На заявление Сораты Дзин засмеялся.

— Вон оно, Нанамин!

Пылкая Мисаки прыгнула в сторону Нанами, чтобы обнять, а та, не успев среагировать, завопила во всё горло и повалилась со стула на пол.

— Эй, Камигуса-сэмпай! Зачем трогаешь грудь?!

— Люблю горы!

— Если нужны горы, трогай свои! Нет, довольно, пожалуйста, отойди!

— Если ты довольна, то ладно!

— Я не в том смысле! Ах, нет…

— Ого, Нанамин, эротично! — доносилось из-под стола.

— Как и ожидалось от Аоямы-сан. Настолько хорошо запомнить школьные правила.

Даже в пикантной атмосфере Дзин сохранял выдержку и был сосредоточен на главном вопросе.

— После зачисления в школу вам должны были сразу сказать, чтобы заучили всю памятку.

Нанами каким-то образом вырвалась из загребущих лап Мисаки и вылезла из-под стола. И вид у неё был помятый, как после урагана.

— Разве не Аояма-сан всегда защищала правила? А, бывший президент тоже защищал… — сам себе наговорил Дзин.

— Нелепо, — заявил Рюноске, который так и не прекратил искать съёмное жильё

— Чего?

Поправляя одежду, Нанами недовольно поглядела на компьютерщика.

— Я говорю, вы не думаете о практической реализации. Слова Хвостика имеют численное выражение. Общее число учеников в Суйко превышает тысячу. Получается, понадобится собрать подписи где-то семисот человек.

— Это ведь возможно.

На слова Сораты Нанами согласно кивнула. Но Рюноске кривился всё больше и больше.

— Если названные цифры вас не убедили, объясню по-другому. Две трети от всех учеников — это полностью первые и вторые классы.

— Я понимаю.

— А если я скажу, что третьегодки на свободном посещении, потому надо уговорить почти всех, кто сейчас в школе? Подумайте холодной головой.

— Но всё же… вероятность не нулевая, ведь так?

Если других адекватных способов не осталось, то последнюю надежду придётся возложить на сбор подписей.

— Твоя вера безосновательна, Канда. У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на методы, которые приведут к успеху с запредельно низкой вероятностью.

— То есть предлагаешь ничего не делать и сдаться?

— Канда, охлади пыл. Тебе время важнее, чем мне. Надо готовиться к проверочному собранию по твоему тайтлу, разве нет?

— …

На миг Сората проглотил язык от такого заявления в лоб.

— Ну… это, конечно, обязательно надо.

— Тебе столько надо сделать. Так и провалиться недолго.

— То есть ты говоришь, что совещание по тайтлу важнее всего, а с тем, что Сакурасо закрывают, можно смириться?

— Я с самого начала это твержу. Если есть время на то, чтобы плыть против течения, эффективнее будет это время потратить на заплыв по течению. Завязывай с околесицей.

— Да что с тобой?!

— Удивительно, что ты до сих пор не уяснил. Канда, ты наплевательски относишься к своему проекту и собранию.

— Вовсе нет.

— В мире бизнеса популярным становится обладатель пытливого ума. Там любят всё сводить к или-или.

— Это я слышал от Фудзисавы-сана.

— Тогда ты понимаешь? Под или-или имеется в виду жив или мёртв.

Инспекция проекта действительно определит, будет ли жить он или нет. Если заседание пройдёт успешно, проекту дадут зелёный свет, а если наоборот… проект будет буквально похоронен.

На деле у Сораты было готово для собрания меньше десяти процентов.

— Пока ты будешь собирать подписи, другие претенденты продвинутся в своих проектах, чтобы успешно пройти инспекцию. Соотнеси время и усилия. Выходит, ты хочешь опередить конкурентов, занимаясь своим проектом постольку-поскольку? Как самоуверенно.

— Ничего такого я не планировал!

Он готовился к инспекционному заседанию изо всех сил. До сих пор…

— Если ты серьёзен, тогда почему бы не отбросить всё, что с этим не связано?

Сорате показалось, что Рюноске на мгновение поглядел на Масиро.

Он прекрасно понимал, что Рюноске подразумевал. Масиро в жизни только и рисовала. Из живописцев она переделалась в мангаку, но по своей сути не изменилась. Она полностью сосредотачивала силы на самом важном, а всё остальное отходило для неё на второй план.

В сердце Масиро поселилась манга, и её стремление продолжало быть крепким. Рюноске верно подметил, что её рациональная модель поведения служила идеальным примером для Сораты. Он постоянно думал, что хотел бы уметь так же. Хотел походить на Масиро. А что до нынешнего Сораты? Сможет ли он выбрать что-то одно и настаивать на своём?

Своё будущее и будущее Сакурасо… Если сопоставить их, выбрать одно не так-то просто. Важно и то, и другое. И то, и другое важнее всего.

— На этом я всё.

— …

Оставив проглотившего язык Сорату, Рюноске молча встал из-за стола, закрыл ноутбук и вернулся в свою комнату.

Ни Масиро, ни Нанами, ни Мисаки, ни Дзин ничего не сказали.

— Даже я это понимаю!

Сората врезал кулаком по столу, и руку запоздало охватила боль.

— Слушай, Сората.

— Чего?

Подняв голову, он встретил серьёзный взгляд Дзина.

— Бросай это дело с подписями.

От неожиданной фразы у Сораты сердце ёкнуло в груди. Тут же одолело премерзкое чувство, будто все вокруг стало чужим.

Но, отбросив наваждение, Сората в следующий же миг с полной уверенностью заявил Дзину:

— Нет, я этим займусь!

— Уверен? Если брать твой случай, я согласен с Рюноске.

— Я соберу твою часть подписей, Кохай-кун, не беспокойся!

— Нет, я тоже буду собирать. Я так хочу, — отчётливо выговорил он каждое слово. Чтобы донести свою мысль всем собравшимся: Дзину, Мисаки, Нанами и Масиро. — Паршиво это всё, не так ли?

— То, что Сакурасо не будет? — уточнила Нанами.

— Половина от всего.

— А другая половина?

— Может, Акасака сказал правильно. Но такой ход мыслей мне не по душе, потому хочу всё сделать по-другому.

— Тогда обязательно пройди итоговое собрание.

— Да.

— Обязательно выиграй! Смотри у меня, Кохай-кун!

Сората кивнул Мисаки.

— Тогда решено.

— Угу, завтра утром начинается оборона Сакурасо! Кохай-кун, встаём рано!

— Пожалуйста, только не надо будить в три часа.

— Тогда в два тридцать!

— Нет, говорю! Уже и так ночь на дворе!