Глава 31

Я поехала домой со Стейси и ее матерью. Это было не идеально, но у меня не было выбора, и я не могла попросить Айзека. Стейси задавала много вопросов о моем опухшем от слез лице, но я отказывалась отвечать и сидела в каменном молчании.

Вернувшись домой, я забралась в комнату Дэни. Не могла поверить, что Себастьян и Мэй собирались вместе на Хэллоуин. Я чувствовала себя такой глупой.

Как в сценах из немого кино, мой разум пронесся через каждое их совместное действие, которое я смогла вспомнить. Себастьян вел себя с ней, как со всеми – был очень милым, но, возможно, между ними всегда происходило что-то большее. Но как все это могло происходить у меня под носом, а я этого не замечала?

Хуже того, она знала, что он мне нравится. Я была с ней очень милой, и как она повела себя в ответ? Я предложила ей дружбу, и она вознаградила меня тем, что за моей спиной украла единственного парня, которого я действительно любила.

― Ужин, ― объявила Дэни, вынимая наушник из моего левого уха.

Инстинктивно я бросила в нее подушкой.

― Господи, успокойся, ― фыркнула она.

Она вышла из комнаты, прихватив по дороге ноты.

Я не чувствовала голода, но знала, что семейный ужин был обязательным. К тому же, чем-то очень вкусно пахло.

Я поставила на паузу альбом Кармен Макрей, который всегда включала, чтобы успокоиться, и сняла наушники.

На кухне у плиты стояла Мэй в фартуке.

Вошла Хелен.

― Как вкусно пахнет…

Ее идеально прямые волосы были собраны в гладкий хвост, который покачивался при ходьбе.

Мама поставила на середину стола горячую тарелку:

― Мэй приготовила нам ужин! Разве это не здорово?

Меня сейчас стошнит. Вот дьявол. Мэй была двуличной, коварной предательницей.

― Я просто хотела сделать для вас что-нибудь приятное, ― улыбнулась Мэй, ― Вы все были так добры ко мне.

Эта фальшивая благопристойность была просто смешной. Что она пыталась сделать? Заработать очки у моей семьи после того, как узнала, что разрушила мою жизнь? Может, они и купились на это, но я видела все насквозь. Я видела, как Ингрид Бергман одурачили в «Газовом свете»; я точно знала, что делает Мэй.

― Садись, Джулс, ― настаивала мама.

― Где папа?― спросила я, оставаясь на ногах.

Может, я смогу поговорить с ним о Мэй.

― Работает допоздна, ― ответила мама, расставляя тарелки.

В последнее время папа часто задерживался на работе из-за слияния компаний и новых обязанностей, связанных с повышением. Но я заметила растущее напряжение между родителями. Как-то утром, когда я зашла на кухню, мне показалось, что я слышала, как они спорят, и, когда я вошла, они погрузились в леденящее молчание. Я могла сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видела, как они ругаются, так что это было странным.

― Мэй, окажи мне честь,― попросила Мама, глядя на тарелки на столе. На нее явно произвело впечатление то, что сделала Мэй.

Мэй надела на руки прихватки, достала из духовки кастрюлю и поставила ее на стол. Она действительно собиралась разыграть Марту Стюарт.

― Разве это не восхитительно выглядит? – просияла мама.

Девушка скромно пожала плечами.

― Это просто то, что я уже раньше делала. Мы называли это фермерским пирогом.

― Вкусно пахнет, ― похвалила ее Дэни, принюхиваясь.

― Спасибо, сестренка, ― ответила Мэй.

Потом быстро исправилась.

― Дэни.

Казалось, никто не заметил промаха Мэй.

― Я возьму кусочек, ― сказала Хелен, отодвигая стул.

Почему все покупались на «такую идеальную» Мэй?

― Я не голодна.

Мне нужно было выбраться из всей этой нелепицы.

― Ерунда, ― возразила мама. ― Дэни, принеси, пожалуйста, посуду для всех.

― У меня много работы, ― снова попыталась я.

― Джулс, ты должна поесть с нами, ― сказала Мэй. ― Думаю, тебе понравится то, что я приготовила.

Я уставилась на нее. После того, как она предала меня, назначив свидание Себастьяну, как она смеет притворяться моей подругой?

― Какое тебе дело до того, что мне нравится? ― бросила я ей вызов.

Мама уставилась на меня, Хелен и Дэни тоже. Они были удивлены моей вспышкой, но мне было все равно. Они не знали, что Мэй сделала со мной.

― Что-то не так? ― спросила мама.

Посмотрела на Мэй, провоцируя ее рассказать им всем, что случилось. Мэй вопросительно посмотрела на меня.

― Да, Джулс, что-то не так? ― спросила Мэй.

Я была ошеломлена. Я не могла поверить, что она делает это, особенно перед моей семьей.

― Джулс... – сказала Мэй слащавым голосом и сделала шаг по направлению ко мне. ― Давай поедим все вместе.

― Почему? ― спросила я, скрестив руки на груди.

― Потому что, ― улыбнулась Мэй, ― так принято в семьях.

Мама и сестры уставились на меня. Не желая окончательно раскачивать лодку, я мучительно пережила ужин. После того, как я съела глупый фермерский пирог Мэй, который я, хоть и не хотела этого признавать, был на самом деле отличным, я извинилась и поспешила в комнату Дэни, где я провела остаток вечера.

Когда пришло время готовиться ко сну, я прислушалась, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет, потому что мне бы не хотелось ни с кем сталкиваться.

Это не сработало.

Выйдя из ванной, я чуть не врезалась в Мэй.

― Привет, Джулс.

― Ты серьезно?― вскрикнула я. ― «Привет, Джулс»?

Она тупо уставилась на меня.

― Я не понимаю.

Ей должны вручить «Эмми» за то, что вела себя так, будто понятия не имеет, в чем дело.

― Это все, что ты можешь мне сказать?

Она не ответила.

― О Себастьяне?― настаивала я.

Мэй опустила глаза в пол. Я скрестила руки на груди, ожидая ее ответа.

Наконец, она словно вернулась из транса.

― Что ты хочешь мне этим сказать?

Я покачала головой.

― Я серьезно не могу тебе поверить.

Она наморщила лоб.

― Право, Джулс, я не понимаю, почему ты расстроена.

Я была настолько поглощена гневом, что не могла говорить. Неужели она не понимает, что предала меня, согласившись пойти на вечеринку с Себастьяном? а) она даже не сказала мне об этом сама, что было весьма сомнительно. И б) она знала, что он мне нравится!

Почувствовав, что мне немедленно нужно прекратить этот дебильный разговор, я обошла ее.

― Доброй ночи, ― сказала она после того, как я уже быстро пошла по коридору.

Когда мы с Дэни собрались ложиться спать, я рискнула спросить:

― Что ты думаешь о Мэй?

― Что я о ней думаю? ― повторила она, забравшись под розовое покрывало.

― Да, типа, ты ей веришь?

Дэни повернулась ко мне, когда я выключила свет. В темноте говорить было легче.

― Полностью. Я имею в виду, она иногда какая-то странная ― чопорная или типа того. Как будто она не знает, как себя вести. Но, с другой стороны, ты тоже иногда такая.

Это был не тот ответ, которого я ждала. Я тяжело вздохнула и легла на диван.

― Я бы не беспокоилась об этом, Джулс, ― предложила моя сестра. ― Она только начинает привыкать к новой семье.

― Наверное.

Я не хотел соглашаться с ней, но это действительно имело смысл.

― К тому же, ― добавила она, ― в эти выходные она повезет меня кататься верхом.

― Что?!

Мне показалось, что я очнулась ото сна.

― Она умеет ездить верхом, поэтому будет учить меня. Мама отвезет нас в воскресенье. Мы говорили об этом после того, как ты практически сбежала с ужина. Может, даже Хелен поедет!

Я не могла в это поверить: Мэй выгоняла меня из моей собственной семьи.

*   *   *

В те выходные в субботу я играла в волейбол. Я напомнила об этом маме утром, когда она поставила свою дорожную кружку в раковину, не ополоснув ее. Интересно, почему она ушла так рано? Она согласилась прийти на мою игру, но так и не появилась на ней.

Стейси снова подвезла меня домой. Если так будет продолжаться, она начнет думать, что мы на самом деле друзья. Я пошла на кухню за соком и увидела, что мама ставит чайник.

― Почему ты не пришла на мою игру?

― Какую игру?― спросила мама.

― На ту, о которой я говорила тебе сегодня утром. Ты не пришла.

― О, мне так жаль, дорогая. Мы с Мэй ходили по магазинам. Ботинки, которые мы ей подарили, сели так хорошо, что я подумала, что нам нужна вторая пара.

Это было очень необычно для моей мамы: забыть о чем-то подобном.

― Ты должна была хотя бы написать мне.

― Ты права. Я должна была, ― призналась она.

Мне было трудно злиться из-за этого, потому что она выглядела такой расстроенной из-за того, что забыла.

― Как я могу загладить свою вину?

Ну, вот это уже прогресс.

― Нам нужно обсудить нашу поездку, ― напомнила я ей.

Мы с мамой все еще не определились с планом нашей поездки в Чикаго. Было так много музеев, галерей, экспонатов, которые я хотела бы увидеть, мы должны были составить план, чтобы заказать билеты и ничего не упустить.

― И, ― добавила я, ― мы должны обсудить кое-что еще.

Я хотела, чтобы она подарила мне новый фотоаппарат до Рождества, чтобы я могла пользоваться им в поездке и для того, чтобы снимать для колонки «Люди, которых ты не знаешь».

― Конечно, ― ответила мама, рассеянно доставая из сумки какие-то папки.

― Ладно, пойду за блокнотом!

― О, не сейчас, дорогая.

Мамины слова заставили меня остановиться.

― У меня слишком много работы. Давай в другой раз.

― Когда? У тебя больше ни на что нет времени!― взорвалась я.

Мама видела, что я в смятении.

― Прости, Джулс, но у нас много дел. Я извиняюсь за то, что пропустила твою игру; это было неправильно.

Я могла бы сказать, что она не лгала; казалось, ее мозг постоянно вращался беззвучно, как старый кинопроектор.

Она подошла ко мне и пригладила мои растрепанные волосы.

― Я так горжусь тобой… как хорошо ты учишься в школе, и колонкой, и всеми твоими новыми друзьями. И больше всего я рада, что ты взяла Мэй под свое крыло. Это действительно много значит для меня.

Не таким образом я бы хотела поговорить с мамой.

― Хорошо, ― это было все, что я могла ответить.

Чайник засвистел. Мама сняла его с плиты и бросила в кружки два пакетика зеленого чая.

― Ты же знаешь, я не люблю зеленый чай, ― напомнила я ей.

― О, это для Мэй. Ты тоже хочешь?

Я уставилась на мать.

― Нет, ― решительно ответила я и вышла.