– Рыбьи головы! – Раджив схватил две головы и сполоснул их в озере. – Хорошо для жаркое, – он бросил их в кастрюлю вместе с куриными ножками.

Говард обезглавил всю рыбу, в то время как Раджив настаивал, что он выбрасывает лучшую часть.

– У меня есть лапша, – Раджив вбежал в пещеру и вернулся с мешком лапши, который бросил в котел. Говард достал из пещеры сковородку и немного масла.

Ближе к вечеру они пировали супом с лапшой Раджива и жареной рыбой Говарда.

Эбигейл сидела на берегу, прислонившись к валуну, и смотрела на карсты на южной стороне озера.

– Я бы хотела взглянуть на них поближе.

– У нас есть лодка, – сказал Раджив.

– Правда? Я ее не видела.

Раджив улыбнулся.

– Мы хорошо ее скрываем. Ты хочешь пересечь озеро?

– Нет, – резко ответил Говард. – Она не может покинуть остров.

Она поморщилась. Это происходило снова. Ей говорили, что ей нельзя делать. Вампиры хотели, чтобы она осталась в Японии. Ей с трудом удалось убедить Грегори привезти ее сюда, и теперь она просто сидит здесь.

Она указала на солнце, которое садилось на западе.

– Разве нам не нужно идти вон в ту деревню?

Говард кивнул.

– Она в трех милях за холмами. Вампиры там раньше не бывали, так что придется идти пешком.

– В темноте? – возможно, вампиров это и не беспокоило, но она предпочитала пешие прогулки при солнечном свете. – Почему бы нам не отправиться туда сейчас, а потом, когда солнце сядет, мы позвоним вампирам, и они телепортируются?

Говард нахмурился.

– Мне очень жаль, но ты не покинешь этот остров, пока вампиры не проснутся.

Она сжала кулаки и расслабила их. Так вот какой будет жизнь с Грегори? Всегда ждать, когда он проснется?

Она встала.

– Я прогуляюсь.

Она расхаживала по острову, чувствуя себя все более и более загнанной в ловушку, все более и более расстроенной. Почему Грегори солгал о своем смертельном сне? Было ли что-то еще, что он скрывал от нее?

Она сделала полный круг и села на валун у входа в пещеру. Раджив вымыл котелок в озере, затем потушил огонь. Говард достал из пещеры коробку с пончиками и протянул ей один в знак примирения.

Она ела и смотрела, как солнце опускается за горизонт. Озеро искрилось. Закат окрасил небо в розовые, оранжевые и золотые тона. Это было совершенно прекрасно. Это было то, чем она никогда не могла поделиться с Грегори.

На глаза ее навернулись слезы. Вот что действительно ее расстроило. Она полностью влюбилась в Грегори. Она поняла это, когда подумала, что потеряла его.

Но что за жизнь может быть у нее с мужчиной, который буквально весь день мертв? Неужели она закончит тем, что будет мечтать о том, чтобы провести свои дни, отложив свою жизнь, ожидая, когда он проснется?

Ее родители никогда бы этого не одобрили. Она вздохнула. Еще больше людей говорили ей, чего она не может сделать.

Последние лучи солнца исчезли за горизонтом, и температура упала на несколько градусов. Она застегнула куртку.

– Пойду посмотрю, поднялись ли они, – Говард вошел в пещеру.

Она повернулась к выходу. Она едва могла разглядеть его в лунном свете, но услышала бормочущие голоса внутри. Раздался громкий голос, голос Грегори.

– Что? Черт!

Она поморщилась. Должно быть, Говард сказал ему.

Грегори выбежал на улицу с бутылкой крови в руке. Он остановился на берегу, глядя на нее.

Раджив подошел к нему.

– Ты заставил мисс Эбби плакать, – прорычал он и вошел в пещеру, оставив ее наедине с Грегори.