Чинг был вне себя от ярости. Я слышал, как он матерится. И он, и Беккер все еще держали руки на приборной доске, но теперь, когда мы вчетвером стояли вокруг машины, копы даже не могли заглянуть внутрь.

— Уверен, не все из этих парней расисты или тупицы, — заметил Беккер мне, стоявшему рядом с его окном. — Думаю, просто некоторые из тех, кто проводит подобные задержания, являются ими, и в итоге выглядят как придурки в вечерних новостях.

— Или хуже, чем просто выглядят, — сердито заметил я.

— Да, — официальным тоном согласился он.

— А если бы они не были расистами, то не доставали бы афроамериканцев, — проворчал я, присаживаясь на корточки у окна, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Блин, лучше не двигайся, — предупредил Беккер, когда за моей спиной начались вопли.

— Миро, замри! — велел Ян с другой стороны машины.

— Они не будут стрелять в меня, — уверил я его, прежде чем снова обратиться к Беккеру: — Скажи ему, что они не собираются стрелять.

— Я не могу утверждать это с полной уверенностью, — ответил Беккер. — Они нас с Уэсом не застрелили только потому, что машину окружили четверо белых парней.

— Не могу поверить в это.

— Потому что ты белый, — многозначительно сказал он и хмыкнул.

— Чего?

— Ты же сказал перед этим «афроамериканец», — ответил он.

— Ну, и?

— Это было очень правильно, политкорректно и осторожно с твоей стороны.

— Что ты имеешь в виду под «осторожно»?

— Просто я сразу могу сказать, чей отчет читаю, твой или Дойла, даже не глядя на ваши имена.

— Ты меня запутал.

Беккер тихо усмехнулся.

— Дойл просто запишет расу как чернокожую, белую или латиноамериканскую, а ты всегда замысловато указываешь: афроамериканец, мексиканец, итало-американец… это чертовски утомительно.

— Это же правильно.

— Это очень осмотрительно, и я понимаю, почему ты так делаешь, но Дойл служит в армии, так что у него все проще. Важна только должность, и ничего более.

Я задумался об этом.

— Я всего лишь не хочу быть невежливым в чей-либо адрес. Думаю, это из-за того, что я сам точно не знаю, кто я такой, и всегда осторожен с тем, что есть у других.

— Что вполне логично, — согласился он. — Но ты можешь сказать «черный», и гарантирую, что никто от этого не упадет в обморок.

— Урок окончен? — поддразнил я.

— Ага.

Я вздохнул:

— Как же я хочу, чтобы все это, черт возьми, тоже закончилось.

Он хохотнул.

— Теперь хоть в «Долбанутую Сову» не нужно тащиться.

— Ты тоже не хотел туда ехать?

Его хмурый взгляд заставил меня улыбнуться, несмотря на происходящее вокруг.

— Никто не хотел идти туда, особенно Райан.

Я огляделся, оценивая тупиковую ситуацию.

— Чувак, клянусь, у меня были совсем другие планы на сегодняшний вечер.

— Ладно, только не доставай ничего, даже телефон, договорились? Не хочу, чтобы меня подстрелили только потому, что целятся в тебя.

— Нет, если честно, это все уже слишком затянулось. Они просто встали в позу. И не отступят, пока не прибудет кто-то с полномочиями.

— Не хотел расстраивать тебя, Джонс, но погибло до черта людей, которые были гораздо менее опасны, чем мы в данный момент.

Я знал это не понаслышке. Я смотрел новости, как и все остальные.

— И я имею в виду не только конкретно здесь, но и повсеместно.

— Да уж, — согласился я. — И потом, эти копы ведь тоже могут опасаться, верно?

— Естественно.

— Они думают, мы члены мафии, вооруженные «Микро-Узи».

— Вы пригнали на огромном красном «хаммере», а тормознули нас на этом древнем корыте?

— Это все костюмы и пальто, — поддразнил его я.

Беккер усмехнулся.

— И как сюда вписывается униформа Яна?

— О Боже, — простонал я. — Не думаю, что кто-то заметил его берет.

— Похоже, что нет.

— Если он снимет пальто… Иисусе!

— О, да. Это будет просто великолепно смотреться на первых страницах «Сан-Таймс» и завтрашней «Триб».

— А еще на главной странице MSN, Yahoo и во всех остальных соцсетях.

— Проследи, чтобы он не снял пальто, — распорядился Беккер. — Ни нам, ни полиции, ни нашему офису это не нужно.

— Это они начали, — вспылил я.

— Так и было, — согласился он. — Но иногда ты должен быть выше этого.

— У Кейджа будет аневризма, — прокомментировал Чинг со своей стороны, покачивая головой по кругу.

— Что это ты делаешь?

— Это снимает напряжение, — объяснил он. — И мне нужно отлить.

— Надо было в ресторане сходить, — ответил ему Беккер. — Я же тебе постоянно напоминаю.

Чинг фыркнул.

— А ты почему не злишься? — спросил я Беккера, потому что сам был бы вне себя от ярости.

— Шутишь, что ли? Это происходит всю мою жизнь, чувак. Меня останавливали в сотни раз чаще тебя только из-за цвета кожи.

— Мне очень жаль.

— Я знаю, дружище, и ценю это. Что хочу сказать… обычно значок сдерживает такое дерьмо прежде, чем все накалится, но вот тот парень, направляя пистолет прямо на нас, просто хотел, чтобы я вышел из машины. Он не хотел, чтобы я достал из кармана куртки свое удостоверение, а из бардачка — номер машины. Все это могло бы закончиться еще до того, как началось, но теперь с ним покончено, и он даже еще не догадывается об этом просто потому, что увидел чернокожего человека и ничего более.

— Так ты сердишься?

— О, да. Таков я в ярости.

Я фыркнул, и Беккер улыбнулся в ответ, а затем мы все услышали команду с одного из вертолетов:

— Покажите нам удостоверение личности.

Все мы вместе, осторожно и медленно, вытащили свои значки. Не было сомнений, что звезды очень хорошо видны, о чем свидетельствовал коллективный стон сотрудников правоохранительных органов, собравшихся вокруг нас.

— Твою ж мать, — выругался себе под нос коп, направивший пистолет на нас с Беккером, прежде чем спрятать оружие в кобуру.

О да, он так влип.

МЫ СИДЕЛИ В конференц-зале главного полицейского управления на углу Тридцать пятой и Мичиган, поглядывая в окно и, через зал, в другую комнату, где находился наш босс с временным суперинтендантом полиции Мэтью Кентоном, членом городского управления Робертом Диасом из одного из южных отделений, начальником службы поддержки чикагской полиции Эдвардом Стромом и многими другими, которых я не знал.

Все эти люди, собравшиеся в воскресенье, подтвердили, насколько серьезна ситуация.

Один из помощников мэра появился через час — я узнал об этом только потому, что она сначала заглянула к нам, чтобы убедиться, что все в порядке, затем заглянула еще раз, увидев униформу Яна, и лишь после этого ушла в другую комнату вместе со всеми остальными.

— Видишь? — произнес Райан в наступившей тишине, — вот почему мы не хотим никого нового.

Я повернулся, чтобы посмотреть на него, Беккер и Чинг тоже.

— Чего? — раздраженно спросил Ян.

— Мы ведь с вами в одной связке, верно? Как новые парни смогут сделать что-то лучше этого?

— О Господи, — простонал Дорси. — Думаю, это не что иное, как катастрофа почти библейского масштаба.

— И у вас, ребята, будут неприятности, — заявил Беккер.

— Не у нас, — уточнил Чинг, — а у вас.

Ян хмыкнул.

— Мы не вынимали оружие, — напомнил Дорси. — Мы ничего не усугубляли.

И он был прав… отчасти.

Главным аргументом полиции являлось то, что мы вчетвером могли уйти, а еще лучше — оставаться в машине до окончания проверки. Учитывая послужной список чикагской полиции, было разумно предположить, что мы опасались за жизнь заместителя маршала США Кристофера Беккера, а также его напарника Уэсли Чинга.

Подумалось, что слово «катастрофа» здесь — преуменьшение.

Пока я был там, Кейдж работал во всех направлениях: он вызвал парня из Отдела внутренних дел полиции, чтобы обсудить инцидент с Кокраном со мной и представителем Управления профессиональной ответственности Службы маршалов, Шепардом Макаллистером. Макаллистер казался неплохим парнем, но, насколько я понял, с его ртом случилась неполадка, так как он был неспособен улыбаться. Вообще. Было так много прищуривания, юридических терминов и перебиваний, что и не сосчитать. Парень из ОВД, Трей Ковингтон, выглядел сильно раздраженным, но Макаллистер продолжал долбить по одной и той же теме без остановки.

— Итак, Норрис Кокран обвинил главного заместителя маршала США Сэма Кейджа во лжи, — уточнил Макаллистер уже в седьмой раз.

— Да, сэр, — ответил я.

И Макаллистер бросил на парня из ОВД взгляд, который ясно говорил: «Ты понимаешь всю серьезность происходящего?» Стон Ковингтона подтвердил, что он ничего не упустил.

— Есть ли записи, подтверждающие заявление главного помощника? — спросил Ковингтон.

Я собирался ответить утвердительно, но Макаллистер поднял руку, чтобы остановить меня.

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать, существует ли огнестрельное оружие на самом деле и находилось ли оно или нет в ведении Службы маршалов.

У него был неприятный, резкий тон, отчего каждое слово казалось выплюнутым. Это бесило, и будь я на месте Ковингтона, то хотел бы его прибить.

— Мы здесь для того, чтобы выяснить, напал ли ваш детектив на моего маршала без какой-либо провокации, и самым очевидным ответом будет категоричное «да».

— Не думаю, что мы можем делать такой вывод.

— О, а я думаю, что можем, — прорычал Макаллистер, обращаясь своим самоуверенным тоном к Ковингтону. — Я уже поговорил с официанткой и дежурным менеджером в закусочной, где произошел инцидент, и у меня есть показания под присягой двух коллег маршала Джонса.

— Ну, я уверен, что получу письменное показание под присягой от напарника Норриса Кокрана, который будет утверждать, что инцидент произошел вовсе не так, как его помнит маршал.

— Вот и прекрасно. Если вы уберете все противоречивые показания, тогда мы останемся с тем, что видела официантка и что видел управляющий, и эти свидетельства очевидцев подтвердят записи моего маршала в протоколе.

Мы все молчали.

— А что именно ищет здесь ваша контора?

— Вы признаете свою вину?

— Я просто спросил.

— Во-первых, детектив будет отстранен от работы не менее чем на месяц без сохранения жалованья и…