Глава 3

В момент пробуждения дичайший сушняк мог бы посоперничать с пронзавшей голову острой болью. За ночь под его тяжестью подушка примялась, из-за чего появился незначительный дискомфорт. Роберт крепко зажмурился, сглотнул наждачную сухость, и тут же возникло чувство тошноты.

Вчера он перебрал, да? И лишним оказался не один стакан. Скорее, полбутылки. Учитывая все случившееся, чувствовал он себя не так уж и плохо. В голове вспыхивал разноцветный коллаж из звуков, и он решил не двигаться. Несмотря на захватившие воспоминания, неприятные ощущения в желудке затихали.

Рядом с ним лежал теплый крепкий парень, и капельки воспоминаний превратились в лавину, стоило Роберту почувствовать, как волоски на ногах коснулись его кожи. Обнаженный мужчина прижимался задом к члену, словно приглашал устроить еще один заход.

Смысла отрицать произошедшее не было. Он трогал Натана где только можно и нельзя, целовал, ласкал и делал все то, в чем всю жизнь себе отказывал. Разум переполняли образы улыбавшегося Натана и отголоски того, как этот прекрасный напуганный парень соблазнял Роберта. Воспоминания стали и адом, и раем.

Еще вчера ночью Роберт не сомневался, что не увидит очередной восход солнца, но сейчас яркий свет пробивался сквозь жалюзи и рисовал линии на обнаженных спине и плече Натана. Чувство вины, давившее на Роберта настолько, что он решил, будто выпущенный в голову свинец поможет искупить грехи, никуда не делось — оно стало саднящей болью на задворках сознания, тяжестью в груди, — но то, что благодаря его действиям невиновный избежал ужасной смерти, облегчало страдания. Одна сохраненная жизнь не сможет возместить кучу других, разрушенных Робертом. Но вдруг это старт? Вдруг рок, Бог или кто бы там ни был специально свел их вместе, чтобы подать Роберту знак, что его жизнь еще что-то собой представляла?

Как бы ни было стыдно, но благодаря улыбавшемуся молодому человеку, что позволил Роберту себя взять, жизнь вновь забурлила, а грязь и беспокойство улетучились. Натан открыто выразил свою страсть, оседлав Роберта и на миг взяв бразды правления в свои руки, и Роберту никак не удавалось выкинуть это из головы, даже вчерашняя горечь оттого, что на его совести теперь лежали еще три жизни, позабылась.

Он задержался взглядом на гладких плечах, после чего спустился ниже. Роберт старался игнорировать влажную кожу под покрывалом.

Тихий, словно ангел, Натан был еще прекраснее, чем Роберт помнил. Волнистые волосы образовали ореол из кофейно-каштановых прядей, но именно выражение лица вынудило Роберта вздохнуть. Идеальный, слегка вздернутый нос служил центром симметрии. Темные брови выгибались дугой поверх огромных закрытых глаз и по цвету совпадали с длинными ресницами и веснушками на гладких щеках. Но рот — совершенно иная история.

Вместо того чтобы восхищаться красотой, Роберт тут же представил, как этими пухлыми губами Натан обхватывал его член. Интересно, разгладится ли небольшое углубление в середине нижней губы, если Натан возьмет его в рот?

Роберт тяжело сглотнул, смутно припомнив солоноватый привкус члена, как он дразнил рвотный рефлекс.

Захочет ли Натан физической близости с Робертом, когда выяснит, с кем имеет дело? Увидит ли Роберт восхищение в синих глазах? Он помнил их цвет настолько отчетливо, что сумел бы отыскать точный оттенок на цветовом круге.

Жар неспешно растекался по щекам, а обрывки воспоминаний начали складываться в череду поцелуев и взаимных прикосновений. У Натана руки художника — мягкие, длинные, идеальные.

На самом деле прошлой ночью все в нем было идеально, ни слегка всклокоченный вид, ни нуждавшиеся в мытье волосы не могли этого изменить.

Несмотря на тяжкий отходняк, несмотря на врожденный страх перед нежелательными инстинктами, что всегда присутствовали где-то в глубине души, Роберт чуть не коснулся щеки Натана, отчаянно желая почувствовать бархатистую кожу, хотя сейчас ее покрывала колючая бледная щетина.

Но он не мог.

Он таким не занимался. Однако прошлой ночью изменил своим правилам.

Он подумал, что лучше поддаться соблазну, чем забрызгать своими мозгами какое-нибудь надгробие. Нежной кожи, предназначенной ему улыбки — какая редкость — хватило, чтобы сердце затрепетало и начало ликовать.

Ни о каких повторениях не могло идти и речи, но если присутствие Натана способно уничтожить смертельный сумрак у Роберта в голове, тогда они, наверное, могли бы еще немного побыть вместе. Несколько дней максимум. Мальчишка успокоится, а Роберт увезет его в какое-нибудь безопасное место, подальше от Вогеля и его головорезов. Роберт никогда не просил выходной, зато сейчас мог взять хотя бы неделю, — времени хватит, чтобы отвезти Натана на Западное побережье и при этом не оставить следов в записях авиакомпании. Все, что требовалось, — это забрать деньги из тайника в квартире и позвонить Вогелю до того, как он обнаружит отсутствие убитых Робертом мужчин.

Как можно тише Роберт выбрался из постели. Он не хотел, чтобы Натан — который даже после событий прошлой ночи смотрелся восхитительно — увидел в нем взлохмаченного пьяницу. Речь шла не о привлекательности, а о доверии. Если Натану придется поверить, что Роберт повезет его в безопасное место, следовательно, Роберту придется выглядеть презентабельно.

Мерными шагами Роберт добрался до крошечной ванной и как можно осторожнее закрыл дверь. Голова еще немного кружилась, но два стакана воды и две таблетки обезболивающего спустя он с облегчением вошел под холодную воду. Кусачая температура вызвала дрожь, но хотя бы разум пробудился, а как только ледяная изморось стала немного теплее, он не спеша отмылся от смрада алкоголя, пота и грязи. Необходимые принадлежности для чистки зубов отсутствовали, и он несколько раз прополоскал рот.

Вытерев взлохмаченные темные волосы, Роберт пальцами зачесал их назад, и хотя результат без необходимых средств для укладки не порадовал, он понимал, что в подобных обстоятельствах ничего поделать не мог. Роберт уже был готов покинуть ванную, но, взявшись за ручку, остановился и внезапно разнервничался из-за того, что же он обнаружит. Существовала вероятность, что Натан сбежал, пока он принимал душ. Это избавило бы их от неловкости. Но Роберт не хотел, чтобы он убегал.

Обернув полотенце вокруг бедер, Роберт покинул душную ванную комнату и сосредоточился на кровати.

Натан повернул голову и изогнул сексапильные губы в широченной улыбке. Растянувшись на постели, он лежал в чем мать родила. Синяки на ребрах потемнели, но Натан не обращал на них внимания, лишь глазел на Роберта, словно вчера они не закопали трех человек.

— Доброе утро, — пробормотал Натан.

Будто демонстрации торса и всего остального недостаточно, он перекатился на живот и предоставил Роберту великолепный обзор на шикарную задницу, мышцы которой вчера так крепко его стискивали.

Роберт тут же задумался, насколько чувствительным после вчерашнего был этот розовый вход, но вынудил себя прервать поток мыслей. И хотя за последние несколько лет он стал в этом мастером, пережитые моменты из самых темных уголков сознания превращали сосредоточенность в огромную проблему. Монстр, что преследовал Роберта с того самого дня, как он сообразил, что такое секс, нашептывал советы, которым он не мог последовать.

Смутившись, он откашлялся и направился к кровати, по-прежнему таращился на задницу Натана, хотя и силился отвести взгляд. Но как Роберт мог себя винить, когда она столь поразительно совершенная, немного округлая, но не настолько, чтобы смотреться женственно?

— Я... вчера выпил лишнего, — сказал он.

Натан внимательно смотрел на него светло-синими глазами и принял сидячее положение, потянув за собой простыню, которая наконец-то прикрыла все то, чем Роберт не хотел любоваться.

— Я не против, — произнес Натан и наклонил голову вбок. — Иногда выпивка необходима.

Роберт сглотнул, сомневаясь, стоило вообще к нему подходить или нет. Простыни пахли их спермой, потом, что стекал с их тел, когда они сплетались в единое целое и двигались в унисон, и в голове у Роберта стало пусто.

— Имеется в виду, что я не такой.

Улыбка стерлась у Натана с лица.

— Хорошо. — Покусывая соблазнительные губы, какое-то время он молчал. — Уверен? Тебе вроде все нравилось. Если станет легче, я гей.

Роберт нахмурился.

— С какой стати мне должно стать «легче»? Не то чтобы мне вообще требовалась помощь. Просто нужен был человек, с которым можно поговорить. Вот и все.

Он вынудил себя приблизиться к кровати, чтобы не показалось, будто из-за наготы он боялся мальчишки.

Натан провел пальцами по волосам.

— Ладно. По фигу. Я, собственно, и не собирался ничего предлагать.

— Нет. Ты хотел рассказать про Вогеля. Слушаю.

Вот так, с места в карьер, как и должен поступать мужчина. Роберт гордился своей прямолинейностью.

Но из-за вопроса начавшая появляться улыбка испарилась. Натан сгорбился и отвел взгляд. Он с уверенностью трепался о сексе с мужиками, но преступность — абсолютно другое дело, в котором Роберт, наоборот, преуспевал.

— Особо нечего рассказывать. — Натан выбрался из постели без простыни и потянулся, будто дразнил Роберта загорелым телом.

И ведь получилось, потому что выпиравшие из-под гладкой кожи ребра тут же привлекли внимание.

— Я работаю на Вогеля. И должен знать.

Натан будто уменьшился в размерах, обхватил себя руками и, не глядя на Роберта, сделал полшага назад. Его скованность не доставляла Роберту удовольствия, однако приятно восстановить контроль над ситуацией после того, как он выскользнул из рук.

— Значит, у нас много общего. Я тоже работал на Вогеля. — Натан без особой веселости хохотнул.