этой опасной ситуации вызывало у меня плохое предчувствие, от которого не удавалось избавиться. Я решил не думать о том, что она говорила о доверии к Дайю и моей жизни как ю. Разве мы не сделали достаточно, уничтожив штаб-квартиру корпорации Цзинь? Я не думал, что мы потеряем Виктора в процессе. Мы договорились, что миссия была важнее всего. Но что я выбрал бы теперь, если бы мог вернуться во времени?

Я смотрел на свое отражение, лицо было мокрым, темные глаза — запуганными.

Я моргнул.

«На его месте должен был оказаться я».

Я вытерся мягким полотенцем с монограммой, сложенным в плетеной корзинке для гостей. Я провел ладонью по волосам, обрезанным коротко везде, кроме челки. Я постарался уложить их, как мог, продуктом, который советовал Вик, но час ходьбы под летним жаром Тайпея все испортил, и волосы упали мне на глаза. Я сдался и надел маску.

«Растрепанный разбойник».

Всем гостям дали «волшебную» золотую монету, и я смог попасть в частный лифт. Я поднимался с парой, одетой как дракон и феникс. Маска дракона выглядела тяжелой, на ней были вырезаны синяя и зеленая чешуя, темно-зеленые нефритовые рога торчали из его лба. Женщина была в алом наряде, маска феникса сочеталась с маской ее спутника. Я вежливо игнорировал то, как она хихикала и покачивалась, прижимаясь к спутнику. Он тоже не ровно стоял на ногах. Они были уже пьяными или под кайфом, как многие на этом мероприятии. Я первым вышел из лифта, когда он звякнул.

Дверцы открылись в другом мире. Я знал, что темой была сказка, и Дайю обсуждала со мной планы, просила совета, когда ей нужна была помощь или мозговой штурм, но было поразительно видеть результаты ее труда. Цветы и плющ яркими вспышками вырывались из потолка, золотое дерево баньян занимало центр зала и, казалось, росло вверх ногами. Яркие шелковые бабочки и птицы трепетали среди цветов. Пол был озарен кружащимися созвездиями, и казалось, что гости танцевали в центре галактики среди звезд.

Я поискал взглядом охрану, всегда присутствующую, когда богатые ю собирались праздновать, и быстро заметил десяток человек в темных костюмах. Потом я поискал тех, кто мог быть частью команды Цзиня — они выглядели подло, были готовы убивать, а не защищать. Никто не поймал мой взгляд, и я двигался вдоль стены, углубляясь в зал.

Гости в костюмах только добавляли ощущение иного мира. Серебряный и золотой свет подчеркивали шеи с украшениями, сияющие рога и мерцающие крылья. Одна женщина танцевала как ледяная королева, сжимая посох, на верхушке которого сиял серебряный огонь. Работники отеля были наряжены как хули-цзинь, их было легко заметить по острым лисьим ушам среди гостей. Они носили подносы с закусками и бокалами с шампанским.

Я вытянул шею, искал Дайю в дорогом зале. Пришло около трех сотен людей, и я не сразу смог ее найти. Она стояла у возвышения спереди, говорила с небольшим кругом мужчин и женщин, богатых вкладчиков. Она выглядела потрясающе в лиловом ципао, расшитом серебряными хризантемами, ее длинные волосы были уложены свободной спиралью. Она вплела цветы в волосы, чтобы соответствовать теме вечера. Дайю выглядела как смертная королева, которой выражали уважение фантастические существа. И при виде нее в толпе я все еще ощущал это — словно увидел нечто неожиданное — радость и напряжение одновременно.

Я не хотел врать ей про поездку в Шанхай. Наши отношения были основаны на обмане, и я пытался изменить это, быть честным теперь, когда мы были официально вместе. И я знал, что она делала так для меня. Мы доверяли друг другу, а то, что просила Айрис, рушило это доверие. Я вспомнил презрение Айрис и напрягся. Кем она была, чтобы судить меня?

«Но она не ошибалась, Чжоу, — мысль возникла как демон на плече. — Что ты делал с собой? Кроме наслаждения удобствами?».

Я бы пронзил сердце того демона, если бы мог.

Я держался в стороне у края зала, смотрел на ю из-за своей маски с перьями. Я съел пару закусок, выпил бокал шампанского, пузырьки щекотали нос, но все же любил я домашнюю и уличную еду. Не мелкие угощения. Через час высокая женщина подкралась ко мне. Я не мог иначе это описать. Она была в узком платье с тянущимся подолом, похожим на длинный хвост. Она подобралась ближе, и я увидел, что платье украшала золотая и зеленая чешуя, подражающая змее. Она остановилась передо мной. Ее глаза были изумрудными с темными вертикальными зрачками.

— Здравствуй, — тихо и хрипло сказала она. — Почему такой красивый юноша прячется в тени?

Я вскинул бровь:

— Я в маске. Ты не видишь мое лицо.

Она подняла сияющий бокал шампанского, сделала долгий глоток и сказала:

— Я вижу твой рот и эту челюсть, — ее алые губы изогнулись в улыбке, стало видно кончики острых клыков. — Этого достаточно.

Я издал невеселый смешок.

— Это не моя сцена.

— Давай уйдем отсюда, — она провела острым ногтем по моему рукаву. — У меня есть свой пентхаус.

Я отодвинулся от стены.

— У меня есть комната в отеле на ночь. С моей девушкой.

Она откинула голову и рассмеялась.

— С девушкой? Как жаль. Ты моногамен? Ты, похоже, младше, чем я думала.

Я не ответил, и она сделала еще глоток из бокала, а потом вздохнула. Она грациозно ушла прочь без слов, змеиные глаза нашли новую жертву. Что-то в прикрытых лицах заставляло людей терять стеснение. Но ю все считали состязанием, даже секс.

В одиннадцать вечера оркестр притих, и Дайю поднялась на возвышение. Ее показывали на четырех экранах на стенах большого зала.

— Я хочу отблагодарить всех, кто пришел сегодня и вложил щедро деньги в наш проект, — сказала она. — Ваши деньги помогут привлечь внимание к важности изменения законов окружающей среды в Законодательном Юане. Наш красивый Тайвань — не сказочная страна, — она сделала паузу, пока зрители хлопали. Прошла минута, гости притихли, и Дайю убийственно улыбнулась. Эта улыбка могла остановить любого и заставить забыть обо всем. — Для меня очень важно то, что вы здесь и готовы поддержать очень важное дело, чтобы обеспечить для нас и волшебного Тайваня лучшее будущее, — она склонила голову, и все снова захлопали.

Казалось, она закончила, когда мужчина прошел на возвышение. Он шепнул Дайю, и она с растерянным видом отдала ему микрофон.

— Здравствуйте. Добрый вечер, — сказал он гулким голосом. — Меня зовут мистер Ли, и я представляю удивительное дополнение к делу мисс Цзинь этим вечером!

Зрители шептались, и я выпрямился у стены. Мистер Ли широко улыбался, а Дайю ждала с нами, выражение ее лица было нечитаемым.

— Один миллион юаней от мистера Цзиня! — воскликнул мистер Ли. Все четыре экрана показывали Цзиня рядом с Дайю, и гости удивленно охнули. — Ваш отец так вами гордится, мисс Цзинь.

Девушка в черной юбке и красном фраке с золотой вышивкой вышла на сцену с большим чеком, широко улыбаясь радостной толпе внизу.

Выражение лица Дайю не изменилось, но она стала бледнее, улыбаясь мистеру Ли, не разжимая губ.

— Спасибо.

Я хмуро смотрел на Цзиня, всегда сияющего здоровьем. Он любил устраивать шоу и занимать место в центре. Так он выглядел хорошо, искупал вину, учитывая, что его обвиняли в попытке остановить законы об окружающей среде. Я ждал, что Дайю откажется от чека, вежливо, но твердо отречется от вклада отца. Она так трудилась эти месяцы, собирая деньги, пытаясь отыскать спонсоров, чтобы оплатить этот маскарад. Она даже смогла получить бальный зал бесплатно в обмен на комплименты отелю Шангри-Ла — они знали, что придет много важных лиц, и много комнат будут заняты. Я наблюдал за ней, все время был рядом с ней. Ей не нужны были подачки Цзиня. Это были грязные деньги.