– И что же вам помешало? – осторожно спросил Сергей.

– Решили подождать ещё немного, надеялись, что я всё-таки начну ходить. Я прекрасно понимал, что такое муж-калека, с которым постоянно возиться нужно. Её мать вообще была в шоке, когда узнала. Пришла выяснять отношения. Моей матушке сказала, что у неё дочь ещё не совсем пропащая, чтобы хоть и за красивого, но полного инвалида замуж выходить. Одна Лиля была уверенна, что совсем скоро я пойду, и сказала своей матери, что будет ждать столько, сколько будет нужно. Не успела дождаться… У неё был когда-то один малый, который перед тем, как уйти в Армию, нею попользовался, а потом рассказал об этом всем знакомым. В неё пальцами тыкать начали. Ты же наше время помнишь. Мало того, что некрасивая, так ещё и с мужиком знает, что делать. Ничего она толком не знала. Один раз с ним была. Со мной, когда впервые осталась, лучше б я девочку невинную… – Артур осекся. – Когда у нас с ней совсем уже серьезно было, дружок её бывший узнал. Ну, его и заело. Он пришел мириться, а она его выставила. Тогда он прихватил троих друзей, выследил, когда она пришла ко мне. Дело днем было. Мать на работе была. Ребятки умудрились открыть дверь. Мы не слышали, как они вошли, музыка играла… Справиться со мной тогда было довольно легко, хотя, пришлось мне нос всё-таки сломать. Потом эти сволочи завалили меня на пол, двое меня держали, притом один за волосы, так, чтобы я не мог закрыть глаза, а Лилю в это время насиловали, как последние скоты… Так продолжалось два часа. Потом они меня головой об пол стукнули, так, что я выключился, бросили, а её забрали с собой. Привезли куда-то на квартиру и там продолжили развлекаться. Наразвлекавшись, отвезли её домой, и бросили под дверью. Утром следующего дня её нашли мертвую в ванне. Она вскрыла себе вены… – у Артура стал невыносимо тяжелый взгляд. – А мне оставила записку, что любила, что не смогла бы с таким позором жить… Мать её на похоронах, говорят, проклинала и их, и меня. Я там не был. Мне тогда снова жить расхотелось… Пока всё это разбирательство, пока суд…

– И что с ними?

– Посадили… Только вот Лилю не оживить, – Артур шумно вздохнул. – Были потом связи, но всё как-то так… Не приношу я женщинам удачи. Вот и решил я остаться блудным котом.

– Да, скверная история… Арчи, теперь уже много времени прошло, – Сергей тоже закурил. – Что с Ленчиком тогда всё-таки получилось?

– Не спрашивай. Это между нами останется, – Артур тряхнул головой.

– У меня идея появилась, давай попробуем поискать, может, кто из наших в городе остался. Соберемся. Ведь так ни разу и не собирались.

– Давай, – Артур натянуто улыбнулся. – Ты их ищешь, а я организую посиделки. По-моему, будет просто здорово.

Глава 26

После того, как отвез Сергея и вернулся домой, Артур долго не мог уснуть. На душе было неспокойно. Он взялся за телефон и, отодвинув на задний план все приличия, набрал номер Сью.

– Я слушаю, – ответил её сонный голос.

– Сью? – для верности переспросил Артур.

– А, это ты! – зевнула Сью. – Что тебе?

– Куда ты пропала?

– Пошла в том направлении, куда ты меня не пригласил.

– Что ты такое говоришь, крошка? – у Артура бешено колотилось сердце.

– То и говорю. Пошел бы ты, дорогой! То есть, шановный! Ты знаешь, который час? Я уже сплю.

– Извини, Юля…

Я не Юля, я – Сью! Good night, my dear![6]

– Сью… – трубка ответила короткими гудками.

Все последующие попытки дозвониться были безрезультатными. По всей видимости, она отключила телефон.

Артуру ничего не оставалось делать, кроме как лечь в постель и попытаться уснуть. Уснуть не удавалось, снова мешала жажда и боль во всем теле. Артур встал, чтобы напиться. Когда он был в коридоре, у него закружилась голова, и во рту появился уже знакомый вкус крови. Артур сразу пошел в ванную. В этот раз крови было много, очень много. Он взял полотенце и с трудом вернулся в спальню. «Может быть, позвонить Виталику или вызвать «скорую»? – подумал Артур. – Хотя, стоп! С чем «скорую» вызывать? Кровь из носу? Перегрелся мужик, ещё и выпил… Да и Витаса будить среди ночи неудобно». Понемногу кровотечение прекратилось, он смог подняться, отнес в ванную полотенце в крови и, зайдя на кухню, налил себе холодной воды. Не смотря на плохое самочувствие, мысли всё время возвращались к Сью и воспоминаниям. Ему стало казаться, что между воспоминаниями и этой сумасшедшей девчонкой есть очень прочная связь.

Тогда Артур очнулся в больнице. Вернее, сначала он даже не понял, где он. В комнате, где он находился, стояли сумерки, утренние или вечерние понять было невозможно. На фоне светлого квадрата окна четко была видна фигура отца.

– Па, – позвал он, не слишком уверенный в том, что это не сон.

– Артур? – отец повернулся и поспешно подошел к его кровати.

– Па, где я? – спросил он.

– В больнице.

– Давно?

– Сегодня пятый день.

– А что случилось? – Артур искренне удивился.

– Ты что, ничего не помнишь? – отец даже в этом полумраке выглядел совершенно уставшим.

– Нет. Сейчас вечер или утро?

– Утро, – отец поднес поближе к глазам руку и уточнил, – без четверти семь. Скоро мама придет.

– Зачем? – удивился Артур.

– Мы здесь с того дня, как ты заболел, – у отца был несколько виноватый вид. – Тебе было очень плохо. Как ты сейчас?

– Нормально. Голова немного болит и кровать твердая.

– Тебе сейчас нужно лежать на твердом. У тебя пункцию брали. Я выйду, позову медсестру или врача.

– Зачем?

– Просто нас предупредили, когда ты придешь в себя, обязательно сказать. Может, ты что-нибудь хочешь? – спохватился отец.

– Ничего.

Артур попытался вспомнить, что же произошло, но так ничего и не вспомнил. Да, что-то было, что-то ужасное, омерзительное, одна попытка вспомнить об этом вызывала непреодолимое отвращение. Включился свет, и вошла медсестра с отцом. Она измерила Артуру давление, задала несколько вопросов, в смысл которых он не особенно вникал, а затем ушла.

– Па, а как я заболел? – спросил Артур.

– Ты и этого не помнишь?

– Я помню только то, что у меня болела голова и было очень холодно. Мне показалось, что я засыпаю и вижу страшный сон. Я простыл?

– Может быть, – у отца стало не то виноватое, не то расстроенное лицо. – Там ребята приходили, спрашивали о тебе, привет передавали. Андрей Иванович звонил. Лена приходила. Лена приходит каждый день. Я не утомляю тебя?

– Нет, – Артур попытался улыбнуться. – А куда она приходила?

– Домой. Сюда, к тебе, кроме мамы и меня, никого не пускают. Даже бабушку. Бабушка очень волнуется.

– Пусть не волнуется, скоро всё пройдет.

– Да, конечно, – отец отвел глаза.

– Мне можно будет вставать?

– Врач решит.

– Па, а позвонить здесь есть откуда?

– Кому ты хочешь позвонить? – отец тоже попытался улыбнуться.

– Ты же знаешь, Лене, – Артур слегка смутился. – Если мне разрешат вставать…

– Если тебе разрешат вставать, то ты с ней сможешь увидеться.

– А если не разрешат?

– Может быть, раз ты пришел в себя, к тебе можно будет зайти ещё кому-нибудь. Сейчас тебе, наверное, лучше не утомляться.

– А что со мной было эти пять дней?

– Ты в себя почти не приходил, бредил, стонал, плакал.

– Расскажи мне что-нибудь, что было за эти дни.

– Ничего, – отец вздохнул. – Что ребята твои приходили, я тебе рассказывал. А, да, там ещё девочки приходили. Одну я помню. Ты с ней танцуешь, а вторая полная, белая. Спрашивали где ты и что с тобой. Очень сожалели, что ты заболел, и говорили, что хотели пригласить тебя на чай.

– Когда? – Артур от одного упоминания о Вике и Любе начало снова трясти.

– Ты что, Артур?! – слова отца стали слышны, как сквозь шум воды и всё окружающее ушло в серую дымку.