Я кивнула, но тут поняла, что он меня не видел.
— Да. Слава Богу, он может ходить.
— Через несколько дней он будет на поле, — хмыкнул Серхио. — Предполагаю, это просто ушиб колена.
Он тоже вздохнул с облегчением, но продолжал говорить со мной по телефону, но я ничего не слышала. Я была уверена, что он, как и я, ожидал новостей.
Уоррен взглянул на первого репортера. В комнате раздался мужской голос:
— Как ваше колено?
— Бывало и лучше, но все будет хорошо.
— Сколько игр вам придется пропустить?
— Это задержит ваше решение об аренде?
— Вы останетесь в «Манчестере»?
Вопросы посыпались на него одновременно. Уоррен усмехнулся, улыбнувшись той очаровательной, но сдержанной улыбкой.
— По одному, — сказал он и глубоко вздохнул. — Мое колено – лишь часть причины, по которой я здесь. Мне бы хотелось, чтобы вы услышали от меня о том, что я делаю перерыв в футболе.
— О чем он говорит? — спросила Ванесса рядом со мной.
— О чем он говорит? — спросила я у Серхио по телефону
— О чем, мать вашу, он говорит? — пробормотал Серхио в трубку. — Мне нужно идти.
Он закончил разговор, а я продолжила смотреть телевизор с открытым ртом.
— Как я уже сказал, с моим коленом все будет в порядке. Нужно только немного льда и отдыха, я ничего не порвал и не сломал. — Он замолчал, ища глазами камеру, и посмотрел в нее. На меня. — Сколько себя помню, я всегда играл в футбол. Не могу вспомнить, когда брал перерыв. Не могу вспомнить, когда мне этого хотелось. Но этот инцидент указал на то, где сейчас моя голова, поэтому можно с уверенностью сказать, что отдых мне нужен.
— Но что будет делать команда?
— А что говорит менеджер о вашем решении?
— Что об этом думают ваши товарищи по команде?
Уоррен сделал движение руками, призывая толпу успокоиться. Когда все замолчали, и слышно было только щелканье фотоаппаратов, он заговорил снова:
— Знаю, что это трудно принять, но я твердо верю, что игрок всегда должен быть головой в игре, а я мыслями в другом месте, — сказал он. Его лицо было серьезным, как на похоронах отца, когда он сидел один и смотрел, как гроб опускали в землю. Как будто эта новость была такой же трудной.
— Я не могу дышать, — прошептала я, прижимая руку к сердцу.
— Он увольняется? — прошептала сестра рядом со мной.
— Впервые в жизни я ставлю на первое место что-то другое, кроме футбола, и я надеюсь, что вы сможете уважать мое решение и принять его так же, как и мой клуб, — сказал он и встал.
Когда он вышел из комнаты и скрылся, репортеры принялись общаться между собой. Камера вернулась к трем комментаторам ESPN, которые выглядели такими же потрясенными, как и я.
— Это было неожиданно, — сказал один из них, рассмеявшись.
— Это... — другой покачал головой. — Я потрясен. Похожее было, когда Месси объявил, что больше не будет играть за Аргентину, но Сильва?.. Я в шоке.
Третий сидел с отвисшей челюстью. Интересно, не этому ли он научился в школе журналистики? Потом они пришли в себя и заговорили о множестве причин, по которым Уоррен решил отдохнуть. Первой в списке значилась недавняя смерть отца.
На этом сестра выключила телевизор. Я чувствовала на себе ее взгляд, но не могла заставить себя посмотреть на нее. Все, что я могла сделать, это думать об Уоррене и прокручивать в голове его интервью. О чем он думал? Почему не позвонил мне?