— Что?! — спросила она.

— Куда делась та Натали, которая заявила мне, что не хочет такой жизни, не хочет иметь дело с моими друзьями и семьей, которая ее ненавидит? Какого хрена, Нат?

— Я все та же, — возмутилась она.

— В дизайнерском платье и туфлях на шпильках под руку с Уорреном. Ты считаешь, что та же? И ты нисколько не изменилась, — саркастически заметил я.

Она поморщилась. Как будто я попал в самое больное место. Но она должна понимать, что здесь все совсем по-другому — она балансирует на краю пропасти. На полпути к Верхнему Ист-Сайду это можно сказать на все сто процентов. И здесь не может быть ничего наполовину. Я это понял уже давно. Я пытался сбежать. Единственный человек, которого я знал, и ему удалось сбежать, изменил свое имя и переехал через всю страну туда, где его никто не знал. Если Натали не будет осторожна, ее просто затянет этот мир, мой мир.

— Хорошо. Это совсем другое дело. Я ошибалась, — выплюнула она. — Ты это хочешь услышать? Я не встречаюсь с твоей командой. Семья Льюиса меня не ненавидит. У меня появились здесь друзья. И дизайнеру я нравлюсь настолько, что она хочет, чтобы я носила ее одежду на мероприятиях.

— Если уж я и хотел услышать, что ты ошибаешься, то думал, что это будет касаться нас. Ты скажешь, что ошибалась, — жестко ответил я.

Я взял ее за руку, она тут же вырвала руку.

— Я теперь с Льюисом, — прошептала она, будто ей было больно говорить об этом.

— Я заметил.

— Не говори таким осуждающим тоном, будто ты выше этого. — Ее голубые глаза вспыхнули огнем. — Я слышала о всех твоих похождениях за этот год.

— Ага. Хочешь услышать еще? — Она повернулась, собираясь уйти, но я остановил ее за руку. — Да, я спал с другими. Потому что ты сказала, что мы никогда не будем вместе. Ты захлопнула дверь. И единственный способ отомстить Кэтрин за то, что она, бл*дь, разрушила мою жизнь — это переспать с ее подругами, потом мне надоело и я понял, что никто из них никогда не сможет заполнить ту пустоту, когда тебя не было рядом. Никто из них не мог заставить меня забыть тебя. Итак, я собрал вещи, покинул общество и попытался очередной раз выбраться. Я уже почти преуспел в этом, но ты вернулась в Нью-Йорк со своей шикарной книгой и моим лучшим другом под руку.

Натали ахнула.

— Моей... шикарной книгой?

— Черт, — проворчал, я не собирался разыгрывать эту карту. Просто так разозлилась, что вырвалось.

— Откуда... откуда ты знаешь про мою книгу?

Я вздохнул и провел рукой по волосам.

— Послушай, это случайно. Кэтрин пришла и сообщила, что ты в Нью-Йорке после того, как увидела твою фотографию с Джейн. Я не мог понять, зачем ты приехала и попросил Роу немного… поискать.

Ее глаза округлились.

— Что попросил?

— Извини. Я не знал, что ты скрываешь свою личность, но мы просмотрели твою страницу в «Крю» и нашли редактора, который вывел нас на Оливию.

Она побледнела.

— Кто... кто еще знает? Роу? О боже, неужели Кэтрин знает?

— Нет, — заверил я ее. — Нет, не знает. Я попросил Роу все спрятать, чтобы она не догадалась. Мне не следовало этого делать, но я узнал, что ты подписывала книгу. Я поехал в «Вилладж», чтобы повидаться с тобой.

— Ты был там, — прошептала она.

Я молча кивнул.

— Я просто... ну, ты сказала, что не хочешь жить моей жизнью. Ты выглядела такой счастливой в «Вилладж». Я решил уважать твои желания. И посмотри, куда это меня привело.

Она ударила меня кулаком в грудь.

— Ты появился там и ничего мне не сказал?

— Ты что, не слышишь меня?

— Я знала, что ты там был. Но мне казалось тогда, что я схожу с ума, я выбежала из книжного магазина, пытаясь тебя найти. А ты был там.

Она выглядела такой растерянной, будто мои слова подтвердили то, что не давало ей покоя.

— Мне следовало тогда поговорить с тобой. Тогда, возможно, ты была бы со мной вместо того, чтобы копить новый материал для своей следующей книги под псевдонимом Оливия.

У нее отвисла челюсть. Злость в ней разгорелась до полной ярости. Мне это нравилось больше, чем ее сдержанная нейтральность.

— Так вот как ты обо мне думаешь? Что я нахожусь здесь, чтобы собрать больше материала для книги?

— А что мне еще думать? — Потребовал я ответа, мне хотелось, чтобы она ругалась со мной в конце концов, чем была такой спокойной и безразличной. — Я бы предпочел, что ты использовала нас, чем то, что ты хочешь моего лучшего друга вместо меня.

— Я не использовала тебя для своей книги, — прорычала она. — Хотя это тебя, черт побери, совсем не касается, но я больше не пишу под псевдонимом Оливии.

— Одной тебе хватило? — Не унимался я. — Решила написать все дерьмо о «Пари», а потом жить долго и счастливо в Верхнем Ист-Сайде?

— Я описала то, что со мной произошло, — она приблизилась ко мне. Наши тела находились так близко. Ее гнев был таким горячим. Сейчас мы стояли в маленьком разделяющим пространстве, буквально находясь на грани, и могли ругаться также часто, как раньше трахались.

— Отлично. Пиши. Ты ведь и сейчас тоже что-то пишешь.

— Если тебе не понравилось, как я написала о тебе, то не надо было вести себя так дерьмово.

— Отчего же?! Мне понравилось, как ты меня изобразила, — заявил я, застав ее врасплох.

— Что? — потрясенно спросила она. Ее глаза широко раскрылись.

— Да. Потому что Натали была влюблена в меня на каждой странице. На каждой чертовой странице я ощущал твою любовь.

Я прочитал ее книгу. От корки до корки. Мой герой был... уничтожен. Она выплеснула всю свою ярость в конце книги и практически уничтожила меня. Я читал и видел насколько сильно я ее ранил и причинил боль. И как сильно она меня любила. Две стороны одной медали.

— Что? — прошептала она более приглушенно. Ее сердце раскалывалось прямо у меня на глазах.

— Да, ты любила меня, даже ненавидя. Особенно когда ненавидела. Но я все еще здесь, Натали. Я все еще борюсь за тебя. Даже если я не могу примирить ту Натали с той, которая кричит на меня в данную минуту.

— Не можешь, потому что ты сломал тогда ту девушку, — сказала она. Ее голос был тихим и печальным. — Ты сломал ее, и ты не сможешь уже ничего исправить. И перестань пытаться.

Я вытащил из кармана кулон, который таскал с собой весь вечер. Затем положил его ей на ладонь, крепко сжав ее пальцы вокруг короны.

Напоминание о моей любви.

Напоминание о той ночи, когда мы смотрели на звезды.

Напоминание о том, что для меня все было реально тогда.

Затем произнес:

— Ни за что не перестану.

26. Натали

Я посмотрела в глаза Пенна. Синие встречались с синими. И увидела в них искренность, как и в его словах. Осознание, что он не откажется от меня. Не сейчас. Не когда-либо. Он все еще надеялся, что у него есть шанс.

Я медленно разжала пальцы и уставилась на маленький амулет в своей ладони. Корона. Наша корона. У меня перехватило горло. Было такое чувство, будто я не могу дышать. Это было уже слишком.

И вообще, зачем я к нему подошла? Думала, что будет легко. Думала, что необходимо с ним поговорить. Разобраться и покончить, и убраться с его дороги. Тогда, возможно, мы все сможем начать двигаться дальше. Но теперь это казалось невозможным.

Он знал, что я писала под псевдонимом Оливия. Он прочитал книгу. И не пришел к выводу, что я его ненавижу. А пришел к выводу, что… я любила его на каждой страницы. Черт... он был прав. Я с такой силой любила его, что как только вернулась домой, несколько недель не могла ничем заниматься. Писала в каком-то катарсисе, пока не закончила книгу. А потом словно заснула. На недели... месяцы. Эми даже не смогла вытащить меня из дома. Я отнекивалась, но Пенн все время жил в моем сердце.

Теперь, когда я наконец нашла в себе силы двинуться дальше, воспоминания нахлынули и их было слишком много. Я могла тешить себя мыслей, что со мной все хорошо, но черт побери, я была совсем не в порядке.

— Выбери меня, Натали, — потребовал он.

— Пенн, — произнесла я, качая головой.

— Я знаю, что причинил тебе сильную боль, но то, что у нас было, было настоящее. И я понятия не имею, как ты можешь выбросить все, если чувствовала ко мне то же, что и я.

Я боролась, не зная, что ответить. Пытаясь хоть что-то сказать. Я не выбросила его из головы и…. Вот так. Решить проблему с доверием к нему было ужасно труднее, чем он думал. Но когда он подошел ближе, сжав мою руку, как спасательный круг, было трудно видеть что-либо, кроме него. И легко забыть обо всем остальном.

— Так, так, так, — голос, пронизанный обвинением, прокатился позади нас, — что мы здесь имеем?

Мой живот опустился до кончиков пальцев ног, когда я подняла глаза.

— Кэтрин, — произнес Пенн. Он отпустил мою руку и встал передо мной.

Кэтрин Ван Пелт. Мне следовало предположить, что в конце концов я с ней встречусь. Мне не повезло оказаться в Верхнем Ист-Сайде и полностью ее избегать. И теперь, она находилась здесь... в самый неподходящий момент.

— Привет, дорогой, — промурлыкала она.

Ее темные глаза пожирали нас обоих. Она выглядела потрясающе в кроваво-красном платье, подходящем для подиума. Блестящие темные волосы ниспадали на одно плечо, а губы были накрашены темно-красной помадой. Она была поразительна, коварна, воплощением дьявола. С таким же успехом она могла бы иметь хвост и рога для Хэллоуина.

— Смотрите-ка, что кот притащил, — заявила она. Ее глаза скользнули по мне.

И вдруг рядом оказался Льюис. Он встал рядом с Пенном, они оба загораживали меня, как бы защищая. Твердый мужской барьер, который говорил больше, чем могли бы сказать слова. Кто бы мог подумать, что эти двое смогут держаться вместе, объединившись против Кэтрин?

Никто ни проронил ни слова. Выжидая, когда Кэтрин сделает свой ход.

— Почему вы встали так, будто я собираюсь на кого-то напасть? — Кэтрин взмахнула на них рукой. — Мы все здесь взрослые люди. Не так ли, мальчики?

Льюис и Пенн обменялись многозначительными взглядами, затем отступили на пару шагов назад. Очевидно, они могли действовать в унисон, когда была такая необходимость.