— Ну… Я кое-что знаю об этом чувстве, — сказала Джулия, протягивая руку, чтобы убрать несколько идеально завитых прядей с ее лица.

Теперь Элис посмотрела на нее, ее глаза сфокусировались на лице Джулии.

— Ты ведь знаешь, что отец Магнуса немец, да? — спросила она, оглядываясь на Элис, которая кивнула, и ее лицо немного побледнело. — Хорошо… Дедушка и бабушка Ханса были евреями-немцами… И жили во времена нацизма ближе к концу Второй мировой войны.

— Ого, — выдохнула Элис, чувствуя себя немного на пределе.

— Его бабушка бежала из Германии и приехала в Америку с матерью Хана, но, к сожалению, прежде, чем его дед смог присоединиться к ним… Его поймали и отправили в один из лагерей смерти буквально за несколько месяцев до окончания войны, — объяснила Джулия, и глаза Элис расширились.

— Бабушка Ханса… Испытала что-то близкое к тому, что я называю холодной яростью. Это не очевидное чувство, но оно заставляет нас вести себя так, как мы обычно не поступали бы… Превращает нас в других людей. Бабушка Ханса тоже была в таком гневе… И она передала его матери Хана, которая, возможно, передала его ему. Я увидела это в глазах его матери и бабушки, как только встретилась с ними… — объяснила Джулия, и Элис внимательно посмотрела на нее.

— Наверное, мне не следовало тебе этого говорить, но… Хайди, бабушка Хана, построила империю в торговле оружием. Черный рынок торговли оружием. Полностью под радаром. Она продавалась миллиардерам, частным коллекционерам, мировым лидерам… Все это замалчивалось, пока Ханс не взял на себя бизнес и не захотел сделать его публичным, и один из его инвесторов предупредил ФБР, — продолжала говорить Джулия. — Хайди построила свою империю… И прожила свою жизнь, охотясь за офицерами из того лагеря… И она убила их, и их семей, в надежде, что это даст ей какое-то облегчение.

— Дало? — спросила Элис, ожидая конкретного ответа, но Джулия уставилась вдаль, прежде чем медленно перевести взгляд обратно на Элис.

— Да, — просто сказала Джулия, и они с Элис встретились глазами. — Да, это заняло почти пять десятилетий, но она умерла с довольным лицом.

По всему телу Элис пробежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом. Ей вдруг захотелось распечатать плакат с портретом бабушки Ханса и повесить его на стену, чтобы поклониться ей.

— Я пытаюсь сказать тебе, Элис, что иногда существует такая вещь, как неизбежное зло… Делать все, что вздумается, чтобы получить облегчение… И мы будем прямо за тобой, чтобы поддержать тебя.

Элис улыбнулась, взглянув на руку Джулии, которую та положила ей на плечо в знак поддержки. И она действительно чувствовала это, и на мгновение ей стало грустно, потому что она хотела, чтобы ее семья была такой же…

… В тот же самый момент Магнус отодвинулся от двери, прислушиваясь и на секунду нахмурив брови, поскольку не мог избавиться от ощущения, что здесь чего-то не хватает. У него не было никаких проблем с тем, что его мать поддерживала Элис, но было что-то танцующее за ее словами, что заставило пустоту поднять голову и подозрительно прищурить глаза.

Без сомнения, он уже понял, что Джулия питает особый интерес к Элис, она изучала ее, но сначала он подумал, что это из-за него… Но теперь что-то подсказывало ему, что его предположение неверно.

Он отошел от двери, не желая быть застигнутым врасплох, и оглянулся, заметив своего отца, который стоял в конце коридора, медленно поднося к губам хрустальный стакан виски и внимательно наблюдая за ним, прежде чем отвернуться и исчезнуть в другой комнате, оставив тень скелета позади.

Что-то происходит… И он был уверен, что его родители еще не всё ему рассказали.

23:15

— Спасибо, что разрешила ей остаться здесь, — сказал Питер, когда Джулия жестом пригласила его сесть в кресло напротив письменного стола в кабинете.

Он зашел сюда около получаса назад, чтобы оставить некоторые вещи Элис. Он забрал их из дома Софи и выслушал ее решение отречься от Элис и вернуться в Квебек. Он не стал делиться своим мнением, так как это сработало в его пользу.

— Я купил для нее несколько новых вещей, но мне еще нужно кое-что сделать, прежде чем она переедет ко мне.

— Конечно, — согласилась Джулия, подавая ему бокал. — Вообще-то я хотела поговорить с тобой о ней, поэтому и привела тебя сюда, — продолжала она, глядя на дверь, которая теперь была надежно закрыта.

Питер выжидающе посмотрел на нее, и на мгновение она увидела в его лице столько разных черт Элис. От глаз до формы носа и скул… А еще и манер. Она даже не росла вместе с отцом, и все же они были очень похожи.

— Как ты знаешь, я поделилась с тобой собранной информацией о твоей дочери, — начала Джулия, усаживаясь в соседнее кресло и наблюдая, как Питер делает глоток своего напитка.

— Да, — ответил он, вспоминая темное облако, опустившееся на его голову, когда он читал досье, доставленное в его номер в отеле.

— Ну, я просматривала некоторые недавние документы, собранные ее школой, и я наткнулась на интересную информацию, — Джулия продолжала смотреть на Питера, пока он ждал ответа. — Год или около того назад школа проводила коэффициент интеллекта как внеклассную работу.

— А, окей, — ответил Питер.

— Магнус тоже проходил, и нам выдали его результаты, так что мне было интересно, почему нет результатов Элис, — объяснила Джулия, сделав паузу, чтобы глотнуть напитка, прежде чем снова встать, подойти к столу и взять бежевую папку.

— Как оказалось… Кто-то хотел, чтобы результаты были удалены. Школа посоветовала перевести Элис в школу для одаренных, но ее родители, ой извини, Ричард и Софи, отказались удовлетворить эту просьбу, — сказала Джулия, увидев, что лицо Питера посуровело.

Она протянула ему папку и смотрела, как он ее открывает. Выражение его лица не изменилось, пока он читал документ.

— Интересно, — промычал Питер, увидев номер, отмеченный красным цветом и несколько раз подчеркнутое слово «одаренный». Питер не совсем понимал, к чему клонит Джулия, и вообще не понимал, зачем она так исследует его дочь. — Если ты не возражаешь, я спрошу… — начал он, закрывая папку и прикрывая ее рукой. — Почему ты так интересуешься моей дочерью?

Джулия ничуть не удивилась этому вопросу, но ей явно не хотелось отвечать. Но по тому, как Питер смотрел на нее, она поняла, что Элис утащат из ее рук, если она не раскроется и не поделится своим планом.

Она глубоко вздохнула и сделала большой глоток из своего бокала.

— Для плана, который находится в зачаточном состоянии, — тихо сказала она и пригладила волосы широким движением, перекинув тщательно уложенные светлые локоны через плечо. — Я планирую довести I.AM до общественности… У нас уже создана бизнес-модель, мы инвесторы… Но к сожалению они не захотят видеть меня как лицо компании.

— Это еще почему? — прямо спросил Питер.

Он тоже был одним из инвесторов, но это было для него новостью.

— Я уже под следствием. Я не могу вести это дело вечно, — Джулия бросилась вперед, гнев едва не задел ее слова. — Некоторые инвесторы хотят кого-то, с кем общественность сможет идентифицировать себя, кого-то, кого они будут видеть как заслуживающего доверия…

— Ты хочешь Элис? — спросил Питер, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина. — Но почему?

— В тот вечер, когда Элис слушала мою речь на яхте… Ее лицо сияло. Она выглядела так, будто верила в каждое мое слово. Она поверила бы во все это дело, если бы мы ей его показали. Технологическая компания I.AM нуждается в лице, которому бы они могли доверять, — внимательно объяснила Джулия, не сводя глаз с Питера.

— Они привыкли к google, они привыкли к Apple, они привыкли к Facebook. Но мы другие… Мы новички, и нам будет страшно… Нам нужно Лицо. А Элис умеет притягивать к себе, не выдавая ничего лишнего.

Питер сидел молча, понимая, что Джулия просит его дать ей разрешение превратить Элис в ходячую кампанию для того, чтобы I.AM промышленность процветала.

— Ей всего семнадцать лет, — ответил он тихим голосом, неуверенный в том, что все это повлечет за собой.

— Я знаю, но вот мой план, — взволнованно воскликнула Джулия, и именно в этот момент Питер увидел, как ум, энтузиазм и целеустремленность хорошо инвестированной деловой женщины начинают изливаться из пор этой женщины.

— Мы начинаем с малого… Найдем ей последователей, она молода, красива, умна, и это не займет у нее много времени. Мы дадим ей лучшее образование. Таким образом, она сама установит свои контакты. И когда всё это будет в пути, мы будем работать через нее… Но я… Мне нужно твое разрешение, чтобы организовать это, Питер.

На мгновение ей показалось, что она его не убедила. Он молча наблюдал за ней, пока информация просачивалась в его мозг и перепрыгивала от нейрона к нейрону с огромной скоростью.

— А почему не Магнус?

Джулия замолчала и глубоко вздохнула.

— Я люблю своего сына больше, чем саму жизнь. Я построила эту компанию для него… Но поскольку он мой сын и потому что я знаю его изнутри и снаружи, я знаю, что никто ему не поверит, — печально добавила она. — Выставив его на всеобщее обозрение, мы рискуем, что кто-нибудь узнает, кто он такой на самом деле… А у Элис чистая доска, по сравнению с ним.

— А какой у него IQ? —спросил Питер, чувствуя, что еще чего-то не хватает. Джулия на мгновение замолчала, и Питер глубоко вздохнул. — На сколько баллов Элис выше его? — потом спросил он.

— На восемь, — прошептала Джулия. — Она стратегична… Интуитивна… Да, у нее есть импульсы, но она заново узнает все о себе. Во всяком случае, Магнус… Жестокий, контролирующий и очень манипулирующий. Ему все равно, знают ли люди, кто он такой. Вот в чем разница.

— Итак, по существу, ты просишь Элис манипулировать широкой публикой, чтобы она инвестировала деньги, информацию и время в твою компанию. Почему это так важно для тебя? — спросил Питер, медленно поднимаясь, так что теперь они с Джулией смотрели друг на друга на одном уровне.