— Надеюсь, он понимает, что студенческие времена давно миновали?

Мы вели всё те же старые дискуссии с тех пор, как она встретила Чеса. Честно говоря, она могла бы найти кого-то более зрелого. Даже быть одной определённо лучше, чем быть с Чесом.

— Не уверена, что он это понимает. Но его друзья остались такими же, как тогда, и они делают то же, что и в то время. Каждые выходные вечеринки в Party Central, а теперь, когда он снял на лето вскладчину этот домик в Хэмптонсе, все стало ещё хуже.

— Похоже, тебе нужно двигаться дальше. — Я провела пальцем по изогнутым линиям длинных серег, над которыми начала работать прошлым вечером. Решив заняться ими, я сложила остальные рисунки в стопку на столе.

— Но я люблю секс, правда, очень люблю, — заныла она.

— Ни один член не стоит того, чтобы мириться с недостатком уважения. Ты живёшь в городе, который никогда не спит, и в этом городе полно пенисов.

— Я начинаю думать, что, возможно, ты и права. Мне стоит стать похожей на тебя и позволить своему влагалищу сморщиться и умереть.

— Эй, моё влагалище до сих пор полно жизни.

Её шутка по поводу моего засохшего влагалища устарела.

— Ну, раз ты так говоришь… Что ещё новенького? На ваш пляж случайно не выбросило волной никаких горячих красавчиков?

Я застонала, вспоминая предсказание миссис Уэлс.

— Я сегодня видела миссис Уэлс. Она сказала, что скоро все станет сложно, грядет буря или что-то такое. Судя по всему, появится какой-то мужчина и спровоцирует массу неприятностей. — Кажется, она выразилась именно так?

— Мужчина? — голос, доносившийся из телефона, внезапно стал очень громким.

— Она ошиблась. Это же Уортингтон. В моей жизни не может быть никакого хаоса, если только я сама не позволю ему случиться. Знаешь, она украла мой жёлтый шарф.

Этот разговор напомнил мне о том, что нужно забрать свою сумку оттуда, где я оставила её сушиться, проще говоря, с крыльца.

— Лучше скажи мне, что ты собираешься делать с Чесом?

Я направилась к выходу и нашла свою сумочку там, куда и положила. Вытащив из неё шарф, я повесила его на деревянные перила и оставила сумку там же, чтобы она до конца просохла.

— Миссис Уэлс всегда была абсолютно точна, когда предсказывала мне что-то, — сказала Руби.

Я пожалела о том, что подняла эту тему. Никогда не хотела слышать нечто подобное. И не хотела думать, что, возможно, она может быть права.

— Что ещё она сказала? — спросила Руби.

Я взглянула на домик, который сдавала внаём, света на кухне не было.

— Ничего, Руби. Мы, кажется, говорили о Чесе?

— Нет, мы говорили не о нём. Расскажи мне побольше об этом таинственном мужчине, он живёт в Уортингтоне?

— Сомневаюсь, я знакома со всеми восемьюстами тридцатью двумя жителями городка.

— Так ты говоришь, она увидела в твоём будущем путешествие? Интересненько. Может, ты, наконец, оторвёшь задницу от дивана и соизволишь приехать?

Я закатила глаза. Я не возвращалась в Нью-Йорк с тех пор как бросила колледж, взятых в кредит денег еле-еле хватило на то, чтобы сдать выпускной экзамен. И не планировала возвращаться туда. С этим городом у меня было связано слишком много неприятных воспоминаний.

— Слушай, подружка, я серьёзно. Давай вернёмся к разговору о Чесе, ладно?

— Если ты обещаешь рассказать мне, когда появится эта «куча неприятностей» и начнет сеять хаос.

— Договорились.

Любые волнения в Уортингтоне я вполне могла наблюдать со своего крыльца, закутавшись при этом в одеяло. Но рассказывать мне будет нечего.