Глава 21

По пути в местный полицейский участок Кит совсем потерял связь с реальностью, и офицеры решили повернуть к ближайшей больнице. Леви с Домиником ехали следом в пикапе — Абрамс не собирался выпускать Чапмана из виду.

В отделении скорой помощи их проводили через приемный покой в относительно изолированный угол, где Кита приковали к кровати наручниками. Пока медики брали у него кровь и старались успокоить, Леви оповестил жену и сестру Чапмана.

Небольшое, огороженное ширмами пространство едва вмещало всех заинтересованных лиц, тем более такого гиганта, как Доминик. Казалось, он ушел глубоко в размышления, и с тех пор как они покинули поле в Уэйлене, хмурое выражение с его лица так и не исчезло. Леви, погруженный в собственные заботы, не стал спрашивать, что его беспокоит.

Он посмотрел на Кита, который что-то бессвязно бормотал на больничной койке. Простынь под ним вымокла от пота. И сейчас детектив должен был поверить, что этот человек скрупулезно спланировал и осуществил пять изощренных убийств, не оставив после себя ни одной серьезной улики? Неужели Чапман — тот холодный, расчетливый человек, который общался с ним по телефону, ловко заметал следы и дразнил Доминика, а еще спас жизнь Леви? Вот это — бесстрастный, умный и безжалостный серийный убийца, не дававший покоя Абрамсу всю прошедшую неделю?

Да быть того не может.

— Кит. — Когда медсестра отошла, Леви сел на стул у кровати и сжал ладонь Чапмана. — Посмотри на меня. Я хочу тебе помочь, но мне нужно, чтобы ты со мной поговорил... Ты убил Лоретту Кейн? Бенджамина Рота?

Чапман перевел на него пустой остекленевший взгляд.

— Убийца здесь только ты, — сказал он и плюнул Леви в лицо.

Детектив отпрянул. Доминик шагнул вперед и опустил руку на его плечо.

— В подобном состоянии от него ничего не добиться, — процедил он.

Леви встал со стула и раздраженно стряхнул руку с плеча. И тут же коснулся пальцами запястья Доминика, молча извиняясь. Руссо кивнул.

— Детектив? — обратилась ординатор из-за ширмы. — Можно вас на минутку?

Леви подошел к женщине, не спуская глаз с Кита.

— Вы предположили, что возбужденное и бредовое состояние мистера Чапмана вызвано каким-то препаратом. Можете сказать нам название?

— Но я точно не уверен. Я знаю, что психиатр назначил ему курс нейролептиков, но... — Леви показал на беспокойного стонущего Кита. — Разве подобное состояние лечится нейролептиками?

— Да, если нужно снять возбуждение. Возможно, он смешал препараты — в результате они оказали побочный эффект. Принимал ли он что-то еще?

— Без понятия. Сюда едут его жена и сестра, они знают намного больше меня.

Кит начал бормотать: «Пожалуйста, прекратите, прекратите», — снова и снова. Медсестра вытерла ему лоб, уговаривая тихим успокаивающим голосом. Один из местных полицейских предпочел охранять снаружи, а второй стоял с другой стороны кровати. Он смотрел на арестованного со смесью жалости и испуга. Совсем еще зеленый, наверняка только из академии выпустился.

— Кит упоминал еще и о проблемах с памятью, — сообщил Леви ординатору. — Терялся во времени, что-то в этом роде. И я нашел у него пузырек кетамина. Он сказал, что принимал его, но не знаю, насколько давно.

— Хм-м. Кетамин может вызывать кратковременную потерю памяти, и даже незначительное количество этого препарата может плохо взаимодействовать с нейролептиками. — Ординатор прошла через шторки и остановилась у кровати. — Мистер Чапман? Меня зовут доктор Трэгер. Мы хотим взять кое-какие анализы, а сейчас я введу вам небольшую дозу лекарства, которое поможет успокоиться...

— Нет! — Кит заорал так громко, что врач испуганно отшатнулась. Он попытался сесть. — Пошли на хрен, не прикасайтесь ко мне! Не приближайтесь, оставьте меня в покое...

Он яростно дергался, пытаясь вырвать из наручников запястье. Медсестре не удавалось успокоить Чапмана, и он лишь усилил сопротивление.

— Надо обездвижить его более безопасным способом, пока он себе не навредил, — сказала врач.

Медсестра держала Кита за свободную руку, а Доминик перехватил дергавшуюся ногу. Но Кита это не угомонило, наоборот — он в дикой панике начал выкручивать запястье из наручников, не переставая крыть всех матом. Офицер застыл, в шоке таращась на происходящее.

— Господи, да он сейчас сломает себе руку, — воскликнула медсестра.

Врач развернулась к занавеске, невольно преградив путь Леви. И в этот момент, к ужасу детектива, офицер снял с ремня ключ и наклонился, чтобы отстегнуть наручник Кита.

— Нет! — выкрикнул Абрамс и бросился к нему, но из-за врача, которую нужно было обогнуть, потерял пару секунд. И этих секунд ему не хватило, чтобы остановить офицера.

Кит с бешеной силой толкнул медсестру, и та упала на Доминика, и тот, чтобы ее поймать, отпустил ногу Чапмана. Они врезались в тележку с лекарствами, и только мгновенная реакция Руссо предотвратила их падение вместе со всеми склянками на пол.

Вскочив с кровати, Чапман выдернул пистолет из кобуры офицера, обхватил парня рукой за шею и, прикрываясь им, как щитом, попятился к стене. К виску копа прижималось дуло.

Леви и Доминик одновременно выхватили свое оружие. Ординатор убежала в приемный покой, громко призывая на помощь охрану.

Боже, только не это.

На мгновение перед глазами Леви всплыл образ Дейла Слейтера, который давил на голову мальчика пистолетом. Отчаяние Слейтера, страх мальчика, собственное ошеломление Леви, когда он понял, что придется сделать... Господи, только не снова.

Детектив покосился на Доминика. Лицо Руссо ничего не выражало, взгляд был пустым и холодным — таким Леви никогда его не видел. Охотник за головами в твердой хватке удерживал оружие обеими руками, хотя это наверняка отдавалось болью в раненом плече.

— Встаньте за мою спину, — приказал Доминик медсестре. Она послушалась, и его массивная фигура скрыла ее полностью.

— Кит, — позвал Леви, — какого черта ты делаешь?

— Я не виноват. — Несмотря на дикий блеск в глазах, сейчас Кит говорил более связно. — Я ни в чем не виноват. Вы пытаетесь отправить меня за решетку, но я не позволю. Я не сделал ничего плохого.

— Невинные люди не берут заложников.

За спиной Леви раздался топот ног, но охрана замерла на месте, оценив ситуацию. Застывший в руках Кита паренек смотрел на Леви широко раскрытыми умоляющими глазами. Возможно, его и обучали справляться с подобными ситуациями, но страх вышиб из его головы все навыки и разумные мысли.

— Отпусти его, — попросил детектив. — Прошу, Кит, ты не в себе. Позволь нам помочь. Мы разберемся во всем, что происходит.

Кит облизал губы, переводя взгляд с Леви на Доминика и охрану. На бледном лице пунцовыми пятнами выделялся болезненный румянец.

— Что происходит? — спросил Кит с неприятным смешком. — Происходит то, что я теряю сознание безо всякой причины. И прихожу в себя в окровавленной одежде, даже не представляя, где был. Моя жена и дети меня боятся. Я сам себя боюсь.

Леви шагнул вперед. Кит стиснул крепче шею офицера, вдавливая дуло в висок. Парень хрипло застонал, и детектив замер.

— Я помогу тебе...

— О, хочешь помочь, значит? — издевательски поинтересовался Кит. — И как же? Пошлешь к докторишкам, которые скажут, что у меня с башкой не в порядке? А потом накачают лекарствами, от которых станет только хуже? — Чапман судорожно сжал рукоятку пистолета, и полицейский в его руках вздрогнул и всхлипнул. — Нет. Меня лишили всего, а я даже не понимаю за что. И это не прекратится. Никогда.

Леви слышал вой сирен, крики испуганных людей, спешно покидавших отделение скорой помощи. Однако в их небольшом замкнутом пространстве царила абсолютная тишина.

— Кит. — Леви должен знать, просто обязан. — Ты «Семерка пик»?

Странное выражение застыло на лице Кита — решимость вкупе с отчаянием.

— Есть единственный способ выяснить.

Он направил дуло себе под подбородок и нажал на спусковой крючок.

Крик Леви утонул в болезненном вопле офицера. Кит рухнул на пол, а сверху на него упал парень, сжимая обеими ладонями ухо, которое находилось рядом с пистолетом.

Спрятав оружие в кобуру, детектив бросился вперед и упал на колени рядом с Чапманом. Он судорожно искал пульс, хотя видел зияющую в черепе дыру и размазанные по стене кровь вперемешку с мозгами.

Леви смутно сознавал, как вокруг суетятся люди, как Доминик настойчиво его зовет, но все это было белым шумом. Здесь, стоя на белом больничном кафеле, смертельно уставший и потрясенный, он понимал только одно.

Кит Чапман мертв и унес правду в могилу.