А опереться министру-председателю по-прежнему было не на кого. К нему в Зимний дворец явилась делегация от Союза казачьих войск с предложением стать посредниками в деле примирения его и Корнилова. С такими же предложениями высказались послы Англии, Италии и Франции. Ответ у Керенского был один: категорическое «нет».

«Нет» ответил и командующий Северным фронтом генерал Клембовский. Главнокомандующие Западным и Румынским фронтами выразили свою поддержку предложенной Корниловым программы по оздоровлению армии. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом прислал телеграмму следующего содержания:

"Я солдат и не привык играть в прятки. 16 июня на совещании с членами Временного правительства я заявил, что целым рядом военных мероприятий оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши боевые знамена, и оставление свое на главнокомандующего я понял тогда, как осознание Временным правительством своего тяжкого греха перед Родиной и желание исправить содеянное зло. Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известное требование, могущее еще спасти страну и армию, смещается с поста верховного главнокомандующего. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду. № 145. Деникин".

- Это чёрт знает что! – сказал Керенский, размахивая телеграммой. – Если это не мятеж - то, что это? Не пойдёт он! В тюрьму Деникин пойдёт! В тюрьму!

На частном заседании бывших министров Кокошкин предложил создать директорию с участием генерала Алексеева и наделить его всеми полномочиями главы правительства. Бывший министр иностранных дел Терещенко согласился с этим и сказал:

- Это дело надо ликвидировать так, чтобы обоих за штат отправить — и Керенского, и Корнилова, обе стороны удовлетворить взаимным жертвоприношением.

С этим согласился Некрасов, а за ним и все остальные бывшие министры.

На улицах Петрограда нижние чины стали отдавать честь офицерам, что не наблюдалось с февраля месяца.

Обыватели шептались между собой:

- Дикие горцы идут с Кавказских гор. Они не будут разбираться: кто левый, кто правый. Всех резать будут! Им бы только до грабежа добраться!

Керенский остался в одиночестве. Он лежал на диване в своём кабинете и лихорадочно думал: что бы предпринять.

И придумал. Он вызвал к себе члена президиума Петроградского Совета меньшевика Церетели Ираклия Георгиевича.

- Меня покинули все, - с жалкой улыбкой сообщил ему Керенский. -Все!

Он отодвинул ящик письменного стола, достал оттуда револьвер и с глупой улыбкой приставил его к виску.

- Вы меня за этим вызвали, Александр Фёдорович? – с сильным акцентом спросил Церетели. – Зафиксировать факт вашего самоубийства? Или у вас есть другие более интересные предложения?

- Есть. Я хочу передать всю власть Советам, если я возглавлю эти Советы, и если вы сумеете остановить войска Корнилова, наступающие на Петроград.

- Моя фракция меньшевиков вряд ли чем вам сможет помочь. Но вот мои однопартийцы из другой фракции, думаю, что они смогут вам помочь.

- Как?

- Разагитируют. У них хорошие агитаторы.

- Договаривайтесь хоть с чёртом, только остановите.

Этим же вечером, 27 августа Церетели встретился со своим однопартийцем из фракции большевиков Иосифом Джугашвили, партийный псевдоним Сталин. Он был ответственен за организационно-журналистскую работу.

Джугашвили искренне обрадовался Церетели: в этом русском море так редко выпадает случай поговорить с земляком на родном грузинском языке. Они почти ровесники - Церетели 36 лет, Джугашвили 38. Предложил чаю. По восточному обычаю сначала говорили о пустяках, потом перешли к делу.

- Керенский отдаст всю власть Советам с условием, что он их возглавит и Советы остановят продвижение корниловских войск. Только у большевиков есть лучшие агитаторы. Только они могут помочь правительству и лично Керенскому.

Сталин не спеша достал трубку, набил её табаком, закурил, пуская клубы дыма. К этому он пристрастился в ссылке в Туруханске. Табачный дым от мошки и комаров - первое дело.

- Условия, Ираклий? Хорошо. Мы тоже выдвинем свои условия. Во-первых, освободить наших товарищей из тюрем, куда их посадили в прошлом месяце. Во-вторых, прекратить преследовать фракцию большевиков и их вождей. И в-третьих, позволить вооружить красную гвардию, а для этого допустить нас на склады с оружием.

- Большевики будут помогать Керенскому? – удивился Церетели.

- Нет, не Керенскому. Ты ему передай, Ираклий, не ему будем помогать, а революционному народу.

- Но, Иосиф, Керенский может обмануть и не передать всю власть Советам.

Сталин хитро сверкнул глазами, положил левую руку на плечо Церетели и почти ткнул чубуком трубки ему в грудь.

- Зачем так говоришь, Ираклий? Почему может? Обязательно обманет.

- И вы будите ему помогать?

- Почему нет? Зачем ты пришёл сюда и обратился ко мне с просьбой, если не верил в успех?

- Попросил …

- Вот вы, меньшевики, - перебил его Сталин, - никогда не верите в успех! Почему?

Церетели пожал плечами.

- Будем помогать, Ираклий, будем. Если он выполнит наши условия.

Он хитро посмотрел своими тёмными глазами на собеседника и добавил:

- Ленин снял лозунг «Вся власть Советам!» Он для нас не актуален. Поэтому будет Керенский возглавлять Советы, не будет, нам всё равно.

Керенский написал несколько указов и уже ночью агитаторы большевиков направились навстречу корпусу Крымова, а Сталин занялся листовками.

На следующий день, 28 августа, по инициативе большевиков Советами был создан Военно-революционный комитет, где они заняли главную, определяющую роль. Именно Военно-революционный комитет организовал доступными ему средствами оборону от наступающих на Петроград воинских сил Корнилова.