И все эти дела я проделывала в предвкушении предстоящего вечера.

Я фактически не думала о своем решении, так как нам двоим и так было известно, что оно уже было принято.

Мне было немного страшно.

Я очень волновалась.

И волновалась я потому, что может была такая возможность, просто возможность, что я не ошиблась в том, что Тэк все же был мужчиной моей мечты.

Но за те две недели, что мы играли в наши игры, все было не так, как обычно. Мужчина, приходящий к вам на ужин, и собирающийся приготовить ужин для тебя, понимая, что он твой мужчина, было нормальным.

Я боялась нормальных людей.

И от этого я тоже волновалась.

Нормальное начало было хорошим. Пока я сидела на столешнице и наблюдала за Тэком, пока он готовил, и у меня было такое чувство, будто мы знали друг друга годы, а не недели, и большинство из этих лет были нормальными.

Тем не менее он распаковывал продукты и занялся картофелем, который выглядел так, что точно будет потрясающим. Нарезанный очень тонкими ломтиками, уложенный в кастрюлю, посыпанный солью, перцем, паприкой, с кусочками масла и измельченным чесноком, затем залитый сливками и молоком, а потом отправленный в духовку. Все это он проделывал, рассказывая мне о детективе Митче Лоусоне и его женщине Маре Ганновер, которая очень скоро станет мисс Лоусон (поскольку они были помолвлены).

И то, что он мне рассказывал о них, меня страшило.

А также я пришла к твердому убеждению, что у Мары Ганновер-очень-скоро-ставшей-мисс-Лоусон было необычайно большое и доброе сердце.

Хотя я также поняла, что полицейские были не самыми любимыми людьми у Тэка, то, как он рассказывал историю этой пары, доказывало, что сердце детектива Митча Лоусона было настолько необычайно большим, что его сердцу необходим был свой собственный почтовый индекс. Полицейским он был или нет, но Тэк уважал детектива Лоусона не за то, что он был полицейским, а за то, что он был хорошим парнем, заботящимся о своей женщине и двух детях, которых они взяли под свое крыло.

Когда он закончил свой рассказ, я с нетерпением ждала возможности получше познакомиться с Марой. И я очень надеялась, что когда-нибудь встречусь с Митчем.

В этот момент зазвонил телефон, лежащий на столешнице. Он схватил его, взглянул на экран и протянул мне.

— Твоя. Одноразовый мобильник. Безопасный. Ты пообщаешься со своей подругой. Она звонит.

Хотя я не совсем поняла начало его фразы из нескольких слов, мне захотелось поцеловать его. Он устроил все так, чтобы я смогла пообщаться с Лэни, и это было очень предусмотрительно. А еще это было очень мило.

К сожалению, мне не удалось поцеловать его, потому что ответить на звонок Лэни было важнее. Поэтому я ответила на звонок, и Лэни заверила меня, что с ней все в порядке, несмотря на похищение и допрос. Но тогда и сейчас я была не совсем уверена, что это правильное решение, когда она заявила, что они с Эллиотом планируют решить свои проблемы исчезновением.

Исчезновением!

Я даже не поняла, что это означает. Просто знала, что это ничем хорошим не кончится.

И в данную минуту, я заявила Лэни, что не уверена в ее плане (кстати, это было огромное преуменьшение).

— Мы с Эллиотом уже говорили об этом, Тай-Тай, и это наш единственный выход, — ответила Лэни.

У меня перехватило дыхание. Затем мой взгляд скользнул к Тэку, стоящему у плиты, готовя похожее на начинку с колбасой и грибами, и, кстати, выглядела при этом тоже потрясающе. К сожалению, в этот момент, когда моя лучшая подруга решила совершить еще один сумасшедший поступок — исчезнуть, у меня пропал аппетит.

Но несмотря на то, что Тэк помешивал деревянной ложкой в кастрюле, его глаза были прикованы ко мне.

— Есть и другой вариант, — осторожно рискнула я, не сводя глаз с Тэка.

— Какой? — Спросила Лэни.

Я посмотрела на свои колени и тихо предложила:

— Ты можешь его бросить. Пусть он сам разбирается со своими проблемами. Я знаю, что это жестоко, но…

Лэни перебила меня:

— Я не могу его бросить.

— Милая, можешь. Речь идет о русской мафии. И речь идет об исчезновении. И еще…

— Тайра, — снова перебила она меня, — через несколько недель я собиралась дать клятву верности этому мужчине. И как это выглядит, когда я намеревалась провести с ним всю свою жизнь в радости и горести, а сама бросила его при первом же препятствии?

— Лэни, милая, я не хочу показаться жестокой, но это не препятствие. Это армированная бетонная стена в двадцать футов высотой. Я понимаю, что не должна тебе это говорить, потому что тебя и меня похитили, но нас похитили из-за его дерьма.

Тэк издал звук, похожий на ворчание со смешком, и я посмотрела на него, он улыбался, что-то помешивая в кастрюле, а Лэни в этот момент говорила:

— Прости, Тай-Тай. Мне очень жаль. И Эллиоту тоже. Ему так плохо. Он все время об этом твердит, так как все произошло не только со мной, но и с тобой и твоей тетей. Но он не похищал нас. Он просто все испортил. И, милая, дело в том, что у меня было достаточно много прекрасного времени с ним гораздо лучшего, чем сейчас. Это худшая часть из лучшего и худшего. И он попал в эту передрягу из-за меня.

Я тут же выпрямилась, уставившись на стену перед собой.

— О нет. Я осторожничаю здесь, потому что знаю, что ты его любишь, хотя это безумие, но ты не будешь брать на себя его вину… за то дерьмо, которое он натворил.

— Давай, детка, выкладывай ей все, как есть, — пробормотал Тэк, и мой взгляд метнулся к нему, глаза расширились в немом ответе «обойдемся без дешевых комментариев». Отчего я улыбнулась еще шире, Тэк выключил газ, взял кастрюлю и перешел к увесистым отбивным, которые положил на противень.

Лэни помолчала совсем чуть-чуть, а потом прошептала:

— Тай-Тай, я люблю его и люблю двадцатифутовую железобетонную стену. Иначе, это не любовь.

Черт возьми, она меня подловила.

— А что ты собираешься делать с деньгами? А как же твоя работа? Его работа? Твой дом? Свадьба? — Спросила я, опуская эгоистичную, но (как мне казалось) важную меня?

— Мы что-нибудь придумаем.

Ого!

— Лэни…

— Тайра, милая, это любовь. Ты сама все поймешь.

Она и меня присоединила.

У меня перехватило дыхание, я опустила голову, плечи поникли.

— Я беспокоюсь о тебе, — тихо сказала я.

И услышала, как открылась дверца духовки, и через полсекунды сильная теплая рука обхватила меня сзади за шею. Я подняла глаза и увидела уже не улыбающегося Тэка, а внимательно изучающего мое лицо, ища мои глаза. Затем, как только он встретился со мной взглядом, в его глазах появилась теплота, и он сжал мою руку.

Задумчиво и мило.

— Все будет в порядке, — заверила меня Лэни.

— Но…

— А если у нас все будет не в порядке, то вместе у нас будет не все в порядке, можно и сказать, что вместе мы будем «все в порядке».

Как бы безумно это не звучало, какой бы безумной ни была ситуация, я была рада за свою подругу, что у нее была уверенность в человеке, которого она любила, так же как я ревновала и хотела, чтобы такое же было у меня.

И, думая об этом, я не отрываясь смотрела в глаза с теплотой Тэка, мое сердце снова сжалось, но это было хорошее сжатие.

Испуганное, но взволнованное.

И с надеждой.

— Хорошо, — прошептала я.

— Я буду держать тебя в курсе, пока Тэк говорит, что все в порядке, — сказала мне Лэни.

Так оно и было. Тэк взял Лэни (и Эллиота) под свое крыло так же, как и меня.

— Я была бы тебе очень признательна.

— Я передам Эллиоту от тебя привет.

Мне хотелось ей сказать, чтобы от меня она дала пинок под зад Эллиоту и, возможно, толкнула его в плечо, отчитала его за то, что он был влюбленным идиотом и натворил такое глупое дерьмо, которое закончилось тем, что русская мафия похитила трех женщин с парковки высококлассного торгового центра, но я не стала ничего этого ей говорить.

Вместо этого сказала:

— Хорошо.

Лэни тихонько хихикнула, потому что знала, что я хотела ей сказать на самом деле, но не сказала.

— Роско нашел твое обручальное кольцо. Он передал его тебе? — Спросила я, меняя тему разговора, Тэк снова сжал мне руку, потом отпустил и отошел.

— Да, отдал. Спасибо тебе за это.

— Спасибо Роско, хорошо, что он умеет пользоваться металлоискателем.

— Я его уже надела.

— Хорошо, — пробормотала я.

— Мне надо идти, Тай-Тай. Они только что принесли нам еду.

— Ладно, милая, будь осторожна и не падай духом.

— Будет сделано. И в следующий раз, когда мы будем разговаривать, я хочу знать о тебе все.

Перевод: она хотела узнать последние новости обо мне и Тэке.

— Будет сделано, — повторила я ее слова. — Созвонимся, милая.

— Пока, Тай-Тай.

Я захлопнула телефон. Когда я это сделала, Тэк тут же забрал у меня его из рук, положил мобильник на столешницу, затем раздвинул мои колени и встал между ними. Он сделал это, обхватив меня руками и потянув вглубь столешницы, его бедра оказались между моих ног, а я довольно плотно прижалась своей промежностью к его торсу.

Его рука скользнула вверх и погрузилась в мои волосы, он пробормотал:

— Похоже, все прошло нормально.

— Все неправильно, она принимает ошибочное решение, я чертовски боюсь за нее, и думаю, что решения, которые принял Эллиот, поставили под сомнение его способность принимать другие важные решения в их будущем.

— Пожалуй, ты права, — согласился Тэк.

Отлично.

— Но, детка, — продолжил он, — я знаю об их плане, и я организую им безопасное исчезновение, с новыми именами и местом, куда они отправятся. МК также будет иметь дело с русскими. Но для твоей подруги и ее идиота это уже будет неважно. Они будут далеко, начав новую жизнь, и все будет хорошо. По крайней мере, с этим. Мы разберемся с русскими, тогда они смогут вернуться. Если он опять не облажается... — он замолчал.

Потому что я пялилась на него во все глаза.

— Ты организуешь им безопасное исчезновение, новые имена и новое место?

— Да.

— Ты организуешь им безопасное исчезновение, новые имена и новое место? — Повторила я и продолжила: — Для Лэни и Эллиота?