— …
Даже без лишних пояснений Рюноске Сората бы догадался. Оставался один способ спасти Сакурасо. Когда он просматривал отчёт по заседанию совета, в его кипящей голове промелькнула такая мысль. Дело ведь касалось Масиро…
— Раз молчите, значит догадались? Канда, Хвостик.
— Но так ведь нельзя! — первой запротестовала Нанами. Но Рюноске нисколько не переменился в лице, а только отстранённо озвучил способ, который пришёл на ум Сорате.
— Можно и не собирать подписи. Если Сиина покинет Сакурасо, проблема будет решена.
— Заткнись!
Сората мгновенно закипел.
— Люди из совета желают, чтобы талант Сиины проявился в «правильном виде». Они ошибочно решили, что Сакурасо стало препятствием для неё. Нам так даже удобнее.
— Сказал же, заткнись!
Сората неосознанно схватил обеими руками Рюноске за воротник.
— Стой, Канда-кун.
Одноклассники вокруг зашумели и сосредоточились на них, обжигая взглядами.
— Если тебе сложно это сказать Сиине, я скажу.
— Не вздумай!
— Пойми ты наконец. Есть только один действенный способ, и он перед глазами. Почему ты отрицаешь? Вчера я уже говорил, тебе надо другим заниматься. Если свести проблемы к одной, сможешь спокойно подготовиться к контрольному собранию по проекту.
— Ты-то почему так думаешь?
— Принимаю во внимание самые объективные доводы.
— Но тогда и смысла не будет!
— Смысл будет. Сакурасо дольше простоит. Ты решишь свои проблемы. Мало? Чего ещё хочешь?
— Там уже не останется того, кто там должен быть. И какой это будет Сакурасо?!
— …
Во взгляде Рюноске промелькнуло сочувствие.
— Я не хочу никого терять. Сиина, Аояма, Мисаки-сэмпай, Дзин-сан, Тихиро-сэнсэй… и конечно, даже ты, Акасака. Хочу, чтобы все оставались в Сакурасо. Вы мне близкие люди.
Тень удивления промелькнула на его лице, а может, Сорате показалось.
— Тогда скажу… — нерешительно произнёс Рюноске.
— Чего?
— Не очень-то надёжные эти друзья, если ты с ними расстанешься из-за сноса одного дома.
— Это не так.
— Если у вас поверхностные отношения, то они быстро сойдут на нет.
— Я же сказал, что не так.
— Если нет, то тебе должно быть без разницы, если снесут Сакурасо или если кто-то из него съедет. Не будет никакой проблемы, если кто-нибудь переедет.
— …
— Нелогичнее некуда — не говоришь правду людям, которых это касается, но называешь их «друзьями».
Сората заткнулся, не зная, какое слово вставить. Если начать спорить, Рюноске точно не проиграет. Сората это понимал, а когда заметил, Рюноске навязал ему свой темп.
Руки, державшие воротник, растеряли силу и безвольно упали.
— Да и если получится сохранить Сакурасо, в следующем году жильцов станет вдвое меньше.
— Это… потому что Мисаки-сэмпай и Дзин-сан выпускаются, ничего не поделать…
Но кто ещё? Не стал бы Рюноске двоих людей называть половиной.
— Неужели ты планируешь съехать, Акасака-кун?
На вопрос Нанами он понуро протянул:
— Ха-а. И ты дура?
— Эй! Ты чего?!
— Не станет тебя, Хвостик.
— А?
— А-а-а?!
Сората и Нанами завопили одновременно.
— Если пройдёшь прослушивание, будешь прикреплена к компании по озвучке.
— Вон как.
— В этом случае следующий год будет не такой, как нынешний, финансовая нагрузка уменьшится, потому что не придётся больше платить за уроки в спецшколе. Сразу зарабатывать голосом будет трудно, но подработка обеспечит необходимый минимум для жизни.
— …
— Когда это случится, у тебя пропадёт причина жить в Сакурасо. Короче говоря, тебе позволят вернуться в главное общежитие.
— …
Словно терпя, Нанами прикусила нижнюю губу. Значит, поняла слова Рюноске.
И наоборот… Вероятность была низкой, но всё же, если она провалит прослушивание, останется ли в Сакурасо? Сората не знал.
В случае провала отец велит Нанами вернуться в Осаку. Само собой, тогда придется покинуть в Сакурасо.
Она могла и при неудаче как-то остаться в Суйко или даже продолжить жить в Сакурасо, но Сората не хотел представлять такое будущее. Он хотел, чтобы она добилась успеха. Не желал думать ни о каких других вариантах. Но если она пройдёт, у неё в самом деле не останется причин жить с ним под одной крышей.
— Только не пойми неправильно, Хвостик. Сакурасо — не то место, которое выбираешь по собственной воле. Сюда ссылают проблемных детей. Когда нет проблемы, тогда и причины там жить нет.
— …
— Если не замечала раньше, то прими сказанное во внимание и подумай, что делать дальше. Если оттягивать до последнего, всё пойдёт прахом. Потому первостепенным выбором будет всем вместе переехать в главное общежитие. Нет?
— …
Рюноске говорил правильно, и парировать было нечем.
— Сакурасо снесут, третьегодки выпустятся, а Хвостик переедет. Остаётся мало времени. Вместо того чтобы впустую тратить драгоценное время на сбор подписей, полезнее будет, скажу банальную вещь, накопить побольше приятных совместных воспоминаний.
Голова превратилась в кашу. Одного сноса Сакурасо почти хватило, чтобы мозги лопнули, а теперь ещё и Нанами в следующем году уйдет. Сората уже не знал, что ему защищать. Он попросту оцепенел.
— Как я уже сказал, есть способ продлить существование Сакурасо, — заострил внимание Рюноске.
— Не говори об этом!
— Если выполнить условие с Масиро, то получится переубедить попечительский совет.
— Я же сказал, не говори!
— Сколько ты ещё будешь отрицать? Неопровержимая истина в том, что Сакурасо хотят снести из-за Масиро. Что-что, а это не изменить.
Сората понимал. Понимал, но не мог с этим смириться. Взрослая логика. Взрослый эгоизм. Талант Масиро принадлежал только Масиро. Старания Масиро тоже принадлежали только ей. Всё это породило пыл, который она направила в мангу, и это был сугубо её личный выбор, её право. Это не тот вопрос, который можно исказить, чтобы подстроить под себя и свои обстоятельства.
Люди, которые даже не пытались понять, какой ценой Масиро добилась нынешних успехов, и руководствовались только своими эгоистичными мотивами, недостойны находиться рядом с ней. С холодным расчетом в душу к таким, как Масиро, не залезть.
Вокруг полно людей, которые не понимали то, что для Сораты стало обыденным. Мысль об этом казалась невыносимой. «Почему, почему они не понимали?» — вопрос, который будил внутри один только гнев.
— А.
Метнув взгляд в сторону коридора, Нанами что-то заметила.
— Масиро.
Услышав имя, Сората тоже повернулся к двери.
Масиро, постояв у входа, молча зашла в помещение.
— Ты… слышала наш разговор? — кое-как выдавил из себя хриплым голосом Сората
— Сората.
Стоило услышать своё имя, как тело напряглось. О чём могла подумать Масиро, пока слушала их? Что испытала?
Она ещё ничего не сказала, а сердце уже забилось до боли сильно. Но Сората отчего-то не мог отвести взгляд. Не мог убежать. Невидимая сила приковала его к девушке.
— Сората, тетрадь.
— Что?
Услышав совсем не то, что ожидал, он буквально оторопел.
— Тетрадь.
Что она несёт?
Думая, Сората заметил, что позади Масиро стоит какая-то щуплая ученица, ниже неё на половину головы. Длинные волосы она разделила на две косы и повязала резинками. Когда их взгляды встретились, она расплылась в дружелюбной улыбке и поклонилась.
— Представьтесь?
— Это Сихо.
— Ты никак не избавишься от дурной привычки называть всех людей в мире по именам без суффиксов? Поди, напугала Сихо-сан.
— Вовсе нет.
— Не нет, а да. Ты на неё погляди!
Девушка, которую назвали Сихо, ошарашенно двигала ртом.
— Короче, выдерживай дистанцию и добавляй именные суффиксы… «Сан», «тян», да хоть «кун». Знаешь такие?
— Не смейся надо мной. Я добавляю.
— Да? Интересно, к кому?
Сората такого не слышал.
— Том ям кун.
— Да это же суп!
Тем временем девочка по имени Сихо отстранённо стояла позади и глядела на Сорату с Масиро. Но затем её плечи затряслись, и она захихикала, словно сдерживалась из последних сил, но это у неё плохо получалось.
— Сиина-сан такая шутница.
Сейчас было не до шуток, говорили они серьёзно… Но объяснять что-то Масиро — та ещё морока, потому Сората предпочёл отсмеяться.
Вот только Масиро с серьёзным видом выдала:
— Я не шучу.
Затем подошла к Сихо. Думая, что она опять шутит, та засмеялась ещё сильнее.
— Ну, Сиина, ты по какому-то делу?
Вспомнив о главном, девушка развернулась к Сорате.
— Запиши имя.
— Чё? — удивлённо спросил он.
— Имя, в тетрадь.
— А, ага.
Наконец Сората понял, что речь идёт о тетради для сбора подписей. Он достал её из сумки и открыл на столе.
— Вот здесь, год и имя.
Там, где он указал, девушка написала закруглёнными буквами полное имя — Фукадзава Сихо — и указала год — второй класс направления рисования. Набралось уже четыре.
— Пойдёт?
— Угу, спасибо… но почему?
— Сиина-сан попросила. Заходит такая в класс и внезапно заявляет: «Все, подпишитесь».
— Ясно. И ты нормально им объяснила?
— Объяснила.
— Правда?
— Объяснила.
Желая подтверждения, Сората поглядел на Фукадзаву Сихо. А та немного оторопело призналась:
— Ну, поначалу я подумала: «Чего?!» Но потом узнала обстоятельства, и всё встало на свои места. Хотя времени ушло море.
Сората легко мог себе представить. Сиина не походила на тех, кто хорошо умеет объяснять. Совсем не походила. К тому же манерами она не блистала.
— И вот я здесь. Поднажмите с подписями, лады?
Сихо с улыбкой отдала честь и неспешно вышла из класса.
— И сколько?
— М?
— Сколько мы можем собрать подписей?
— Много… Всю тетрадь испишем.
Масиро пролистала практически белую тетрадь.
— Ясно.
Оставалось много. Много, словно бесконечность.
— Пойду ещё попрошу, — сказала Масиро, собираясь уйти.
Сората непроизвольно её остановил.
— Сиина.
— Что?
Обернувшись, Масиро слегка наклонила голову вбок.
— Нет…
Он хотел ей кое-что сказать. О настоящей причине, по которой попечительский совет решил снести Сакурасо, о чём Масиро наверняка услышала из их разговора. Но как только она поглядела на него ясными глазами, он проглотил язык.