— Хотя большинство вещей касается денег, Мэнди, я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь. Безопасность и благополучие моих девочек всегда на первом месте. Вот почему у меня изначально была оговорка по поводу девственности, но так как ты отказываешься от этой защиты, я просто хочу убедиться, что с этим все в порядке.

Она не выглядит оскорбленной из-за того, что я пыталась сказать, будто она заботится только о деньгах. Я должна извиниться, потому что все знают, что Саманта заботиться о том, что, по ее мнению, принадлежит ей. Уважения заслуживает и то, как далеко она зашла в таком алчном, управляемом мужчинами городе, как Вегас, но она обрывает меня прежде, чем я могу это сделать.

— И с тобой мне не нужно беспокоиться о деньгах.

Какого черта это значит? Она думает, что я не получу много, или думает, что меня быстро купят? Я боюсь ответа, поэтому просто не спрашиваю. Не хочу получить такой удар до того, как выйду на сцену. Буду придерживаться того, что нужно сделать сейчас.

— Да, я уверена, что скажу ему, прежде чем мы… — я на мгновение замолкаю, подбирая слова, чтобы успокоить ее, что буду в порядке, — ты знаешь, сделаем это, — заканчиваю я. Боже, я не могу просто сказать «трахнемся».

— Тогда ладно. Ты умная, сильная женщина, Мэнди, я верю, что ты справишься со всем, что он даст тебе.

Держу язык за зубами, чтобы не сказать ей, что, возможно, продавать себя — не самое умное решение, которое я когда-либо принимала, но это спорный вопрос.

— Остальная часть моего костюма? — спрашиваю я, скидывая халатик. Стою только в белых стрингах и туфлях. Каштановые волосы достаточно скрывают мою маленькую грудь, но я все еще по сути голая.

Саманта не отвечает на мой вопрос и начинает размещать прозрачные ремни, которые удерживают крылья, вокруг моих рук.

— Вот и все, — говорит она, глядя на меня с одобрением.

— Ты хочешь, чтобы я вышла вот так? Без долбаного верха? — Мой вопрос нелеп, и я знаю это. Это Вегас, большинство женщин на сцене тут топлес. Это стоит воспринимать как данность, и глупо, что я здесь, выставляю себя на аукцион и не думаю, что сама буду топлес.

— У тебя невероятно длинные ноги и чертовски дерзкая грудь. Твои соски одни из лучших, что я когда-либо видела, ты должна гордиться, — говорит она, будто это комплимент и, очевидно, я должна знать это. — Тебе не нужно говорить, что ты девственница, но ты не наденешь верх.

Знаю, что на этом дискуссия окончена. Работая помощником, я научилась, когда подталкивать, а когда отступать. Знаю, что победа в споре о девственности была там, где он закончился.

— Ты первая. — Саманта приглашает меня следовать за ней, и я в шоке.

— Первая? — Господи, я хотела, может быть, стоять тут и слушать несколько раундов, чтобы почувствовать себя немного более комфортно в своем обнаженном наряде.

— Я занимаюсь этим долгое время, Мэнди, и знаю, в каком порядке должна поставить девочек, чтобы получить лучшие ставки от всех. В конце концов, это бизнес.

Я следую за ней и через мгновение оказываюсь перед черным занавесом. Он закрыт, но я чувствую свое сердцебиение, зная, что в любой момент он раскроется. Черт, без рубашки люди буквально могут увидеть, как в моей груди бьется сердце.

Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и подавить желание убежать. Закрываю глаза, и поражаюсь — это самое живое, что я чувствовала за всю свою жизнь. Я могу сделать это, как и все остальное, что когда-либо пыталась сделать. Когда была подростком, я жила на улице почти год. Если смогла сделать это, то могу сделать что угодно. Я открываю глаза и вижу стоящую передо мной Саманту.

— А вот и она. Мне было интересно, когда появится девушка, которая, как я видела, выполняла поручения и сохраняла самообладание в казино «Кортес».

Я улыбаюсь ее словам. Я здесь, чтобы попытаться изменить себя, но она права, есть некоторые вещи, которые я хочу сохранить. Моя сила воли и способность справляться с чем-либо это одно, а спокойствие под давлением — другое. Мне просто нужно перенести это на другие аспекты моей жизни. Мне нужно больше сосредоточиться на том, чтобы получить то, что я хочу.

Я судорожно втягиваю воздух, когда чувствую, как что-то холодное касается моих сосков, и отступаю.

— Лед. Просто делаю их милыми и твердыми для мальчиков с другой стороны занавеса. — Она вновь прижимает лед к моим соскам, заставляя их мгновенно затвердеть. — Все готово.

Она передает лед помощнику и поправляет мои крылья и волосы. Саманта берет меня за плечи и смотрит в глаза.

— Ты очень напоминаешь мне меня, Мэнди. Никогда не отпускай бойца внутри себя.

Она идет в направлении сцены, и по ту сторону занавеса я слышу голос ведущего.

— Добрый вечер, джентльмены. Давайте начнем.

Реальность всего этого поражает. Занавес откроется в любую секунду, и там будет заполненная мужчинами комната, которые будут смотреть на практически обнаженную меня. Я качаю головой, позволяя локонам упасть вперед, чтобы прикрыть грудь. Не могу ничего с собой поделать и смотрю на Саманту, которая бросает на меня красноречивый взгляд. Я просто пожимаю плечами и улыбаюсь. Иногда девушке нужен небольшой буфер, а волосы — это все, что у меня сейчас есть.

— Сегодня вечером мы начнем с потрясающей Мэнди. Это ее первый раз на «Аукционе любовниц». Она для нас новенькая, и ей не терпится угодить. — Занавес открывается, и у меня перехватывает дыхание, но я заставляю себя медленно выдохнуть и успокоиться.

— С этим сексуальным ангелом мы начнем торги с пятидесяти тысяч долларов.

— Один миллион долларов.

При звуке его голоса я выпрямляю спину. Прищуриваюсь, пытаясь отыскать источник голоса, с которым я слишком хорошо познакомилась за последние четыре недели. На сцене яркие огни, и увидеть что-либо трудно. Беру дело в свои руки и подхожу к краю сцены, чтобы свет больше не блокировал зрение.

— Ты! — Я указываю на Чарльза, который сидит на краю своего кресла и выглядит так, будто в любой момент готов вскочить с него.

— У нас есть миллион от мистера Таунсента. Кто даст два?

Ведущий ведет себя так, будто ничего не произошло. Ожидаю, что Саманта выйдет на сцену и утащит меня, но ничего не происходит. Мы просто оба стоим и смотрим друг на друга.

Почему он это делает? Доказывает этим что-то? Он разозлился, что я бросила ему вызов в его же казино, чего никто никогда не делал, поэтому он здесь, чтобы преподать мне урок? Что он собирается делать? Притащит меня обратно в отель и выставит полной дурой или что?

И тогда я вижу, что Аарон и Джастин сидят рядом с ним. Присутствие их здесь делает все намного сложнее. Он все еще пытается шантажировать их? Они не станут перебивать его ставку, чтобы спасти меня, так что я сама позабочусь об этом.

Отвожу взгляд от их столика и направляюсь к центру сцены, но не отступаю назад к свету.

Смотрю на всех сидящих в комнате мужчин, которые выглядят в своих костюмах нелепо. Никто еще не сделал ставку против Чарльза, и мне интересно, это потому, что они боятся его? Большинство людей боятся его, но, возможно, им просто не интересно то, что я предлагаю.

Откидывая волосы назад, как Саманта уложила их изначально, позволяю своему телу делать часть работы. Выставляю его на всеобщее обозрение и пытаюсь поднять себе цену. Либо Чарльз заплатит за меня, либо я пойду домой с кем-то еще.

Облизнув губы, я стараюсь изо всех сил.