Глава 7

ПОКА КЕЛСОН СИДЕЛ в одной из наших шести камер задержания, Райан и Дорси разбирались в офисе. У Кейджа, который собирался спуститься в холл, чтобы передать Беккеру свой старый кабинет, была встреча с суперинтендантом полиции, помощником мэра, а также с Адером и боссом его босса. У федералов своя иерархия, и ее трудно зачастую понять.

Возвращаясь обратно в офис, мы остановились купить кофе — казалось, у меня заледенели даже внутренности — и чего-нибудь перекусить.

— Ты выглядишь так, будто сейчас грохнешься в обморок, — заметил Элай. — Откуда тебе стало известно? — спросил он, пока мы сидели в машине у Старбакса.

— Что Келсон ошибся?

— Угу.

— Печально признавать, но никто не знает Хартли лучше меня.

— Как думаешь, он имеет к этому отношение?

— Нет. Такого рода самосуд никогда не был его фишкой.

— Но он до сих пор где-то на свободе и убивает людей.

Я покачал головой.

— Не соглашусь с тобой. Это не его работа. Не знаю как, но этому есть только одно объяснение — кто-то копирует его почерк. Это не он.

— Но ты не можешь утверждать наверняка.

— Нет, могу, — вздохнул я и откинул голову на подголовник. — Думаю, если федералы сейчас дадут ему скрыться, он уже не будет представлять угрозу.

— Готов поставить на это свою жизнь?

На мгновение я задумался о том, что знал о Хартли.

— Да.

— Да ну! — Похоже, Элая потрясли мои слова. Вместо того, чтобы сделать заказ, он повернулся и бросил на меня ошалелый взгляд.

— Мне «Ред ай», — произнес я и указал на микрофон. — Заказывай. И булочку.

У окна заказов Элай оказался настолько взволнован, что, когда бариста сообщила, что булочки с черникой закончились и предложила взять что-то другое, он начал перечислять то, чего даже не было в меню. А когда совместными усилиями они наконец остановились на круассане с шоколадом, Элай попытался расплатиться с бариста стодолларовой купюрой, с которой у той явно не было сдачи. Я перегнулся через Элая и протянул ей свой телефон.

Она поблагодарила меня, бросив на моего временного напарника взгляд, полный откровенного отвращения.

Элай дернулся, а я похлопал его по бедру:

— Успокойся.

— Ты вообще понимаешь, что сейчас сам похож на психа Хартли?

Обернувшись, я рассмеялся.

— Серьезно? Я такой же псих?

Элай остановил машину у обочины, чтобы я пересел за руль, и только тут до него дошло, что он сравнил меня с серийным убийцей.

Как только мы вернулись в офис, Кейдж велел Элаю тащить свою задницу обратно на место преступления и держать журналистов подальше от Яна и Беккера.

Элаю не хотелось спорить, но и меня оставлять он тоже не хотел.

— Редекер, — рявкнул Кейдж, и Редекер, поднявшись из-за стола Ковальски, который, похоже, в скором времени перейдет ему, направился в мою сторону. — Сегодня ты работаешь с Джонсом.

— Да-с-сэр.

Кейдж указал на дверь, и Элай быстро пошел на выход, кинув мне на ходу:

— Как только приеду, все расскажу Яну.

— Я ему тоже позвоню, — ответив, я повернулся к Кейджу, который вышел, не сказав больше ни слова. — Ладно, думаю, это все, — произнес я, ни к кому конкретно не обращаясь, вытащил из нагрудного кармана телефон и набрал Яна.

— С тобой все в порядке? — спросил он вместо приветствия.

— Да, просто хотел сказать, что Кейдж отправил Элая к тебе. Он разберется с прессой и со всем остальным, — пояснил я.

— Тогда кто, черт возьми…

— Редекер.

Он промолчал.

— Ян, он хороший парень, клянусь. Тебе понравится.

Ян хмыкнул, и я очень хорошо знал, что это означает. Он решал, как ему поступить дальше.

— Я ведь не беспомощен, верно? У меня с собой пистолет. Хартли всегда был наибольшей угрозой. И честно говоря, мы оба знаем, что к случившемуся утром он не имеет никакого отношения.

Он все равно молчал.

— Может, его даже нет в Чикаго.

Послышался звук — Ян откашлялся.

— Дай мне поговорить с Редекером.

— Нет, — ответил я мягко. — Просто… прекрати. Со мной все будет в порядке.

— Включи GPS на телефоне.

— Ян, — вздохнул я. Ему так же, как и мне, было хорошо известно, что Служба маршалов запрещала использовать трекинг-программы на своих телефонах для слежки друг за другом.

Вероятно, то же самое было и в ФБР, УБН и АТО. Никто не хотел, чтобы по клону телефона нашли тайного агента или маршала на задании, готового вручить судебный ордер. Если Кейдж кого-нибудь из нас за этим застукает, даже боюсь предположить, какими будут последствия.

— Прекрасно, — рыкнул Ян, — просто… пожалуйста…

Это означало: «Будь осторожен, возвращайся домой целым и невредимым, не делай глупостей и береги себя».

— Да, дорогой, — согласился я. Ян замолчал, я тоже, и в этот момент на меня вдруг накатил страх перед грядущими переменами, перед тем как мы справимся, и справимся ли… — Ян…

— Просто сосредоточься на сегодняшнем дне, хорошо? — резко оборвал меня он.

Я судорожно втянул воздух, потому что фраза была сказана ледяным тоном, что означало: Ян отстранился и отключил эмоции, которые не сулят ни мне, ни нам ничего хорошего.

— Сосредоточься на работе, ладно? Будь осторожен.

Выбора не было. Я буду постоянно занят, так что на размышления времени не останется. Я мог сделать только это.

— Хорошо.

Ян повесил трубку, и я повернулся к Редекеру.

— Слушай, мне жаль, что так…

— Значит, твой босс…

— Теперь и твой босс тоже, — поправил его я, — захотелось поумничать.

— Господи!

— Прости, но формально он наш босс.

— Кто? Вот это меня и смущает. Перед кем я должен отчитываться?

— Перед Беккером, — ответил я, когда Редекер направился со мной в офис Детского отдела.

— Кейдж — босс Беккера… и для всех новеньких это странно, кажется странным, потому что он вроде всегда дорожил своим постом.

— Думаешь, теперь не откажется?

— Думаю, он доверяет Беккеру… так что да.

— Тогда это хорошо.

— Полагаю, нам от этого станет только легче.

— Значит, Кейдж много времени проводит с представителями спецслужб?

— Да.

— А Беккер и Дойл, получается, должны разгребать дерьмо на месте?

— Для обоих это в новинку, но да, им придется оставаться, пока на место преступления не прибудет полиция. А после возвращения Беккер примет решение, кто чьим партнером станет и кому идти на доклад. Думаю, Яну придется обойти все остальные офисы и встретиться с людьми. Еще придется создать базу данных о том, кто, где и с кем должен говорить, и… по мне это просто ужасно.

— М-да… еще та работенка с кучей волокиты и миллионом вариантов решения вопроса… В смысле, каковы стандартные операционные процедуры для оперативной группы?

— А есть такие?

— Нет, но должны быть, верно? Я так думаю, что если все заинтересованы в работе с маршалами, то и стоять у руля должны маршалы. Это нужно принять за правило.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы маршалы плясали под чужую дудку?

— Нет, — ответил Редекер невозмутимо, — но я никогда не работал в таком большом офисе, в котором был бы еще и заместитель. Ты должен понимать, что теперь, когда у нашего босса есть человек для надзора, он может быть уверен, что все другие агентства будут действовать в наших интересах, а не как выгодно им. В большинстве офисов нет такого человека, как Дойл, который взял бы на себя эту работу, а старшему помощнику маршала вряд ли хватает в сутках времени, чтобы со всем этим справиться.

— А-а, — выдал я, заканчивая обсуждение.

— А-а?

— Да. Это все очень интересно, но пора бы закончить нашу дискуссию, потому что есть более важные вещи, которые хотелось бы знать.

— Более важные — это какие?

Остановившись перед входом, я повернулся к Редекеру всем корпусом.

— Какого черта? — рявкнул я.

В ответ тот сердито зыркнул и сложил на груди руки.

— Чего ты на меня орешь?

— Я еще даже не начинал.

— О чем ты…

— Говори.

— Понятия не имею, о чем…

— Не дури. Где твой напарник?

— Еще не назначили.

Я скрестил на груди руки, копируя его позу, и принялся терпеливо ждать, надеясь, что Редекер заметит, насколько я раздражен.

Он громко вздохнул, показывая, как его все достало.

— Он в Вегасе.

— Почему?

— Ты знаешь почему.

— Если бы знал, не спрашивал.

Редекер поморщился.

— Мы разругались.

— И ты решил сбежать.

— Я не сбегал, — возразил он как-то слишком поспешно.

— Послушай, я вовсе не пытаюсь лезть в твои дела, — солгал я ему прямо в лицо. — Но я видел тебя в деле и видел, как ты работаешь. Он осторожен, а ты вроде как ковбой.

Редекер снова сверкнул на меня сердитым взглядом.

— Когда он успел рассказать тебе, что я вырос на ранчо в Вайоминге?

Я резко развернулся, проигнорировав вопрос Редекера, и вошел в Детский отдел. И на меня сразу же уставились шесть пар глаз. Навстречу из теперь уже моего кабинета к нам направилась Прескотт.

— Как тебе здесь, нормально? — с серьезным видом спросила Прескотт, и в ее взгляде скользнула тревога. В отличие от Келсона, я умел читать отражавшиеся в ее глазах эмоции.

— Забьюсь в угол комнаты и свернусь калачиком, — отшутился я. — Крейг Хартли присутствует в моей жизни дольше, чем некоторые люди женаты. Подумаешь, делов-то.

Прескотт уставилась на меня, открыв рот.

— И даже если бы было наоборот, то страх — плохой помощник.

— Это верно, — согласилась она. — Но ты уверен, что хочешь начать сегодня? Джонс, я хочу сказать, что у тебя выдалось очень трудное утро.

— По сравнению с похищением и пытками, что устроил Хартли, это сущий пустяк.

Иногда я забывал, что честность может таить в себе опасность. Время от времени люди приходили в ужас от того, как просто я относился к вещам, с которыми другие справлялись с трудом, например, к серийным убийцам. Но на самом деле, я не настолько привык к мысли, что кошмарное прошлое Чикаго — часть моей жизни. Все дело было в том, что я просто жил день за днем, не думая о Хартли. Я не боялся, что меня преследуют — уже давно избавился от этого страха. Я никогда не думал, что Хартли способен подойти в толпе сзади, спустить курок и вышибить мне мозги. Если бы он собирался меня убить, то сначала заставил бы поизвиваться, словно червяка на крючке. И я знал это не понаслышке.