Сората про себя добавил: «Мы не соревновались, ты просто утаскивала еду». Вырвался непроизвольный смешок, хотя в носу щипало всё больше и больше.

— Уборка в ванной, прополка сада… Время, которое мы провели вместе, ничем никогда не заменить.

Именно Мисаки зажигала каждый день, словно двигатель у ракеты. Сорате и остальным оставалось только подняться на борт и лететь…

— Потому хочу извиниться за то, что всё время навязывалась. Простите меня.

Ей не за что было извиняться. Благодаря Мисаки Сората смог бежать вперёд изо всех сил. Благодаря Дзину он смог рвануть вперёд без оглядки, не боясь последствий.

— Там жили Тихиро-тян, Дзин, Дракон и Кохай-кун. Уже их хватало с лихвой, даже до жути, но потом на третий год приехала Масирон, а летом переехала Нанамин.

Нанами, сжав губы до такой степени, что те побелели, глядела на Мисаки, словно хотела выжечь её образ у себя в памяти. Но сумела ли она, когда глаза намокли?

— Я правда была счастлива. На третье лето в Сакурасо исполнилась мечта, которую я загадала в тот день… день, когда туда переселилась.

Все шесть комнат в Сакурасо заняли, и весёлый смех достиг каждого уголка.

Сората уже ничего перед собой не видел. Глаза сидевшей рядом Масиро тоже намокли. Даже Рюноске пошмыгивал носом.

И не только они.

Всхлипывание послышалось от учеников вокруг. Саори из группы музыкального направления вытирала платочком выступившие слёзы, а у сидевшей рядом с ней ученицы, имя которой Сората не знал, тряслись плечи — наверное, от слов Мисаки у неё всплыли в голове собственные воспоминания.

— Каждый раз, когда кто-то заселял комнату в Сакурасо, трещина в моей груди понемногу зарастала. На сердце становилось тепло, каждый день наполнялся радостью, и мы смеялись от всей души.

Слова Мисаки обволакивали теплом, подобно весеннему солнцу.

— Многие говорили, какая я яркая, шустрая и громкая. Но такой я могла быть благодаря людям из Сакурасо.

Нанами всхлипнула.

— Все они стали лучшим для меня подарком.

Мысли хлынули безудержным потоком.

— Вы помните? День, когда впервые пришли в Сакурасо. Все те дни для меня бесценны. Никогда не забуду, как мы встретились.

Да какой уж там забудешь. Просто невозможно забыть.

Мисаки зачем-то сидела в шкафу и перепутала Сорату с вором.

— Когда Нанамин переезжала, я самовольно перевезла её вещи из главного общежития, вот уж она удивилась. От мысли, что все комнаты будут заняты, я уже не могла терпеть. Мне очень хотелось, чтобы Нанамин стала ещё одним жильцом.

Нанами кивала, рыдая.

— Все дни, которые мы провели в том месте, всё время, — для меня это самое главное сокровище. Может, ничего особенного у нас не происходило, но я вечно буду хранить эти воспоминания.

Как и Сората. Как и все.

— А последний год прошёл особенно ярко, словно я жила в мечте.

Сората и не думал отводить замутнённый слёзами взгляд от Мисаки.

— Весной у нас неожиданно прибавилось друзей. Приехала Масирон, которая уже тогда добилась успеха в мире живописи. Я в неё влюбилась с первого взгляда. Она смотрела на меня точно так же, как смотрела на всех остальных. С самого начала и до сих пор она видит во мне такого же человека, как и все вокруг.

Масиро едва слышно прошептала имя Мисаки.

— Летом, чтобы отпраздновать приезд Нанамин, мы пробрались ночью в школьный бассейн. Надели купальники, играли в воде, а возле бассейна готовили еду в казане, как велит традиция Сакурасо. В конце нас спалил охранник, и мы в панике убежали. Я бежала впереди, и все следовали за мной.

Заплаканная Нанами, словно вспомнив свой забег без трусов, стыдливо улыбнулась. Сората тоже.

— По дороге от бассейна мы смотрели вверх и любовались звёздным небом. В жизнь не забуду, как оно тогда блестело.

Опустив веки, Сората тоже вынужденно вспомнил. Усеянное звёздами ночное небо, которое намекало на скорый приход осени. В тот день казалось, что можно зайти как угодно далеко… С тех пор пролетели полгода, и Сората с остальными оказались там, где оказались. Много чего приключилось, но всё же этот момент настал.

— В конце лета мы запускали фейерверки в саду Сакурасо.

В груди закололо от горького воспоминания. В тот день Сората впервые попытался устроить презентацию для «Давайте сделаем игру». Его, вернувшегося в Сакурасо с полным поражением, все встретили тепло и радушно. Они запускали фейерверки, шумели, давая забыть о боли. Там, как и всегда, были Мисаки с Дзином, потому Сората без труда оправился от краха. Как и всегда.

Они просто были вместе. Но именно потому связь их сердец становилась всё прочнее. Хоть они не особо осознавали, привязывались друг к другу, просто живя вместе.

Слова Мисаки тронули сердца как выпускников, так и нынешних учеников, пускай их воспоминания отличались. Общажные кохаи и сэмпаи ведь тоже что-то делали вместе. В клубах они временами ругались, временами разговаривали по-доброму. Сората посмотрел вперёд и увидел первоклассницу, которая накрыла лицо полотенцем для рук. А парень сзади изо всех сил сдерживал слёзы. Одноклассница Масиро Фукадзава Сихо, заглядевшись на соседнюю девушку, плакала с ней в унисон.

Ни выпускники, ни нынешние ученики не имели к Сакурасо никакого отношения. Но любой из них мог вспомнить яркие моменты жизни. У всех в головах пронеслись мысли о весёлых днях, которые прошли, но именно то, что в них нельзя было вернуться, наводило тоску… У всех были дорогие воспоминания, которые не хотелось забывать.

— Осенью на культурном фестивале все жильцы Сакурасо подготовили фильм для внеконкурсной программы. «Галактический кот Няборон» стал моим первым шедевром, который я сделала вместе с кем-то ещё. Друзья из Сакурасо исполнили то, чего я долго хотела. Они объяснили мне, что я хочу творить вместе с кем-то.

Тогда было действительно весело. Сората прочувствовал всю полноту радости от совместного дела, особенно когда что-то создаёшь с друзьями. Экстаз и восхищение зрителей взбудоражили его не на шутку. Он познал чувство удовольствия от проделанной работы… получил бесценный опыт. И именно потому, даже если собственные дела шли из рук вон плохо, в нём без конца, снова и снова, расцветало желание пробовать дальше. Хотелось снова испытать восторг от достижения, ведь с этим ничто не могло сравниться… Сората надеялся поработать плечом к плечу с Масиро и Мисаки, мечтал что-нибудь с ними сотворить.

Если отбросить все заморочки, то культурный фестиваль получился, попросту говоря, весёлым.

На обеденных перерывах они собирались на крыше и жарко обсуждали прогресс.

Когда в компоновке находили ошибки и график сбивался, надежда не уходила, и становилось интересно, куда они придут с таким раскладом.

Последние несколько дней они почти всю ночь стояли на ушах. Ужаснее часов не было, но проблемы доставляли радость, а нехватка времени давала бесконечную энергию.

Именно потому Сората хотел снова что-нибудь сделать тем же составом. Сколько угодно раз. Не отказался бы продолжать без конца, ведь работа в устоявшейся команде приносила истинное счастье.

Сората радовался тому, что память об общем деле отложилась в сердцах всех. Все делили одни чувства, одни эмоции, как уж тут не радоваться. Воспоминания остались не только у него. Они сохранились у всех.

— Зимой мы поссорились и загнали друг друга в неловкое положение, было и такое. Я не говорю, что мы никогда не ругались и не спорили. Бывали и неприятные дни. Наверное, иногда были и совсем паршивые. Бывало, всё шло наперекосяк, и хотелось убежать.

Да, это точно. В противовес весёлым дням иногда наступали настолько же мерзкие дни, когда замечаешь свою убогость или ненавидишь себя, презираешь себя за то, что ничего не хочется делать. Иногда накатывало отчаяние от неуверенности в завтрашнем дне — помогут ли усилия добиться поставленных целей… И такое случалось постоянно.

В такие моменты на помощь бесцеремонно приходил Дзин. Иногда он говорил по-доброму, иногда специально жёстко. Даже раскрывал Сорате свои мерзкие планы, лишь бы помочь.

Мисаки, и тут спорить бесполезно, вечно вертела унылым Соратой, как хотела, заряжая попутно энергией.

— Но после дней, когда ничего не получалось, наступали дни как сегодня. Не все они были погожими. Именно благодаря дождливым дням сформировались новые отношения, подобно тому, как распускается новый цветок. Мы ранили друг друга, но легко прощали обиды, как в детстве. Потому эта школа… и Сакурасо дали бесценный опыт, который хочется ухватить и никогда не отпускать.

Несмотря на то, что разговор уже перешёл на Сакурасо, никто не возмущался. Речь Мисаки завладела вниманием всего зала. Её пристально слушали даже преподаватели.

В груди пылало, в глазах щипало. Жар захватывал всю душу.

Сората намеревался отдаться во власть эмоций, которые сотрясали всё тело. Он ничего не скрывал, не стеснялся плакать. Даже если его скрытые мысли выйдут наружу, он не будет против.

Потому впитывал её речь. Не пропуская ни единого слова, улавливал их телом и душой. Мысленно вырезал их на себе, чтобы сохранить… последнее послание Мисаки.

— Вот встретила я день, когда выпускаюсь, и меня переполняет лишь одно желание. Выразить благодарность месту, где мы встретились. Всем ученикам, которые ходили в Старшую Суйко. Учителям, которые поддерживали школу. Всем людям, которые живут в этом городе… И всем, кто имел со мной дело… Позвольте сказать вам спасибо.

Любые сказанные друг другу слова и каждую секунду вместе проведённого времени не запомнить. Обязательно что-то забудется. Наступит завтра, и множество воспоминаний исчезнет, как просыпаются зёрна риса. Чего уж говорить, они ведь каждый день проводили вместе.

— Напоследок хочу обратиться к моим самым важным друзьям, кого я встретила в Сакурасо.