Линда посторонилась, и Арбен, пройдя совсем рядом, сделал вдруг резкий поворот и исчез. Линде показалось, что он прошёл сквозь стену. Или, может быть, вошёл в дверь? Но никаких дверей здесь не было. Только грязная лестничная стена, изъеденная сыростью. Линда зачем-то потрогала пальцем серое пятно, похожее на краба. Прижала ко рту кулак, сдерживая готовый вырваться крик.

По-прежнему светила лампочка – символ обыденности, которая ещё минуту назад казалась такой незыблемой…

За все своё двадцатипятилетнее существование Линда не сталкивалась ни с чем подобным. Потрясённая, она долго ещё стояла на лестничной площадке, теряясь в догадках.

«Увижу Арби завтра и потребую: пусть прекратит свои дурацкие фокусы», – решила она, доставая из сумочки ключ.

Поначалу Арбен поднял на смех предложение Ньюмора.

– Ты разыгрываешь меня, – сказал Арбен. Несмотря на молодость, Ньюмор был известен среди физиков своими фантастическими идеями. Честолюбивый и талантливый, он быстро выдвинулся среди коллег. Арбен знал, что его новый приятель пользуется авторитетом. Но то, что предложил он инженеру в этот вечер…

– Решайся, – сказал Ньюмор, когда горка окурков сровнялась с краем пепельницы. – По крайней мере, ты вкусишь высшую радость, приобретёшь уверенность, равную самому смелому исследователю космоса.

– Но какой ценой?

– Никакая цена не чрезмерна за такое счастье.

– Предположим, я соглашусь. Сколько времени нужно, чтобы настроить Альву так, как ты говоришь?

– Думаю, за месяц успею. Начать можно сегодня же.

– Сразу?

– А зачем откладывать?

– Допустим, всё будет так, как ты говоришь. – Арбен колебался. Иметь власть над своими страстями, конечно, неплохо. И от неприятных воспоминаний избавиться тоже. Но если всё-таки Альва меня настигнет?

– Альва глуп, запомни это. Его логическая схема примитивна, как дважды два. Собственно, и схемы-то никакой нет, только настроенность на резонанс. Поэтому тебе нетрудно будет избегать его. Старайся всегда быть в ровном настроении, тогда чутьё Альвы притупляется. Чудак, да ты позабудешь обо всех твоих заботах!..

– Но в случае встречи…

– Должен же ты чем-то платить за то, что приобретаешь. Если встретитесь – тогда уж пеняй на себя.

Арбен задумался. Воображение рисовало перед ним радужные картины. Предложение Ньюмора сулило рискованный полет в неведомое и славу. Издёрганные нервы Арбена превратятся в стальные нити. Так обещал Ньюм, а Арбен верил ему.

Мыслимо ли подобное блаженство!.. Да за него и впрямь ничего не жалко!

– А как все это выглядит с точки зрения физики? – спросил Арбен. – Только не пытайся разыграть меня. Я, как инженер, отметаю мистику.

– Законченной теории я ещё не придумал. Но это, в конце концов, не так уж важно. Суть в том, что в твоих нервных клетках, нейронах, как у всякого неврастеника, создались устойчивые вихревые биотоки. До сих пор эти токи не могли обнаружить – так они малы. Мне удалось это сделать. Тебя надо растормозить, снять эти токи, парализующие энергию.

– Это возможно?

– Мой Альва, как я говорил тебе, соткан из антивещества. Мне удалось сконструировать эту систему из античастиц, полученных на Бруквенском ускорителе. Плотность Альвы ничтожна. Грубо говоря, он состоит почти из вакуума.

– Нечто вроде разреженного туманного облака?

Ньюмор нетерпеливо кивнул.

– Ты мне покажешь Альву?

– Только когда согласишься передать ему свои изъяны.

– Мы беседуем целый вечер, а для меня многое в таком же тумане, из которого состоит твой Альва. Почему, например, он не может столкнуться и аннигилировать с любым прохожим на улице?

– Очень просто: Альва окружён защитным полем, – пояснил Ньюмор, пуская колечко.

– Почему же я должен его избегать? – Арбен сделал на слове «я» ударение.

– Ты другое дело. Альва будет твоим двойником, вернее антидвойником. А в результате… Видел, как магнит притягивает железо? Вот так Альву будет влечь к тебе.

– Но защитное поле…

– Оно при вашем сближении исчезнет, растает. Тут уж ничего не поделаешь. – Ньюмор развёл руками.

Инженер опустил голову.

– Тебе нечего бояться, Арби! – воскликнул Ньюмор. – Ведь Альва – это тебе не человек, не исследователь миров, а твой страх, все твои пороки и недостатки… Это не больше, чем облачко. Альва как бы вберёт в себя всю твою неуравновешенность. Это будет твой Санчо Панса, верный оруженосец, на зыбкие плечи которого ты возложишь багаж, угнетающий твой дух. Альва – это губка, которая впитает…

– А нельзя ли его запереть? – с радостным лицом перебил Арбен. – Тогда мне нечего бояться случайной встречи…

– Это все равно что запереть тебя самого, – пояснил Ньюмор. – Площадь, по которой ты можешь перемещаться, в точности равна площади, по которой имеет право свободно перемещаться Альва. Если Альва замкнут в камере, то и ты сможешь ходить только по площадке, равной площади этой камеры. Всё остальное для тебя будет запретной зоной. И только если для Альвы открыт весь город – значит, город открыт и для тебя. Кстати, как это ты представляешь себе практически – запереть Альву в камеру? – спросил Ньюмор.

– Как обычно. В точности так, как запирают в тюрьму преступника.

– Должен тебя разочаровать. Альва, с его ничтожной плотностью, сможет проходить сквозь стены. Нет, не через любые, – добавил он, заметив движение Арбена. – Я дам тебе несколько листов ионизированного пластика, и ты обклеишь стены своей комнаты. Ну а на улице…

– Я придумал, – сказал Арбен, и лицо его просияло. – Сделаю из пластика костюм… – Он глянул на Ньюмора и осёкся: тот медленно покачал головой.

– Знаю, пластик прозрачный, – неуверенно продолжал Арбен, – но это не беда. На худой конец, можно сделать из пластика подкладку к костюму…

– Ничего не выйдет, Арби, – сказал Ньюмор, и в его голосе Арбен явно уловил сожаление. – Пластик нельзя изгибать. Достаточно его чуть согнуть – и он потеряет защитные свойства.

– Можно сделать подкладку из мелких пластинок, соединив их между собой.