Я отступаю в гостиную, нервничая больше, чем мне бы хотелось.

– Что ты предлагаешь?

– Ты первая.

– Ладно.

Сжав кулаки, я набираюсь храбрости.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Сегодня вечером и только сегодня.

Если он и удивлен, то хорошо это скрывает.

– Так это встреча ради секса?

– Да. Ничего больше.

– Почему?

Почему я хочу его, или почему это просто секс?

– Все, что я говорила, когда была пьяна, – правда. Никто не заставляет меня чувствовать себя так хорошо в постели, как ты. Сегодняшнее утро доказало, что нам вместе жарче, чем когда-либо. Ты хочешь этого. Я хочу этого. Мы взрослые люди.

Я пожимаю плечами.

– Почему бы и нет?

Выражение лица Уэста ничего не выдает.

– Веские доводы. Я никогда не испытывал такого желания к другой женщине, как к тебе. На многих уровнях секс имеет смысл.

Я стараюсь не показывать своего облегчения, развязывая пояс халата.

– Именно. Давай перейдем к делу. Моя спальня.

– Подожди.

Он хватает меня за запястье.

– У меня есть несколько иное предложение.

– Что?

– Скажи мне, если мы займемся сексом сегодня вечером, что будет завтра? Может быть, мы просто разойдемся в разные стороны?

Сначала я хочу сказать "да", но потом передумываю. Что, если к тому времени я еще не совсем избавлюсь от своего зуда к нему?

– Мы можем принять это решение утром.

– Нет. Я ждал три года, чтобы снова почувствовать тебя. Я уже знаю, что нескольких часов не хватит, – настаивает он. – И я не могу остаться в Лос-Анджелесе. Мне нужно домой.

– Куда?

– В Вегас. Поехали со мной.

Он сумасшедший?

– У меня здесь жизнь. Бизнес.

– Он будет закрыт в течение следующих шести недель.

– Только после воскресенья.

– Справедливо. Тогда приезжай в Вегас.

Я вырываюсь из его хватки и шагаю вперед.

– Так ты предлагаешь... что? Что за те шесть недель, что "Ява и Джекс" закрыты, мы будем трахаться? Или пока мы не устанем друг от друга? Я не могу этого сделать, Уэст. Мне нужна временная работа, чтобы свести концы с концами.

– Я не совсем ясно выражаюсь. Позволь мне попробовать еще раз.

Он лезет в карман пиджака и достает толстый запечатанный конверт и ручку, затем бросает их на мой входной столик.

– Это контракт. Я уже подписал его. Если ты согласишься на эти условия, я буду выплачивать зарплату каждому из твоих сотрудников в течение оставшегося периода строительства. В дополнение к отказу от арендной платы я заплачу тебе предполагаемый потерянный доход плюс десять процентов за тот же период. Взамен ты придешь в мой дом – в мою постель – и станешь моей любовницей.

У меня отвисает челюсть, когда меня пронзает шок. Я снова туго затягиваю пояс халата.

– Ты не можешь купить меня, я не шлюха.

– Нет, не шлюха, – уверяет он. – Я предлагаю справедливое решение нашей общей проблемы. У меня нет другого выбора, кроме как временно закрыть тебя. Но я хочу быть честным. Во время этого неизбежного строительства ты указала, что у тебя есть сотрудники, которых нужно удерживать, и счета, которые нужно оплачивать, что ты не можешь сделать без поступления денег. Этим договором я гарантирую тебе это. И пока подрядчик доводит здание до кондиции, мы с тобой можем смириться с тем, что все еще хотим друг друга. Я не могу отсутствовать в офисе в течение шести недель, так что десять процентов дополнительно компенсируют тебе неудобства, связанные с отсутствием дома.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, его предложение имеет извращенный смысл. Еще больше я ненавижу себя за то, что испытываю искушение. Единственным способом узнать Вегас было провести ночь с шестью девушками в одном тесном номере мотеля вскоре после того, как мне исполнился двадцать один год. Это был туман водки, дыма и плохих решений, так что я мало что помню. Но город в стороне… А что, если иметь шесть недель подворачивающихся пальцев, разжиженного позвоночника, глаз, наполненных сексом с Уэстом? Это даст мне достаточно времени, чтобы выкинуть его из головы. Может быть, тогда я смогу вернуться в Лос-Анджелес и забыть о прошлом. Да, и с чистого листа смогу сосредоточиться исключительно на будущем.

Разве это не то, чего я хотела каждый раз, когда была достаточно мазохисткой, чтобы схватить бутылку, надеть свадебное платье и разрыдаться?

Угрызения совести из-за того, что я скучаю по своему бывшему, да.

«Что будет, если ты снова влюбишься в него?»

Я отталкиваю назойливый голос в сторону. Теперь я знаю его, а это значит, что буду лучше готова, прежде чем потерять сердце. Когда он в первый раз ласкал меня, я была циничной двадцатилетней девчонкой, в глубине души надеявшейся, что Прекрасный Принц собьет меня с ног и докажет, что я не права. Теперь я знаю, что настоящая любовь – это просто еще одна сказка. Я не попадусь на эту чушь дважды.

Я ищу другие недостатки в плане, но у меня нет домашних животных или каких-либо других обязанностей, которые удерживали бы меня в Лос-Анджелесе. Мои сестры могут не одобрять этого, но они не будут пытаться остановить меня. Кроме того, отсутствие необходимости просыпаться каждый день в четыре утра или обслуживать чужие столики, даже временно, очень, очень привлекательно.

– А что я должна делать весь день, пока ты работаешь?

– Все, что захочешь. Отдыхать. Ходить по магазинам. Расслабляться. В моем доме есть полный спа-салон, торговый центр менее чем в полумиле, а также тайник с фильмами, музыкой и книгами в квартире. Тебе не должно быть скучно. Но послушай меня, Эрин.

Он хватает меня за подбородок.

– Ты будешь моей с шести вечера до шести утра.

Мое сердце колотится о ребра.

– И ты будешь моим.

Легкая улыбка играет на его лице.

– Это значит "да"?

Я не хочу слишком облегчать ему задачу. Правда, я уже просила его о сексе сегодня вечером, но мне нужно было отдаться только на пару часов. Хотя в ближайшие полтора месяца я буду находиться в объятиях Уэста, наслаждаясь всеми удовольствиями, которые заставляют меня вздрагивать и вздыхать.

Я вырываюсь из его хватки.

– Сначала мне нужно ознакомиться с документами.

– Нужно. Есть условия.

– Какие?

– Во-первых, когда мы одни в моей квартире, ты голая. Всегда. Во-вторых, вымой голову или позаботься о любой "головной боли", прежде чем я вернусь домой каждый вечер, потому что я не хочу слышать оправданий. Когда я переступаю порог, я хочу услышать только твое "да".

Я не вижу ни капли смеха на его лице. Так что ясно, что он не шутит. Мысль о том, чтобы сдаться Уэсту, одновременно волнует и пугает, как ад.

– Я смогу заснуть?

– У тебя будет целый день, чтобы поспать, дорогая.

Обалдеть, это не должно меня заводить.

– Есть еще что-нибудь, о чем мне следует знать, прежде чем принять решение?

Он кивает.

– Однажды мы будем ужинать с моей семьей.

Я чувствую, как мои глаза расширяются. Если не считать брата и сестру Уэста, Флинна и Женевьеву, я никогда не встречалась с печально известным кланом Куэйдов. Конечно, я видела фотографии и читала таблоиды, но он никогда не представлял нас друг другу, когда мы были помолвлены. И мне это всегда казалось странным. С другой стороны, я никогда не была чем-то большим, чем его маленькая грязная тайна.

– Почему?

– Потому что это необходимо. Поскольку ты будешь со мной, а я не хочу быть без тебя, ты пойдешь со мной.

Что-то в его оправдании не похоже на правду, но я не знаю, что он на самом деле задумал, поэтому не могу опровергнуть его. А может, это и не имеет значения. Так что мы устроим напыщенную трапезу на золоченых тарелках с некоторыми из его знаменитых родственников. Какого черта…

– Ладно.

Я медленно смотрю на него из-под тяжелых век.

– А как насчет сегодняшнего вечера?

Он с сожалением качает головой.

– Мне нужно вернуться в офис завтра утром. Я и так слишком долго был далек от своих обязанностей.

– То есть ты хочешь сказать, что если я вообще хочу тебя, то должна подписать контракт и приехать в Вегас?

– Да, – он подходит ближе и обнимает меня за плечи. – Но я с радостью оставлю тебе кое-что для размышления.

Он наклоняет голову и накрывает мои губы своими. Возможно, я должна была сопротивляться из принципа, но моя голова уступает место моему давно изголодавшемуся либидо, и внутренняя война, которую я веду, заканчивается смущающе короткой стычкой.

Я таю рядом с Уэстом, открываю ему рот, обвиваю руками его шею. Черт, я даже терлась об него. Он использует мою слабость быстро и безжалостно, погружаясь глубже в поцелуй, в то же время проводя большим пальцем по моим ноющим соскам. Я извиваюсь. Хнычу. Я полностью сдаюсь. Он принимает мою капитуляцию, как будто это его право, поднимает меня против своего массивного тела и несет к дивану в гостиной.

В тот момент, когда я лежу на спине, он развязывает пояс моего халата и широко распахивает его. Его глаза почти вылезают из орбит.

– Срань господня… Я и забыл, как ты прекрасна в черном кружеве.

Я знала, что этот наряд доберется до него. Он всегда был неравнодушен ко мне во всем тонком и прозрачном. Но эта с низким декольте, обтягивающая грудь сорочка, отделанная маленькими розовыми бантиками, заставляет его задыхаться. Хорошо. Он не всегда может одерживать верх.

Застенчиво взмахнув ресницами, я улыбаюсь.

– Ты собираешься просто смотреть на меня или действительно что-то сделать?

– Всегда давишь на меня, всегда пытаешься взять все под свой контроль. Ты плохая девочка, Эрин. Я определенно собираюсь что-то сделать.

Прежде чем я успеваю спросить, что именно, он обхватывает пальцами прозрачные края моих трусиков и стягивает их вниз по бедрам. Я все еще задыхаюсь, когда он расстегивает единственную застежку, удерживающую мою сорочку вместе.

Так быстро я полностью обнажаюсь перед его взглядом. Он жадно пьет меня, раздвигая мои бедра.

– Прическа?

В прошлом Уэст любил, когда я удаляла волосы воском. Он вываливал на меня часы наслаждения. Обслуживание не было проблемой, когда преимущества были такими потрясающими. Но после того, как он ушел, я снова позволила себе быть естественной. Я выбрила этот узор всего несколько часов назад. А почему бы и нет? – сказала я себе. Но на каком-то уровне я знала, что он это увидит. И я знала, что это вызовет ответную реакцию.