Глава 32

Наоми

Мне не так сильно понравилась Россия, как я надеялась.

Василий оставил меня одну в квартире. Час или два я развлекала себя сама. Нашла чистящие средства, вымыла и вычистила всё. Приготовила несколько блюд. Выстирала постельное бельё. Отмыла маленький холодильник. А потом мне стало скучно.

В квартире нет интернета, а мой новенький ноутбук бесполезен без него. Василий мог бы раздать мне вай-фай с телефона, но он слишком далеко. Я со всем усердием работаю на компьютере, кодируя теоретические сценарии, и проверяю их. Но это бесполезно, если нельзя ничего проверить в интернете. Я быстро устаю от этой игры. Можно было бы использовать и мой телефон, как точку доступа, но скорость будет слишком медленной, чтобы сделать что-то полезное. Я надуваю губы.

Василия всё ещё нет, и я звоню своему брату Дениэлу, чтобы поболтать.

– О, чертовски вовремя, – приветствует он меня. – Я надеялся, что вскоре услышу тебя. Думал, ты позвонишь мне из Италии. Почему я вдруг стал миллионером? Десять раз подряд?

– Я почистила несколько счетов противников Василия.

– И перевела мне? Ты ненавидишь меня так сильно?

Он выдыхает, а я слышу женский голос на том конце телефона.

– Я совсем не ненавижу тебя. Удивлена, что ты не знаешь.

– Сарказм, сестрёнка. Сарказм.

– Ох. Ну не волнуйся, ты заплатил налоги, якобы за продажу недвижимости и других вещей. На твоих банковских счётах всё будет выглядеть чисто.

– Господи Иисусе, Наоми. Ты не можешь просто так раздавать незаконно добытые деньги. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда я это увидел.

– Тебе стоит проверить холестерин, – советую я ему. – Ты слишком молод для сердечного приступа. Как Рэйган? Ей нравится ранчо?

– Рэйган красивая и милая, очаровательная и обходительная. И в узких джинсах у неё лучшая задница, которую я когда-либо видел.

Слышу женский смех на фоне.

– Она стоит рядом. Хочешь поговорить с ней?

– Зачем? – озадаченно спрашиваю я.

– Просто поздороваться?

– Но мне нечего ей сказать после того, как поздороваюсь.

– Точно. Она может не понять наших разговоров. Думаю, я продолжу разговор.

У него голос тёплый, хотя слова убийственны. У нас много раз был подобный разговор. Из-за синдрома Аспергера я груба с людьми и не сильна в разговорах. Дениэлу не раз приходилось сглаживать углы за меня. Не уверена, что Дениэл успокоился, но я продолжаю.

Мне хочется рассказать Дениэлу о тех местах, где я побывала, и что видела. Он будет впечатлён тем, что его маленькая сестра интроверт была во Флоренции и Венеции, и каталась на поезде. Но Василий предупреждал меня об упоминании конкретных мест, и я меняю тему.

– Ты знал, что есть люди, которые любят трахать ослов? Я видела такого. Не до конца уверена, добрался ли он до влагалища осла, хотя и мог бы с помощью специальной подставки для ног. Наверное, осёл был обучен стоять без движения на месте, хотя это вряд ли легко. То есть, вот, сразу покупают осла, готового для скотоложства, или кто-то покупает осла, а потом медленно обучает его...

– Эй, стоп, стоп, стоп, – выдыхает Дениэл в телефон. – В какое чёртово место привёл тебя Василий, что ты видела, как трахают осла. Дай ему телефон немедленно.

Я хмурюсь.

– Дениэл, я буду с тобой разговаривать. Это было плохое место, но не волнуйся. Все умерли.

– Что?

– Осёл выжил, – уверяю я его.

– Наоми, – говорит Дениэл ровным голосом. – Дай телефон этому сукиному сыну сейчас же.

– Василий ушёл к Елене Петрович, – говорю я ему. – Я прячусь, пока он не вернётся. И тогда мы снова будем заниматься сексом. Может быть, не один раз.

– О, боже, кто-нибудь, пожалуйста, сожгите мои уши, – стонет Дениэл в трубку. – Я убью этого ублюдка за то, что он воспользовался тобой.

– Лучше не надо, – говорю я ему, нахмурившись. – Я не хочу, чтобы ты убивал Василия.

– Сарказм, сестричка, – снова замечает Дениэл.

Я выдыхаю. Всегда сарказм. Никогда не смогу этого понять. Дениэл был снайпером в армии и наверняка сможет убить Василия. Вероятно, мне стоит предупредить его, когда он вернётся.

Раздаётся мягкий стук в дверь.

Я раздумчиво склоняю голову и смотрю на настенные часы. Василий не должен вернуться так быстро. Никто не должен знать, что я здесь. Это нехорошо.

– Кто-то пришёл, – тихо говорю я Дениэлу в трубку. – Что-то плохое случилось с Василием.

– Куда ты сказала он ушёл? Рейган, дай мне ручку.

– К Елене Петрович. Она вызвала его. Вероятно, она узнала, что я здесь.

Я говорю тихо, но за дверью снова стучат и дёргают дверную ручку. Скоро они попытаются сломать дверь. Им не нужно застать меня с телефоном или Дениэл будет в опасности.

– Ты можешь приехать? – быстро шепчу я.

– Дай мне тринадцать часов, и я буду с тобой при полном параде, – тревожным голосом говорит Дениэл. – Иди с ними, делай всё, что они говорят, но оставайся живой. Живой. Я люблю тебя, сестрёнка.

Вешаю трубку и прячу телефон между подушками в кресле.

– Иду, – кричу я, подходя к двери.

Я быстро смотрю на пачку денег под раковиной, но вряд ли смогу подкупить того, кто пришёл за мной. Лучше делать, как сказал Дениэл, и дождаться, когда он придёт.

Поэтому я открываю дверь и выдавливаю из себя улыбку, надеясь, она выглядит счастливой.

– Да?

Мужчина, стоящий за дверью, одет в чёрный костюм, но тот выглядит дешёвым и неподходящим. Он худощавый с впалыми щеками и высокого роста. У него жирные волосы, явно давно немытые, а нос сломан в нескольких местах. Он улыбается мне в ответ.

– Тебе нужно пойти со мной, – у него сильный акцент, похожий на акцент Василия. – Твой друг Вася в опасности.

На мгновение у меня сердце пропускает удар. Василий в опасности. Но потом я обдумываю ситуацию. Василий не послал бы этого незнакомца, так что он врёт. Но я должна притвориться, что не знаю этого.

– О, нет, – говорю я. – Ты можешь отвезти меня к нему.

– Конечно, – говорит мужчина, усмехаясь слишком широко, чтобы это было естественно.

Мы подходим к чёрному седану с тонированными окнами, и мужчина открывает мне заднюю дверь.

Я сажусь. На водительском месте сидит ещё один мужчина. Он едва оглядывает меня в зеркало заднего вида, и автомобиль трогается с места. Тощий человек садится впереди, посылая мне ещё одну лживую улыбку, и что-то бормочет водителю. Они оба смеются.

– Где Василий? – спрашиваю я. – Куда мы едем?

Они снова смеются и продолжают говорить по-русски, игнорируя меня. На данный момент я почти уверена, что они смеются над тем, как я доверчива. Вероятно, они называют меня глупой, раз пошла с ними, не задавая вопросов.

Но у моих действий есть цель. Эти люди отвезут меня к Елене Петрович, которая владеет Караваджио и... Василием.

А Дениэл будет там через двенадцать часов и пятьдесят пять минут.

Сейчас.

Когда я увидела Василия в следующий раз, мне не пришлось скрывать свой страх. Я напугана этим огромным местом, богато украшенным мебелью, и тем фактом, что с нами голый мальчик с широко раскрытыми глазами. Елена Петрович красивая и тоже обнажённая, хотя мне не нравится её лицо.

Особенно она не понравилась мне после того, как предложила, чтобы мужчина, держащий меня, Илоф, изнасиловал меня. А потом самое ужасное.

 – Конечно, Илоф не отрежет тебе член. В этом нет необходимости. Он только разрежет твои яйца и удалит содержимое.

Звук её голоса раздражает.

Я пытаюсь понять, действительно ли это серьёзная угроза? Неужели? И тогда Василий посылает мне интенсивный глубокий взгляд. Если он пытается передать что-то взглядом, то я не улавливаю.

– Я сделаю это, – говорит Василий. – Позволь им уйти, и можешь взять из моего тела всё, что захочешь.

С меня хватит этого дерьма.

– Это невероятно тупо, – говорю я. – Ты худший кастратор, если считаешь, что вырезание яиц станет эффектным методом кастрации.

Елена поворачивается ко мне с отвисшей челюстью. У неё краснеет лицо, а меня переполняет радость.

– Нет, Наоми, – начинает Василий.

– Серьёзно. Это детские штучки, – подчёркиваю я. – Самое глупое наказание, о котором я когда-либо слышала. Ты что думаешь, что каждый мужчина с раком яичек, которому удалили их, внезапно становится кастратом? Это идиотизм и абсурд. Любой человек с более чем двумя извилинами, знал бы, что мужчина и без яичек может иметь эрекцию и заниматься сексом. Удаление яичек приведёт к потере способности вырабатывать сперму и уменьшению тестостерона. Хотя могу добавить, что последний, может быть, увеличен с помощью медикаментов, и проблемы с сексом исчезнут совсем. Так что, на самом деле, всё, что ты делаешь, неумелый киносценарий, который вообще не решит проблему. Почему бы не удалить ему селезёнку, и притворится, что он стал евнухом? – фыркаю я, удивляясь своей удачной штуке, и даже поднимаю палец. – Ох, посмотри, у меня порез от бумаги. Должно быть, я теперь евнух!

– Кто-нибудь заткните её, – говорит Елена раздражающим жёстким голосом. – Или я вырежу язык этой суки.

– Почему бы не просто кастрировать меня?– издеваюсь я.

Все смотрят на меня так, будто я сумасшедшая, включая Василия. Илоф сжимает руку на мне сильнее, но я игнорирую это давление. У меня есть план: тянуть время. Елена Петрович не убьёт меня. Я нужна ей, чтобы сдерживать Василия. Если бы она хотела, чтобы я умерла, мне бы пустили пулю в голову ещё в квартире. Зная и используя это, я продолжаю подкалывать её.

– Ты же знаешь, что нельзя просто верить всему, что написано в интернете, да?

– Эта сука твоя, Илоф, – рычит она.

У неё вздымается грудь от гнева, а выражение лица темнеет и становится уродливым. Полагаю, она теряет контроль над собой.

– Я передумала. Я заберу яйца Василия, а ты можешь изнасиловать шлюху.

По комнате разносится низкое рычание, и я понимаю, что это Василий. У него сжимаются руки в кулаки, а на его лице появляется безумный взгляд.

– Ты не трахнешь её, – говорит он ледяным тоном. – Только через мой труп.

Елена подходит к своему халату и накидывает его на своё тело. Она что-то кричит, когда мужчина, держащий меня, достаёт пистолет.