— Это неотъемлемая часть системы правосудия. И я так и не услышал, что мы получим взамен.

Мартина снова помахала Леви и показала еще одно сообщение — «СТРИП». Леви сдержал разочарованный вздох. Можно отследить абонента на приличном расстоянии, но сейчас на Стрипе было столько народа, и пешего, и на автомобилях, что это становилось просто невозможным. А еще неизвестно кого искать. Не задерживать же каждого с мобильником в том районе.

— Если поделитесь кое-чем с прессой, — продолжил голос, — могу гарантировать, что никого не убью в течение следующих пяти дней.

И снова тишина.

Леви несколько раз открыл и закрыл рот, словно забыл, как говорить.

— Зачем вам это нужно?

— Я уже говорил. Я хочу, чтобы люди знали о моей миссии. — Компьютерный голос был напрочь лишен эмоций, отчего столь громкое заявление пугало еще больше. — Хочу, чтобы жители города знали, я действую в их интересах, а всякого рода твари осознавали, что приду и за ними.

Леви проанализировал выбор слов, которые убийца использовал при разговоре.

— Вы называете свои преступлениями казнями. Считаете, что восстанавливаете справедливость?

— А вы?

— Нет. У вас нет права решать, кто должен жить, а кто умереть, какими бы людьми они ни являлись.

— Не соглашусь. Человечество несет ответственность за чистоту популяции. Это как отрезать заплесневелый край хлеба и спасти остальную часть булки.

Леви содрогнулся и окинул взглядом всех присутствующих, заметив, что его собственное неприятие отразилось на лицах коллег. Он не знал, что на такое ответить.

— Я никогда не причиню вреда человеку, который живет по совести, — продолжил убийца. — Все, чего я хочу, — как и вы, сделать наш город безопасным.

— Рассчитываете, что люди станут вас поддерживать? — спросил Леви. — Ведь вам нужны не просто зрители. Вам нужны единомышленники.

На этот раз пауза затянулась. Убийца явно не тревожился о том, что его могут обнаружить, хотя патрульные уже прочесывали улицу в поисках злоумышленника.

— Мне казалось, я смогу получить поддержку от вас, детектив Абрамс.

— С какой стати?

— Потому что вам это знакомо. Вы убили человека, который угрожал жизни невинного ребенка.

Краем глаза Леви заметил, как Мартина сделала три коротких шага в его сторону, а затем остановилась. Она волновалась. Детектив стиснул одной рукой край стола и почувствовал на себе взгляды присутствовавших.

— Я этого не хотел. У меня не было выбора.

— Как и у меня.

— Это не одно и то же...

— Вы получили удовольствие?

В ушах Леви зазвенело. Он прислонился боком к столу, не в состоянии выдавить из пересохшего горла ни звука.

— Думаю, да, детектив Абрамс, — сказал убийца чуть тише. — Я уверен, что в момент, как вы застрелили этого человека, ничего кроме удовлетворения не испытали.

Леви так и стоял, проглотив язык. Он даже дышал с трудом.

— У вас ровно сутки, чтобы связаться с прессой. Я уже выбрал следующую жертву. Возможно, я убью завтра, а может, позволю прожить еще несколько дней. Все зависит от вас.

В напряженной тишине звук прервавшегося соединения прозвучал как выстрел.

***

— Я практически ничего не могу сделать, — произнесла Кармен Ривера, которая обрабатывала запись телефонного разговора на компьютере. Хотя она только недавно выпустилась из университета, Кармен быстро стала одним из ведущих технических аналитиков отдела. Ее волосы, как обычно, были собраны в тугой пучок на затылке, а губы потрескались от постоянного покусывания.

— Ты можешь... Не знаю, восстановить как-то? — спросил Леви. Он никак не мог прийти в себя. За все годы службы ни разу убийца не звонил ему лично, используя преобразователь голоса.

Кармен покачала головой.

— Восстановить реальный голос человека? Никак не получится. В процессе преобразования алгоритм уничтожил слишком много исходных данных. Я могу только сравнить два алгоритма, если убийца позвонит нам еще раз, тогда и убедимся, что это один и тот же человек. К тому же люди могут менять свой голос, однако гораздо сложнее изменить манеру разговаривать. Так что вполне возможно, вы узнаете этого человека, если столкнетесь с ним в реальной жизни.

— Сержант Вен возвращается в участок, — Мартина сбросила вызов на своем мобильнике. — Он отчитывался в верхах о ходе дела. Я сказала ему об ухудшении ситуации.

— Вы планируете согласиться на сделку «Семерки пик»? — поинтересовалась Кармен.

Господи, и она туда же. Леви еле удалось скрыть раздражение. Вокруг слишком много лишних ушей — людей, которые слышали разговор и, подобно Гиббсу, собирали слухи и интерпретировали их по-своему.

— Мы не можем, — ответила Мартина, спасая Леви, поскольку тот и так был уже на грани. — Это вызовет панику, не говоря уже о появлении подражателей. Ну, и станет прецедентом. Если мы хоть раз согласимся на условия преступника, у него будет повод требовать больше.

— А как же следующая жертва?

— Мы не можем брать на себя такую ответственность, — сказал Леви. Единственно верный ответ, который одобрил бы любой психолог, но на деле полное дерьмо. Если маньяк и правда завтра кого-то убьет, то Леви, Мартина и даже сержант Вен до конца жизни будут винить себя. Но это ничего не меняет. — Мы не должны идти на уступки только потому, что он убивает преступников. Никто не вправе вершить самосуд.

— Но дело ведь не только в этом, да? — на бледном лице Гиббса проступили красные пятна. — Если бы Дрейер не имел столько денег и власти, его давно обвинили бы в финансовых махинациях. И каждый из нас был в курсе, что Кэмпбелл избивал свою жену, но улик всегда не хватало, чтобы выдвинуть реальные обвинения. «Семерка пик» хоть что-то делает.

Мартина уставилась на него с недоверием.

— То есть убивает.

Гиббс вскинул руки.

— Я не говорю, что это правильно. Безусловно, нет. Но я вижу разницу. Намного ужаснее, когда детям продают наркотики, когда насилуют беззащитных женщин, когда в бандитских разборках страдают ни в чем неповинные люди.

Мартина и Гиббс продолжили спорить, но по выражению лиц остальных было видно, что некоторые разделяют точку зрения Гиббса. И в этом, по мнению Леви, и заключалась самая главная проблема: расскажи пресса об этом серийном убийце — и он получит поддержку. Большинство людей осудят его за хладнокровие, но найдется немало тех, кто сочтет его мотивы благородными.

Нельзя забывать о темной стороне человеческой природы, о первобытной жажде справедливости, которая порой не знает никаких границ. Убийца делал ставку именно на это, возможно, он даже рассчитывал, что полиция не станет ему препятствовать.

Но в случае с Леви он точно ошибся.