Глава 24

Наоми

Секс, который у меня был, не имеет ничего общего с этим.

Тогда парень толкал в меня, прижимаясь всем своим весом, а наша кожа соприкасалась. Он потел и хрюкал, и всё вокруг кишело микробами. Это ужасное воспоминание навсегда отвернуло меня от секса.

То есть я так думала. Но с Василием всё по-другому. Я не возражаю, что его кожа касается моей. Не возражаю, что его рот касается моего рта, а наши слюни смешиваются. Даже не возражаю, что его член, который обтянут резиной, чтобы сперма не проникла в меня, толкает и толкает в меня так сильно, что мне немного больно. Он очень большой, а позиция, в которой мы находимся, не позволяет мне привыкнуть к его размеру. Одно мгновение у моего входа, и тут же так глубоко во мне, что внутри болит и тянет.

Крохотный стон вырывается у меня из горла, и я немного шевелюсь, чтобы устроиться. Моя поза очень нестабильна, и единственное место, куда я могу положить руки – это его грудь, иначе придётся прикоснуться к грязным одеялам. Хотя у меня колени и так вдавлены в них. Когда мы закончим, мне придётся принять душ. Наверное, я не должна думать о состоянии постели, но стараюсь отвлечься от огромного члена Василия, который растягивает всё моё тело.

– Как ты себя чувствуешь, Наоми? – голос Василия снова с сильным акцентом, это верный знак того, что он отвлечён.

У него закрыты глаза, но он крепко держит меня руками за талию, чтобы удержать на месте.

– Почему твои глаза закрыты?

– Ты так хороша. Я пытаюсь контролировать себя, но это трудно, – он прижимается лбом к моему. – Не хочу причинить тебе боль.

Ох. Я раздумываю об этом, как об очередном тесте.

– Твой пенис растягивает моё влагалище на несколько сантиметров, что вызывает небольшой дискомфорт. Возможно, он такой длинный, что достаёт до моей шейки матки, но я не совсем уверена, что чувствую это.

В ответ на это он стонет, будто от боли.

– Продолжай говорить, Наоми, – рычит он. – Расскажи мне ещё.

Я изучаю его лицо, ища подсказки. Не уверена, что ему весело с членом во мне. Я была мокрой от возбуждения, но теперь, когда он во мне, не думаю, что всё ещё наслаждаюсь этим. Чувствую себя... переполненной.

Выражение его лица сжато, глаза закрыты, а губы вытянуты в довольно диком выражении. Я бы сказала, что он расстроен, но плохо разбираюсь в таких вещах. Он сказал, что боится потерять контроль. Я делаю что-то неправильно? Я многое изучала о сексе и не хочу казаться неопытной дурой. Рассуждаю сама с собой, а потом решаю показать Василию, сколько я знаю.

– Длина самого большого пениса составляла тридцать четыре и три сантиметра, в диаметр он был более пятнадцати сантиметров, – говорю я ему. – Не думаю, что у тебя такой же большой, но ты определённо у той же границы. Внутри меня я чувствую, что ты чрезвычайно большой.

Ещё немного сдвигаю бёдра, пытаясь устроиться поудобнее.

– Да, вот так, – шипит Василий, снуя руками на моих бёдрах, поднимая их и снова опуская на члене по всей длине, что вызывает интенсивное трение между нашими телами.

У меня из горла вырывается неловкий звук, звучащий, как визг. Его дыхание снова переходит в выкрик. Я упираюсь ладонями в его грудь, стараясь шевелить бёдрами вслед за его руками, так как очевидно, что он этого хочет.

Его большой пенис снова и снова врывается в меня резкими и суровыми движениями. Изначальный дискомфорт, который я ощущала, проходит.

– Должно быть, стенки моего влагалища растянуты сейчас, чтобы принять тебя, – говорю я ему. – Влагалище может растягиваться, потому что его стенки имеют складки, которые могут сокращаться и расширяться, как аккордеон. Полагаю, мои стенки сейчас расширены...

Он снова пронзает меня, и на этот раз я задыхаюсь, ударяя ладонями о его грудь, поражённая таким грубым движением. Каждый раз, как я начинаю говорить, он отвлекает меня, и это начинает надоедать. В раздражении я бью его в грудь.

– Василий, ты слушаешь меня?

– Я слышу каждое твоё слово, Наоми. Твои сладкие губы так соблазнительно двигаются, а голос наполняет мои уши, как сирена. Твои слова заставляют мой член изнывать, – говорит он, открыв глаза и поднимая голову, чтобы посмотреть на наши тела.

Он наблюдает, как я скольжу бёдрами по всей длине его члена.

– Тебе хорошо, Наоми?

Его сладкие слова смягчают моё раздражение.

– Неуверена. Но мне больше не больно.

Он приподнимает меня наверх.

– Если бы тебе было хорошо, ты бы сказала мне. Я попадаю на твою точку G.

– Не знаю. Я никогда не трогала свою точку G, – теперь мне становится любопытно. – Как ты узнаёшь, что попал в цель?

– Ты бы знала, – говорит он, присаживаясь и удерживая меня своими мускулистыми руками.

Поднявшись, он оставляет меня на себе, и я цепляюсь за его шею.

– Обхвати меня ногами, Наоми.

Чувствую себя уязвимой, когда он двигается, понимая, что между нами появляется расстояние. Но у него явно есть определённая цель, и одной рукой он обнимает меня за спину, а я крепко обнимаю его в ответ.

– Ч-что ты делаешь?

Он не отвечает, а наклоняется, срывая одеяла и простыни с кровати. Я цепляюсь за него, как паукообразная обезьяна, задаваясь вопросом, сколько же в нём силы, чтобы удерживать меня. Он удовлетворённо выпрямляется, глядя на меня.

– Я положу тебя на кровать, Наоми.

– Нет! – говорю я. – Она грязная! Подумай о микробах...

Он не слушает, а просто толкает меня на матрас, наваливаясь на меня своим большим телом. Затем он хватает подушку, грязную, грязную подушку, и подсовывает её под мои бёдра.

– Василий, я касаюсь кровати, – хнычу я, хлопая рукой по его груди. – Мне это не нравится.

Он игнорирует мои протесты и снова начинает входить в меня. Движения становятся медленнее и точнее, и он наблюдает за выражением моего лица, изучая реакцию. Пока я всё ещё огорчаюсь от своего расстройства, он наклоняется, что заставляет его пенис ещё глубже проникнуть внутрь меня, и шепчет.

– Я прочитал исследование о том, что матрас самая чистая часть кровати.

– Да?

Он поворачивает бёдра напротив моих.

– Да, – рычит он, толкаясь рукой в заднюю часть моей ноги так, что колено оказывается почти прижато к матрасу.

Он ещё больше наклоняет мои бёдра и целует меня в нос, что кажется удивительно нежным жестом, учитывая дикость его движений.

– Понимаешь, он ведь всегда накрыт чем-то. Никто никогда не лежит прямо на матрасе.

В этом есть любопытная логика, которая успокаивает мою панику.

– Я никогда не слышала об...

Не могу продолжать говорить, потому что он снова входит членом в меня как-то по-другому. Интенсивнее. Как будто я засовываю палец в розетку.

– Что это было?

– Это была точка G, – говорит он глухим голосом. – Хочешь снова почувствовать это?

– Не уверена.

– Ну, это не «нет», – говорит он мне, снова войдя меня.

Его пенис наклоняется под особым углом и трёт что-то внутри меня, что сотрясает от нервных импульсов, когда он прикасается. Я снова хнычу, впиваясь в него ногтями.

– Это так... много.

У него в горле звучит низкое рычание, как у волка, которым он себя называет.

– Покажи мне, – говорит он, целуя меня в губы, – покажи мне, как ты это чувствуешь.

Василий снова начинает насаживать меня, ускоряя темп. Каждое движение, кажется, попадает на мою точку G, что почти пугает, но я подёргиваю ногами в ответ, а всё моё тело будто светится.

Я хочу поделиться с ним этим светом, но не знаю, как это сделать.

«Пометь меня своими зубами. Сделай меня своим, Наоми. Седлай меня своим телом».

Слова просачиваются в мою голову, но я тут же отбрасываю их. Он знает, что мне нужны буквальные слова, потому что я не понимаю метафоры. Близко склонившись ко мне, он сверкает глазами и снова вторгается в меня.

Что-то щёлкает внутри меня.

Я протягиваю руку и бью его по лицу.

Мы ошеломлённо замираем на мгновение, и я беспокоюсь, что он рассердится. Я неправильно его поняла? Но он лишь ещё толкается вперёд и обрушивается на мой рот в диком поцелуе, который сметает мои губы и язык, заставляя меня не дышать. Если ему и не понравилась пощёчина, то он ничего об этом не говорит.

«Пометь меня своими зубами», – говорил он раньше. – «Сделай меня своим».

Я уже. Он мой.

Василий хочет, чтобы я была груба с ним. Он определённо не ласков со мной, и это странно, но мне вроде бы нравится его жестокость. Он не причиняет мне боли, но и не нежен. Его толчки становятся всё быстрее и быстрее, бёдра порхают над кроватью, а ощущение дикости продолжает расти внутри меня. Не знаю, как с ним справиться. Оно, как оргазмы, что он подарил мне, но глубже и сильнее. Думаю, он нуждается в таком же чувстве. Я снова бью его руками в грудь, слегка врезаясь ногтями в его кожу, и веду вниз.

Он стонет, и у него раздуваются ноздри.

– Да, Наоми. Продолжай. Делать. Мне. Больно.

Его движения становятся ещё быстрее, и теперь он трахает меня так сильно, что мы можем упасть с кровати. Но мне всё равно. Я погружаюсь в это. Хочу причинить боль Василию, чтобы показать, как горит внутри меня то самое место, которое поджигает всё остальное. Мой ум плохо соображает, или я рассказала ему слишком много фактов о сексе. Зарывшись ногтями в кожу Василия, злобно хватаю его за соски и щипаю его гладкую загорелую кожу. Мне хочется укусить его, но он слишком далеко отклоняется. Всё, что мне остаётся – пощёчины и царапины. Он восторженно стонет, продолжая вбивать в меня свой член, отчего моё тело становится всё тяжелее и тяжелее.

Я впиваюсь в него своими зубами с дикой необходимостью, и похоже, он получает что хотел. Он наклоняется и снова целует меня, а когда открывается, то я кусаю его нижнюю губу.

Застонав, он напрягается, и его жёсткий ритм сбивается.

– Не останавливайся, – кричу я ему в ухо. – Мне нужно кончить!

– Тогда кончай, – рычит он на меня.

Он вдавливает пальцы в моё бедро, пока двигается так, будто с каждым движением пытается проникнуть в моё влагалище всё глубже. Это ощущение прекраснее, чем всё, что я чувствовала до этого.