2

В полночь с вокзала в Могилёве поезд министра-председателя отбыл в Петроград. Керенский пригласил поехать с собой в столицу комиссара Юго-Западного фронта Бориса Викторовича Савинкова и комиссара 8 армии того же фронта, Максимилиана Максимилиановича Филоненко.

Чистота и роскошность вагона поражало воображение. Впрочем, чему удивляться? Это бывший литерный поезд императора России.

Адъютанты Керенского поручик Виннер и мичман Кованько принесли чай, подали сахар и бублики. Мерно стучали колёса, за окном вагона проносилась тёмная ночь, дрожали стаканы в серебряных подстаканниках, звякали о стекло серебряные ложечки.

Попутчики пили чай, сидели, разговаривали. Говорил, в основном, Керенский. Он вскакивал с кресла, ходил по вагону, вставал в картинные позы (он когда-то, в молодости мечтал о карьере оперного певца). Говорил министр-председатель о важных вещах – о переустройстве власти в стране.

- В стране анархия, - вещал он, - большевики разрушали армию, и потянулась цепочка. Стало рушиться всё, что с нею связано. Ломать просто, наводить порядок сложно!

И, наконец, совершенно неожиданно Керенский предложил Савинкову стать его заместителем по армии и флоту, стать «товарищем министра» как тогда говорили. Освобождать самого себя от должности министра армии и флота министр-председатель совершенно не хотел.

- А вас, Максимилиан Максимилианович, хочу назначить комиссаром при верховном главнокомандующем. Брусилова я давно думаю убрать с должности. Не справляется старик. Но кого назначить? Этот вопрос архи важный! Лучше всех из генералитета я знаю Деникина, я много раз бывал у него на Западном фронте и вообще Антон Иванович мне симпатичен. Но его сегодняшнее выступление! Если всё, что он говорил воплотить в жизнь, то мы получим более серьёзного врага, чем германцы. Врагом этим будет наш собственный солдат. Но решительный и твёрдый верховный главнокомандующий нужен и нужен уже давно.

Керенский сделал паузу, Савинков и Филоненко переглянулись.

- Александр Фёдорович, мы предлагаем кандидатуру Корнилова Лавра Георгиевича, - сказал Савинков.

- Корнилова? – спросил Керенский.

Он этого ожидал, а иначе, зачем бы он их приглашал? Ещё на совещании он решил, что новым главнокомандующим будет Корнилов. И понятно было, что комиссары Юго-Западного фронта предложат кандидатуру своего начальника, которого хорошо знают и на которого, скорее всего, имеют какое-то влияние. Но предложение исходит не от него, в случаи чего Корнилова можно будет снять с должности, а обвинить, если что, Савинкова.

- Корнилова? Я его плохо знаю. И его требования отмены смертной казни очень резки по стилю. Хотя, надо признать, при сложившихся обстоятельствах, смертная казнь в войсках необходима. И я с этим согласился, пусть мера эта и не демократична.

- Лавр Георгиевич согласен с институтом комиссаров при армии, - напомнил Савинков.

Про смертную казнь, это была его идея, и Корнилов был с нею согласен, но именно он, Савинков, уговорил генерала написать об этом Керенскому. Савинкову надо было прощупать: пойдёт ли Керенский на уступки, можно ли будет его подвинуть в будущем. Оказалось – можно. На уступки Керенский пошёл.

- Что ж, - задумчиво сказал Керенский, - я подумаю над вашим предложением.

И 19 июля новым верховным главнокомандующим был назначен Лавр Георгиевич Корнилов.

Корнилов не отказался от предложения, но потребовал от правительства:

1) ответственности перед собственной совестью и всем народом.

2) полного невмешательства в его оперативные распоряжения, и поэтому, в назначение высшего командного состава.

3) распространения принятых за последнее время мер на фронте и на все те местности тыла, где расположены пополнения армии.

4) принятия его предложений, переданных телеграфно на совещание в Ставку 16 июля.

На следующий день, 20 июля от правительства поступило распоряжение о назначении на должность командующего Юго-Западного фронта генералу Владимиру Андреевичу Черемисову. Корнилов был категорически против, о чём он известил военное министерство. А также добавил, что пока его требования не будут удовлетворены, он в Ставку не поедет.

- Это уже слишком, - развёл руками Керенский, - какой-то казак ещё будет диктовать нам свои условия!

Министр-председатель был несколько растерян: другого кандидата на роль верховного главнокомандующего у него не было.

- А что вы хотели, Александр Фёдорович? – спокойно сказал Савинков. – Да, Лавр Георгиевич крут, упрям, твёрд. А как вы хотели, что бы в армии порядок наводили? Оставили бы тогда Брусилова. Алексей Алексеевич никаких требований бы не выдвигал. Корнилов хочет убедиться, что вы ему действительно доверяете, и не будете мешать наводить порядок в армии, что вы на его стороне.

Филоненко кивнул, соглашаясь со словами Савинкова:

- Это Завойко, адъютант Корнилова, интригует. Он видит Корнилова новым Бонапартом России.

Керенский насторожился. Новым Наполеоном России видит себя именно он.

- А новый Бонапарт, - продолжал Филоненко, - должен прославиться на военном поприще.

А вот с этим у Александра Фёдоровича было плохо, он даже в армии никогда не служил, но победу, как известно, добывают солдаты, а слава достаётся генералам или их начальникам.

- Да, - согласился Савинков, - Лавр Георгиевич подготовил наступление на своём фронте, если оно пройдёт удачно, то все лавры, - тут Савенков усмехнулся своему каламбуру, - достанутся Черемисову.

- И что вы предлагаете, Борис Викторович? – спросил Керенский.

- Согласится на его требования. Частично. Правительство не будет вмешиваться в назначениях на высшие командные должности, но будет контролировать их. Всё остальное будет вводиться постепенно, что бы ни будоражить солдатские массы. А ответственность перед собственной совестью и народом, это, в общем-то, девиз Временного правительства. Черемисова снимем после проведения намеченной операции. С повышением, если операция пройдёт удачно или с понижением, если пройдёт не удачно.

- Я соглашусь с вами, Борис Викторович. Максимилиан Максимилианович, вы всё слышали?

- Да и полностью с этим согласен.

- Тогда отправляйтесь в Бердичев к Корнилову. Вы, всё-таки, назначены комиссаром при верховном главнокомандующем.

Вскоре Корнилов из Бердичева прибыл в Могилёв. А после успешного прорыва германских позиций Черемисовым на пост главнокомандующим Юго-Восточным фронтом был назначен Деникин, а сам Черемисов отозван в Петербург.

Для Корнилова началась размеренная жизнь в Ставке верховного главнокомандующего.