Мы безмолвно уставились друг на друга, а затем улыбнулись.

– Это, – заявил мне Джек, – было очень жёстко.

– Хм-хм, – я засмеялась.

Он встряхнулся, как молодая собака, которую только что искупали в ванне, и попрыгал пару раз вверх-вниз, затем стянул с головы бейсболку, оглядел её и отшвырнул, в конце концов, на комод. Волосы тотчас же упали ему на глаза, он нетерпеливым движением отбросил их назад.

– Мой кореш Демьен сойдёт с ума, если узнает, что я творил в его униформе, – теперь он стянул футболку и положил её рядом с кепкой.

– Я уже задавалась вопросом, где ты взял эти вещи, – моё сердце билось теперь спокойнее, и ноги перестали дрожать. Я была слишком вялой и слишком довольной, чтобы двигаться, но край стола начал неприятно давить на ягодицы. Я нагнулась и подняла упавшую коробку с пиццей, которая приземлилась крышкой на пол. – И даже купил правильную пиццу.

– Ну, да. Естественно, – Джек засмеялся.

– Это придаёт ещё большее очарование, – устраивая коробку на столе, я поглядывала на него через плечо: Джек выглядел обрадованным.

– Я боялся по ошибке вломиться не в тот номер, и подумал, что с пиццей буду выглядеть убедительнее.

Я подняла крышку. Часть сыра прилипла к коробке, но всё остальное оказалось в порядке.

– Выглядит замечательно. Двойной сыр?

– Да, – он подошёл поближе и взял один кусок, который я достала из коробки и протянула ему. – Спасибо.

Нам пришлось обходиться без тарелок и вилок и есть пиццу руками, но она уже почти остыла.

– Я умираю с голоду, – призналась я Джеку. – Садись.

Он вытащил стул из-за стола, я взяла себе другой.

– Пиццерия принадлежит дяде моего друга – Рикки Скорццо, а они, чёрт возьми, делают самую лучшую в мире пиццу.

Я откусила кусок. Согласна, это очень вкусно. Правда, что когда голоден, вкусно всё. После секса у меня разыгрался аппетит.

– «Пицца Скорццо»?

– Да, – Джек откусил ещё кусок. – Ты его знаешь?

– Проезжала мимо.

Пиццерия располагалась на Третьей улице между массажным кабинетом и старым зданием из песчаника, поделённым на квартиры. Выбираясь в город, я много раз проезжала мимо, но никогда не заходила перекусить.

Мы продолжили есть в дружеском молчании. Джеку досталось три куска, я же довольствовалась двумя, потому что относилась к тем людям, у которых после плотной еды была отрыжка.

– Это было впечатляюще, – пояснила я ему со вздохом, откинулась на спинку стула и сложила руки на животе.

– Ты совсем не такая, как я думал поначалу, – Джек тоже откинулся и сцепил пальцы в замок.

Такое замечание можно расценить и как комплимент, и как оскорбление. Хотя по тону Джека я поняла, что он имел в виду нечто позитивное.

– И что же ты думал, какая я?

– Другие женщины... они не такие, – он пожал плечами, наклонился вперёд и упёрся локтями в колени.

Пока парень подбирал слова, его лицо казалось очень сосредоточенным. Вряд ли я захочу узнать, какими были другие женщины, а мысль, что он, возможно, говорил обо мне с ними, в любом случаем мне не нравилась. Я поднялась, чтобы смыть в ванной жир с пальцев. В зеркале отражался Джек, который разглядывал меня, кажется, не подозревающий, что я могла видеть его. Без сомнения он рассматривал мою задницу одновременно задорно и весело, как это делали мужчины. Какими глазами они смотрели на новую машину или электроинструмент, такими же разглядывали и женщину. Во всяком случае, когда они открывали капот «Ламборгини», то бросали на мотор влюблённые взгляды.

Я отвернулась от зеркала и вернулась в комнату, но Джек меня больше не разглядывал. Во всяком случае, в открытую.

– ... фантазёрки, – закончил он предложение, хотя я об этом и не просила.

Такое сравнение удивило меня. Я ожидала, что он скажет что-то типа «молодые» или «знойные», раз у него хватило мужества говорить начистоту.

– Фантазёрки? – я улыбнулась этому слову. Какая неожиданная, и тем не менее приятная характеристика.

– Да, – подтвердил он с ухмылкой. – Всё дело в разносчике пиццы. Ни одной другой женщине такая идея и в голову не придёт.

– Ага, – я собрала вещи, которые надела в дорогу в отель, проскользнула в трусики и стянула через голову ночную рубашку, чтобы застегнуть бюстгальтер. И снова почувствовала на себе его взгляд, но, когда обернулась, он опять смотрел в другую сторону. – Ну... в отношении удовольствия у каждого своё мнение, Джек.

– Точно, – он встал, потянулся, затем направился в ванную.

В отличие от меня Джек закрыл за собой дверь, и через минуту я услышала звук туалетного бачка и шум лившейся в раковину воды. Когда он, в конце концов, вернулся, я была уже полностью одетая.

– Мне пора ехать. В половине четвёртого у меня встреча, – я порылась в бумажнике в поисках денег. – Сколько я тебе должна за пиццу? – ответом на мой вопрос стало молчание, и я подняла голову. – Джек?

– Нисколько, – ответил он через секунду. – Я тебя пригласил.

Согласно договору, я должна платить за всё, что в него не включено, но в моём бумажнике оказалась лишь пара мятых долларов и карта на скидку в магазине на заправке. Ничего другого не нашлось, и я не стала переспрашивать.

– Спасибо.

– Не за что, – Джек улыбнулся, и от этой улыбки у меня снова затряслись колени, и мне внезапно расхотелось уезжать. – Это доставило мне удовольствие, – пояснил он кротким голосом.

– Это доставило тебе удовольствие... – прервалась я и неподвижно застыла.

Я знала, что надо уходить, иначе опоздаю, но тем не менее просто стояла, как пришпиленная, разглядывая улыбку Джека и его сияющие глаза. Меня пленило то, как его чёрные шёлковые волосы падали на лицо. Он спас меня от себя самой, вовремя отвернувшись к пицце.

– Ты не против, если я остаток заберу домой?

– Конечно, нет, – волшебный момент оказался разрушенным, я перекинула ремешок сумочки через плечо и потянулась за ключами, которые получила по дороге в номер. – Не забудь форму.

– Ни в коем случае. Демьен меня убьёт, – Джек со смехом балансировал с коробкой пиццы в одной руке, а другой рукой собирал вещи.

В дверях мы столкнулись, отскочив друг от друга, как мячики, затем оба рассмеялись, и он отступил, чтобы пропустить меня. За нами закрылась дверь. Пока мы собирались, тучи затянули солнце, и я почуяла запах дождя. Порыв ветра сдул Джеку волосы на лицо, а футболка, которую он держал в руке, развевалась, как флаг. Я увидела его мотоцикл, стоявший возле отеля.

– Как ты собрался ехать с пиццей в руках?

– Доеду. Пиццу положу сзади, так что не проблема, – Джек с прищуром посмотрел на небо.

– Джек, – я тоже перевела взгляд на небо. За то короткое время, что мы здесь стояли, оно потемнело ещё больше. – Сейчас начнётся дождь. – Издалека послышались раскаты грома. – Слышишь?

– Я успею. В конце концов, не сахарный.

– Твоя пицца размокнет, – мои глаза полезли на лоб.

– Ты предлагаешь довести меня до дома?

– Мне не нравится сама мысль, что ты поедешь под дождём, только и всего, – честно говоря, я так надеялась поймать ещё одну его улыбку, и, когда поняла, что мои надежды оправдались, трусики тут же стали влажными.

– Угу, – ухмыльнулся он.

– Что такое? Хочешь меня убедить, что тебе нравится ходить промокшим до нитки и есть липкую пиццу? Прекрасно, тогда забудь о моём предложении, – я сделала невинное лицо.

– Подожди, ­– за два шага до гостиничной конторы он меня нагнал и крепко ухватил за руку. – Я поеду с тобой. Потом кто-нибудь из приятелей привезёт меня, чтобы забрать мотоцикл. Спасибо.

Я остановилась. Слева от нас на тёмном небе сверкнула вспышка. Спустя мгновение раздались глухие раскаты грома, они звучали, как барабанный бой.

Мы снова уставились друг на друга, но я первой отвела взгляд. Моё предложение его отвести было спонтанным и не совсем умным, но теперь уже поздно идти на попятную. Кроме того, мне казалось неправильным, отпускать его под дождём на мотоцикле и с пиццей в руках. Работая в похоронном бюро, я слишком часто видела, чем заканчивались аварии с участием мотоциклистов. Никогда бы себе не простила, если бы с Джеком что-то случилось из того, что я могла бы предотвратить.

Мне требовалась всего пара минут, чтобы вернуть ключ, но сегодня администратор на ресепшене как-то странно посмотрел на меня, хотя я придерживалась своего обычного поведения, и у меня появилось ощущение, что сделала что-то недозволенное. Странно, такие чувства не посещали меня уже давно.

Когда я вернулась к машине, Джек уже принёс шлем и держал в одной руке коробку с пиццей, на другой же висела рубашка, а на пальце болталась бейсболка. Взгляд, которым он разглядывал мою машину, напоминал тот, который совсем недавно был направлен на мою задницу. Я села за руль, перегнулась через пассажирское сиденье, чтобы открыть ему дверь. В тот самый момент, когда Джек уселся рядом со мной, на капот упали первые крупные капли. Под раскаты грома закрылась дверца. Он повернулся, положил коробку с пиццей и одежду на заднее сиденье, а пока я вставляла ключ зажигания, пристегнулся.

Бетти взревела, как лев. Скорее, как лев, страдавший бронхитом, который видел лучшие дни. В течение минуты я прогревала мотор, потом дала задний ход и отъехала от отеля. Когда я достигла края парковки, дождь полил как из ведра, и дворники едва справлялись с падавшими каплями.

– Вау, – Джек вытянул шею, чтобы посмотреть в окно. – Я очень рад, что поехал с тобой.

Затем последовало короткое описание дороги в район Гаррисберга, в котором зажиточные горожане предпочитали не селиться. Несмотря на большой поток машин, до его дома минут десять езды, но из-за дождя мы добирались все двадцать. Я старалась не смотреть на наручные часы: уже половина четвёртого, а до моего дома ещё сорок пять минут езды. Когда же, наконец, я притормозила у здания, на который указал Джек, у меня оставалось в запасе ещё часа полтора, которых должно хватить, чтобы доехать до дома и подготовиться к встрече. Вряд ли я опоздаю, во всяком случае, надеюсь быть вовремя, но я весь день провела вне офиса, и кто его знает, что меня там ожидало.