«А подробнее можно?»

«Парень быстро привыкает к тому, что ты всегда рядом. И первым делом нужно дать ему отчётливо понять: «Если думаешь, что я вечно буду рядом, ты очень сильно ошибаешься!» И когда у парня от мысли о расставании появляется в груди пустота, он бежит за тобой!»

«Ты как будто читаешь статейку».

«Потому что как раз её читаю».

«Так и думал!»

«Рюноске ведёт себя со мной очень холодно, значит уже скоро должен потеплеть, не думаешь?»

«О чём речь?»

«О любви между мной и Рюноске».

«Это тебе к Акасаке».

«Передай Рюноске, пожалуйста. «Если не ответишь на письмо, я пойду на свидание с другим мужчиной. И отдам своё сокровище кому-то другому. Я серьёзна».

Похоже, Рита тоже ещё отрабатывала базовые любовные практики.

Как бы то ни было, Сората первым делом переслал сообщение Риты Рюноске.

«Рита это сказала».

Незамедлительно пришёл ответ. Сората сперва подумал на Горничную, но содержание выдавало Рюноске.

«Это хорошие новости. Передай ей».

Не такие уж и хорошие, и Сорате было жаль пересылать такое Рите. Любовные дела у неё с Рюноске и сегодня не заладились. С другой стороны, Сората узнал, что хотел, потому не унывал.

Стоило ему оторваться от мобильника, как Масиро, словно закончив все дела, собралась уходить.

— Стой! Тебе не на что больше пожаловаться?! Не вздумай стресс копить!

Слова подействовали: Масиро развернулась.

— Но.

— Никаких но!

— Сората всё равно пойдёт на свидание с Нанами, — сказала Масиро то, к чему Сората никак не был готов. Одним ударом она ему нанесла критический урон.

Сората не счёл нужным это скрывать и теперь жалело том, что вчера после обеда обсуждал в столовой время и место встречи.

Вот почему Масиро попросила у Риты совет.

— Это всё ради репетиции.

— …

Масиро пристально на него посмотрела.

— Че-чего?

— Сорате кто-то нравится.

А теперь она вспомнила разговор с Канной.

— Ну, это да, в общем-то.

Сората и так уже готовился дать дёру, но Масиро нанесла добивающий удар:

— Кто-то нравится, и идёшь на свидание с Нанами.

— Х-хватит меня подозревать.

Сората не мог чётко сказать, что она не права, и потому бесился. Когда приходила Канна, Масиро вроде бы не поняла смысла её фразы о том, что Сората роет себе могилу, но сейчас он уже не был так уверен. А ещё Масиро могла всё рассказать Рите, а та — моментально всё понять и объяснить.

Масиро или Нанами. В тот день Сората косвенно признался, что любит одну из них.

Если сейчас он будет с пеной у рта доказывать, что это не Нанами, то методом исключения получится, что любит он Масиро. Слишком уж грубое признание выйдет.

— Фу-у-у.

— Какая необычная реакция.

— Сорате кто-то нравится…

— Опять?!

— Идёшь на свидание с Нанами.

— Это свидание нужно для репетиции! Не больше и не меньше!

— Сорате кто-то нравится…

— Может, закончим уже с этим?

— Добрый к Нанами.

— Ты чего добиваешься? Или добиваешь?

Как ни погляди, она его подозревала.

— Сорате кто-то нравится.

— Опять за своё?!

— Нанами тоже кто-то нравится.

— Ну это да, наверняка.

— И мне кто-то нравится.

Сората заметил, как щёки Масиро покрываются лёгким румянцем. А глаза подрагивали, да так слабо, что и не заметить, если не вглядываться.

— …

Масиро кого-то любила.

Казалось, она впервые произнесла что-то настолько чётко.

— Это тригонометрическая функция.

— Холодно!

— Любовный треугольник?

— Правильно, только давай не будешь говорить это прямо в лицо?!

— Почему?

— Потому что моё стеклянное сердце разлетится вдребезги!

Сомнений не осталось. Масиро почти уловила суть. И поняла, в каких отношениях они трое, Сората, Масиро и Нанами, оказались.

— Самое то.

— А такое бывает в человеческой жизни, что любовный треугольник — это самое то?

— Аяно сказала.

Так звали ответственного редактора Масиро. Иида Аяно.

— Да неужто.

— Вот-вот будет любовный треугольник.

— Вряд ли она говорила это по-настоящему! Поди, имела в виду сюжетный поворот в твоей работе.

— Имела в виду.

— Тогда не надо вырывать из контекста! У меня поджилки трясутся!.. То есть ты понимаешь, что такое любовный треугольник?

Не очень верилось. В конце концов, Масиро оставалась Масиро.

— Понимаю, — самоуверенно сказала Масиро. Точнее, она всегда вела себя самоуверенно.

— Правда, что ли. Попробуй, расскажи.

— Нет.

— Не понимаешь, всё-таки!

— Если скажу, Сорате не поздоровится.

— …

Его будто огрели по макушке. Он и сказать ничего не смог.

— Всё равно сказать?

— Нет, не надо…

Сората почувствовал, что поезд уже ушёл.

Когда-нибудь непременно настанет время, когда придётся задуматься.

Когда-нибудь непременно настанет время, когда придётся выбирать.

Сората знал, что хоть будет он готовиться, хоть не будет, реальность безжалостно подкрадётся. Он твёрдо уяснил это за минувший год. Горький опыт не прошёл даром.

Даже если не получилось довести свои дела до идеала, даже если колебался… Обязательно наступит время, когда придётся делать выбор. Именно из такого и состояла жизнь.

За отведённое время Сората должен будет дать ответ, даже если придётся вырвать на голове волосы. И он чувствовал, что времени у него осталось до того мига, когда Масиро дорисует его портрет.