Король Уайлдер уже много лет пытался договориться с Рааной о строительстве канала, но Илланна Нейтхолл не соглашалась на это, даже когда рудники оринора всё ещё были ценной разменной монетой. Наконец, она дала своё согласие в обмен на Дарика. После свадьбы род Нейтхолл получит сердце континента, а Дарик, в конце концов, сможет спасти свой народ ценой собственной свободы и королевства. Вся его жизнь, казалось, вращается вокруг попыток спасти Леден из бесконечной засухи, и он добьётся желаемого, даже если придётся связать себя с ведьмой Астреей.

— Ты для мня очень дорога, — прошептал Дарик.

Рейн прикусила губу, чтобы не сказать или не сделать чего-нибудь опрометчивого. В такие моменты ей хотелось, чтобы Дарик наклонился и поцеловал её. А если бы он этого не сделал, возможно, она нашла бы в себе мужество и сама прильнула к его губам.

Она лишь на секунду поддалась искушению, а потом отогнала эту мысль прочь.

— А ты важен для всех.

Ответственность омрачила его глаза, и Рейн пожалела, что не промолчала.

— Давай поговорим о чём-то более приятном, — резко вымолвил Дарик. — Открой свой подарок.

Рейн снова провела кончиками пальцев по бархату, гадая, что же сокрыто внутри. Дарик не кривил душой, когда сказал, что у Ледена ничего не осталось. Даже замок, почти лишённый гобеленов, ковров, мебели, находился в плачевном состоянии, отчего холодные утра становились ещё более зябкими. В обмен на еду, в которой так отчаянно нуждался Леден, их соседи, особенно Раана, теперь завладели всем, что род Эшев смог продать или обменять.

В конце концов, король Уайлдер вынужден был отдать последнюю свою ценность: Дарика.

Если бы Рейн в действительности принадлежала к кровной линии Эшев, то, вероятно, отправилась бы первой на юг к Локвудам, дабы гарантировать их поддержку и помощь. Это единственный холостяк королевских кровей из ближайших соседей Ледена: король намного старше её, овдовел много лет назад и из наследников у него только дочери.

Любая из локвудских принцесс стала бы лучшей избранницей для Дарика, чем Астрея. К сожалению, все они замужем и не могут предложить в приданное легкодоступную воду.

— Твоё терпение намного превосходит моё, — заявил Дарик, протягивая руку к коробочке.

Рейн с улыбкой отодвинулась от него.

— Не смей. Я сама открою. Я смакую.

— Коробку? — Плутовское очарование заискрилось в зимне-голубых глазах. — Ты же знаешь, что она старше меня. Я нашёл её в шкафу. И уже не раз использовал.

— Она прекрасна.

— И мы оба быстрей состаримся и поседеем, прежде чем ты откроешь подарок, — проворчал он.

Рейн сжалилась над нетерпеливым принцем и подняла крышку. Среди красного бархата лежал вырезанный из белого мрамора изящный бурачник. Цветок со звёздообразным венчиком. У неё перехватило дыхание. Это была метка Брэйлиан.

— Когда я его сделал, то вырезал сзади маленькую петельку, чтобы в неё можно было просунуть шпильку. Смотри.

Дарик вытащил из кармана шпильку, взял бурачник и просунул в петлю. Очевидно, он всё спланировал заранее.

Рейн во все глаза смотрела на ловкие пальцы и сверкающий подарок, слишком ошеломлённая, чтобы вымолвить хоть слово. Раннее утреннее солнце лилось в окно, — уже давно лишённое занавесок, — и отражалось от хрустального камня, заставляя его блестеть, точно снег зимним утром.

Дарик собрал прядь её волос и заколол подарок над ухом.

— Словно снежинка на льду, — сказал он с улыбкой, поправляя несколько упавших со сна локонов.

Рейн вздрогнула, не привыкшая к чужим рукам в своих волосах, особенно рукам Дарика. Она сжала губы, сдерживая рыдания и подкативший к горлу ком.

— Неужели тебе не нравится? — спросил Дарик, и меж его бровей собрались тревожные морщинки.

Не нравиться? Она без ума от подарка. И всей душой любит его. Это истинная мука.

— Это самый прекрасный подарок за всю мою жизнь, — наконец ответила Рейн, и с каждым словом её голос становился более хриплым. — Спасибо.

Дарика явно обрадовал её ответ, но затем его лицо снова стало обеспокоенным.

— Носи его, пока можешь. После того, как мы переберёмся в Нейтхолл, тебе придётся спрятать цветок.

— Но почему? — спросила Рейн, и от одной мысли, что через две луны их семья покинет дом и станет жить среди гадюк, свело живот.

— Астрея отнимет заколку. Она всегда безумно завидовала и ревновала к тебе.

— Это просто смешно. — Рейн коснулась бурачника, одновременно желая взглянуть на подарок и боясь нарушить столь бережно собранные Дариком волосы. — Она принцесса. Богатая, могущественная и, если не замечать внутреннего уродства, весьма привлекательная.

Дарик скорчил гримасу, спрыгнул с кровати и направился к двери.

— Это выше моих сил, игнорировать её дурной нрав. У меня в адрес Астреи есть несколько нелицеприятных комплиментов, но если я произнесу их вслух, то навсегда испорчу тебе впечатление о моих благородных манерах.

Уголки губ Рейн поползли вверх.

— Уверена, моё воображение может обрисовать их без твоей помощи.

Глаза Дарика искрились неподдельным весельем, несмотря на ужасный союз, в который он вынужден будет вступить ради блага своего народа.

— Вынужден откланяться, чтобы ты могла одеться и спуститься со мной в холодную комнату к завтраку.

От одной мысли об этом у Рейн мурашки побежали по коже. Сейчас даже не хватало дров, и их хранили в основном для вечеров, чтобы согреться и найти каплю умиротворения. Последняя зима была холодней и мрачней обычного, и хотя сейчас официально наступила весна, Рейн сомневалась, что новый сезон принесёт им благодать. Постоянное потепление несомненно, но, конечно же, без дождя. К счастью, таяние снега, по крайней мере, поможет в ближайшие недели заполнить естественные водоёмы.

У порога Дарик снова обернулся к ней.

— Относительно ревности и зависти Астреи, ты член семьи Эшев, и она знает, что не получит то, чем владеешь ты.

— А именно? — спросила Рейн, и сердце тревожно забилось у неё в груди.

— Любящую семью.

Дарик вышел и закрыл за собой дверь.

Рейн даже не пыталась скрыть влагу, застилавшую ей глаза. Она бы выплакала реки слёз, если бы они заставили вновь вырасти посевы в Ледене.