— Как ты узнала? — Спросил ее Пенн.
Ее глаза метнулись к нему. Что-то похожее на боль промелькнуло в ее лице, но сменилось тем же пустым взглядом, с которым она шла по проходу.
— Неужели ты всерьез думаешь, что в этом городе можно хранить секреты? — Спросила Кэтрин.
— Эта вонь исходит от тебя, — съязвил Пенн.
— Кто тебе сказал? — Потребовала я ответа.
— У меня везде есть глаза и уши.
Я с отвращением покачала головой.
— Ты больная на голову женщина.
Кэтрин рассмеялась.
— Конечно, Натали. Это ты можешь сказать и о себе. Тебе стоило прислушаться к моим словам, — сказала мне Кэтрин. — Ты думала, что сможешь приехать в мой город и угрожать мне. Я же говорила тебе, что этот город принадлежит мне. Я тебе это доказала. Тебе здесь не место. Пусть это послужит тебе уроком, я могу сделать твою жизнь несносной.
— Сделать мою жизнь несносной? — Спросила я, медленно моргая. — А почему тебя вообще волнует моя жизнь? О, подожди, я знаю ответ на этот вопрос, Кэтрин. Потому что ты несчастна и хочешь, чтобы все тоже были несчастными. Ты хочешь, чтобы люди чувствовали себя такими же несчастными, как и ты, потому что ты барахтаешься на дне океана, захлебываясь в собственной злости на весь мир. Вот чего ты хочешь от жизни. Нищая. Вот почему у тебя сегодня была эта фальшивая свадьба.
— Ты ничего не знаешь о моей жизни, Натали. Продолжай так думать, но это тебе не поможет.
— Я не знаю и не хочу знать, почему ты это сделала. В любом случае это мелко и безосновательно. И ты, бл*дь, заплатишь за это.
Кэтрин прижала руку к животу и усмехнулась.
— О, дорогая, да сколько угодно.
— Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты совершила, — серьезно заявила я.
— Ну конечно, котенок, — ответила Кэтрин, снова рассмеявшись, будто я выдала анекдот этого сезона. — Я уже боюсь.
Мне было все равно, как она узнала о моем псевдониме. Или какой ущерб она нанесет моей репутации. Я знала, почему она так поступила, потому что я была единственной, кто ей когда-либо противостоял. Я была единственной, кто сказал ей «Нет», при этом не отступив. Я не хотела возвращаться сюда.
Даже когда та ниточка, за которую я держалась, оборвалась. Даже когда почувствовала, что падаю вниз, вниз, вниз в самое темное место моего существа. Даже когда держалась за темноту, решив назвать ее своим домом.
Я чувствовала всеми фибрами души, что не позволю Кэтрин Ван Пелт сделать подобное со мной. Скольких других женщин она побила? Ей всегда все сходило с рук. А я не позволю ей так поступить со мной.
И хотя мой живот был напряжен, связавшись узлом. Возможно, я захочу все бросить. Страх мог стать моим единственным спасательным кругом. Понимая, через что мне придется пройти, через общественное унижение. Придется понять, как мне жить дальше после «смерти» Оливии Дэвис. И все же, несмотря ни на что, я не сломаюсь перед ней.
— Возвращайся в ту дыру, из которой выползла, — бросила мне Кэтрин.
— Я уже совсем тебя не понимаю, — сказал Пенн, качая головой.
— Я тоже, любимый, — заявила она. — Тоже. — Затем она отбросила свои темные волосы с плеча. — А теперь прошу меня извинить. Мне нужно закончить прием.
С этими словами она развернулась и зашагала обратно к своей компании. Дьявол в девственно белом.
У меня дрожали руки, последний клочок контроля, за который я цеплялась в присутствии Кэтрин, разрушился.
— Не могу поверить, что она это сделала, — сказал Пенн. — Это ужасно, даже для Кэтрин.
— Я...не знаю, как она вообще об этом узнала, — выдохнула я.
— Должно быть, кто-то ей сказал. Не думаю, что она разобралась во всем сама.
Слезы навернулись у меня на глазах, что я сдерживала всю ночь. Но я не хотела, чтобы их видели. Только не здесь.
— Боже, ты был прав, — сказала я, сжав кулаки. — Этот мир пережевал меня и выплюнул. И продолжает адски выигрывать. Даже когда ошибаются, они все равно всегда побеждают.
Пенн вздохнул.
— Я хотел бы тебя уберечь. Они играют в эту игру гораздо дольше, чем ты. Но игры на доске даже не было.
Я вытерла глаза, твердо решив не дать пролиться слезам. Этого допустить я не могла. Кэтрин не увидит моих слез.
— Мне нужно... Мне нужно выбраться отсюда.
— Конечно, — сказал он. — Я могу отвезти тебя домой.
— Готова поспорить, что это скоро уляжется, — тихо сказала Джейн.
Я взглянула на нее.
— Мне кажется вряд ли.
— Я в это верю. Ты уедешь на Рождество, а когда вернешься на мою новогоднюю вечеринку, все будет так, будто ничего и не было.
— Мой псевдоним раскрыли. Кэтрин унизила меня перед всем миром. Не думаю, что за неделю что-то измениться.
Джейн нахмурилась.
— Мне очень жаль, Натали. Я ненавижу то, что с тобой случилось. Дай мне знать, если я смогу тебе чем-то помочь. Все, что угодно. Мои связи в твоем распоряжении.
— Спасибо, — пробормотала я и направилась к выходу. Я уже почти вышла в жуткую метель, когда поняла: — Черт, я забыла забрать пальто.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся и забрал его?
Я отрицательно покачала головой, не в состоянии вынести даже мысли об этом.
— У меня дома есть еще одно. Я просто... буду считать, что это еще одна жертва этому вечеру.
Пенн снял пиджак и накинул мне его на плечи. Мы молча ехали в такси ко мне домой. Он еще ни разу не был в моей квартире. Даже не был в этом доме. И я поняла, что не хочу, чтобы он в этот вечер увидел, как я буду рыдая собирать вещи.
Когда мы поднялись наверх, я повернулась спиной к двери.
— Я пришла.
— Можно мне войти?
Я задумалась, правильно ли поступаю, потом отрицательно покачала головой.
— Нет?
— Не сегодня, — поправила я.
— Натали, позволь мне позаботиться о тебе.
— Думаю, да.… Мне нужно позаботиться о себе в этом деле.
— Ты не должна противостоять одна, — сказал он мне.
— Знаю. Но я войду домой, соберу вещи и покину город. И не хочу, чтобы сегодня ты заходил ко мне. — Я сняла его пиджак и вернула ему, чтобы доказать свою точку зрения.
— Ты собираешься уехать, вот так просто?
— Я в полном беспорядке. Мне нужно вернуться домой и перегруппировать силы. Подумай об этом хорошенько. Я даже не знаю, что скажет мой агент и редактор. Я собиралась и раньше домой на Рождество. Просто куплю билет на сегодня и вернусь пораньше.
Пенн сунул руки в карманы.
— Мне бы очень не хотелось сейчас вмешивать в твою жизнь еще один вопрос, Нат, но... к чему это нас приведет?
— Не знаю, — честно прошептала я. — Сейчас я ничего не знаю.
— Позволь мне перефразировать, — сказал он и поднял руки к моему подбородку, пристально посмотрел в мои голубые глаза. — Именно этого я и хочу, Натали. Тебя. Только тебя. Всю тебя. Именно такую, какая ты есть.
— Пенн, — прошептала я, — не знаю, готова ли я.
Он поцеловал меня в губы и отступил.
— Ничего страшного. Я никуда не уйду. Я буду здесь, когда ты вернешься.
Потом я смотрела, как он уходит, обещая нам лучшее будущее. Потом шагнула внутрь, встретившись лицом к лицу с горькой реальностью сегодняшнего дня.