ГЛАВА 14

БЕТ

Когда появились высокие железные ворота Лонгстона, я почувствовала как слёзы, которые я сдерживала весь день, снова наворачиваются на глаза. Я подняла визор и поприветствовала воина, стоящего на воротах, но я не стала останавливаться ради разговора. Я ехала весь день, чтобы добраться сюда, и видеть я хотела лишь одного человека.

Я покинула Лос-Анджелес задолго до рассвета и остановилась всего один раз на заправке, где перекусила и ответила на лихорадочные голосовые сообщения Мейсона и письма. Он устроил небольшой кипишь, когда прочитал записку, которую я оставила для него на холодильнике, и он захотел узнать, почему я уехала без него. Он бы с радостью поехал со мной.

Я объяснила ему, что мне надо побыть одной, и пообещала ему сообщить, как только доберусь до дома. И сразу же, как я припарковала свой байк у главных гаражей, я послала ему сообщение и, дав знать, что я благополучно добралась. Его ответ пришёл менее чем через минуту.

"Наконец-то. Дам всем знать".

Под "всеми", я это точно знала, он подразумевал Криса, который звонил и также оставлял мне сообщения. Я попросила Мейсона сообщить ему, чтобы тот соизволил и не приезжал следом за мной.

Я уже была в пяти часах езды от Лос-Анджелеса, когда вырвалась из своего страдания и осознала, что мой отъезд сделает с Крисом. Прошлой ночью я попыталась разорвать связь, а сегодня уехала, не сказав ни слова. Он, наверное, подумал, что я убежала и не собираюсь возвращаться.

"А я собираюсь возвращаться?"

Я задавалась этим вопросом с той самой минуты как выехала из командного центра, и я до сих пор не была готова ответить. По большей части из-за того, что было слишком больно думать о том, что случится, если я уйду от Криса навсегда.

"Скажи ему", — я начала набирать сообщение. Удалила и послала просто "Спасибо".

Схватив свою небольшую спортивную сумку, я прошла через территорию лагеря к жилой зоне. В отличие от военных бастионов, Лонгстон был спланирован скорее как небольшой городок с домами, школой и даже парком. Здесь жило гораздо больше семей, а это означало, что и детей всех возрастов было куда больше. Я узнала многих из них, проходя мимо, и все они приветствовали меня. Я помахала и улыбнулась, но продолжила идти без остановки.

Вскоре я уже стояла у красивого маленького дома, в котором выросла. Было такое чувство, что я не видела этот дом уже много лет, хотя на самом деле прошёл всего один месяц. Может быть, так казалось просто потому, что слишком многое произошло с той самой минуты, как мы с Мейсоном отправились познавать мир.

Я открыла дверь и вошла в дом, поставила сумку в гостиной комнате. Я не говорила Рейчел, что приезжаю домой, но при разговоре с ней несколько дней назад, она обмолвилась, что только что вернулась с задания в Портленде и пробудет дома следующие пару недель.

— Рейчел, — позвала я голосом, который надломился от сдерживаемых эмоций.

Она выскочила из спальни, её глаза были широко распахнуты от удивления.

— Бет? Ты не говорила мне, что ты...

Взглянув на моё лицо, она побежала ко мне.

— Что случилось?

— Всё, — прошептала я, и тут же дамбу прорвало, и я разразилась слезами.

Она сгребла меня в объятия, и я зарылась лицом в её плечо, как обычно это делала, когда была юной. В последний раз я также рыдала в её руках в тот день, когда Крис покинул Лонгстон, не попрощавшись. Я думала, что моё сердце расколется надвое в тот день, но боль не шла ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас.

Рейчел обнимала меня, а я плакала. Она поглаживала меня по спине, успокаивая как мать. Когда я начала всхлипывать, она отвела меня и посадила на диван, терпеливо ожидая, пока я не обрету снова свой голос.

— Не хочешь мне рассказать, что случилось? — мягко спросила она.

— Не знаю с чего начать.

Через несколько дней после появления Криса в Лос-Анджелесе, я позвонила Рейчел и сообщила ей об этом. Я уверила её, что меня это не напрягало, и что он в любом случае не пробудет там долго. Её это вполне устроило, и она не стала выуживать из меня больше информации о нём. Как я скажу ей сейчас, что мы с Крисом связаны узами уже почти две недели, а она только сейчас об это услышит?

Она нежно отвела мои волосы за плечи.

— Крис?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— За все годы, что я тебя знаю, ты так плакала только из-за одного человека.

Я обняла себя за талию, и свежая волна боли прокатилась по мне.

— Это так больно. Я не могу это остановить.

— Ох, милая. Что случилось?

На ответ у меня ушло несколько минут. Я сделала глубокий вдох и встретилась с её обеспокоенным взглядом.

— Мы связаны.

— Что?

Она почти что выкрикнула это слово и теперь ошарашено смотрела на меня своими широко раскрытыми неверующими глазами. Я была более чему уверена, что вот этого она от меня никак не ожидала услышать.

Она несколько секунд безмолвно двигала губами, и лишь спустя паузу умудрилась снова заговорить.

— Прошлой ночью? Поэтому ты и уехала из Лос-Анджелеса?

Я склонила голову, чтобы не видеть её лицо.

— Две недели назад.

— Я... не понимаю, — запинаясь, произнесла она. — Ты ни словом об этом не обмолвилась.

— Я не знала что сказать. Думаю, я сначала была в шоке, а потом... — я с трудом сглотнула. — Я собиралась разорвать связь, но Крис сказал, что не хочет этого. Я была сбита с толку, и прежде чем поняла, я снова влюбилась в него.

Горло стянуло, и я сделала несколько вдохов, желая прийти в себя. Рейчел молчала, ждала, пока я продолжу.

— Я начала думать, что смогу забыть о том, что случилось ранее, но прошлой ночью... мы сильно поссорились, и я поняла, что всё кончено, — я рассказала ей о случае в клубе и событиях после этого. Ко времени как я всё выложила ей, мои слова прорывались сквозь опустошённое рыдание. — Но когда я попыталась разорвать связь, я не смогла. И я не знаю что делать.

Рейчел снова обняла меня, и я свернулась клубком в её объятии. Она ласково гладила мои волосы.

— И поэтому ты покинула Лос-Анджелес... чтобы разорвать связь?

— Нет. Я была очень расстроена, и единственной моей мыслью было приехать домой к тебе, — я судорожно вздохнула. — Прости, что не рассказала тебе.

— Тебе стоило рассказать, но я понимаю насколько подавляюще это, наверное, было для тебя. Связь достаточно эмоциональное явление с кем-либо, не говоря уже о Крисе, к которому ты когда-то была очень привязана.

— И почему это должен быть именно он? — взвыла я у неё на груди.

Она вздохнула.

— Всегда был только он.

Я замерла.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть, если бы я когда-то была связана узами, я бы увидела знаки. И сейчас оглядываясь назад, это так очевидно. Между вами всегда существовала особая связь с той самой минуты, как он привёз тебя домой. Ты уже тогда была привязана к нему, а он приложил особые усилия, чтобы ты прижилась здесь.

— Он спас мне жизнь, а я была травмирована, — сказала я, шмыгая носом.

— Это было намного большее, и я не могу поверить, что не видела этого. Крис всегда был чересчур покровительственным с тобой, и он не мог вынести, когда ты была расстроена. Всякий раз, когда он считал, что может опоздать с приездом сюда, он звонил и на всякий случай давал мне знать. Беатрис постоянно шутила, что Крис никогда не мог запомнить дни рождения, но, ни разу не забыл о твоём.

— Ты всегда была счастливее, когда он был рядом, и меня нисколько не удивило, что ты увлеклась им. Я думала, это пройдёт, но только когда он уехал, я поняла, что вы оба влюблены. Никто никогда не бывал столь подавленным от простого влечения. Думаю, твой Мори тоже горевал, потому что он уже знал, что Крис был твоей парой.

Я подняла голову и с недоверием посмотрела на неё.

— Думаешь, Крис всё это время знал.

— Нет, но думаю, что его Мори вполне мог знать.

— Тогда почему он оставил меня? — разозлившись, спросила я. — Почему он так обидел меня, если он дорожил мною?

— Он не умышленно причинил тебе боль. Он сделал это, что делал всегда... защищал тебя.

Я грубо рассмеялась.

— Защищал меня от чего?

— Посмотри на это его глазами. Тебе было шестнадцать лет, всё ещё ребёнок в сравнении с ним. Он не мог ответить тебе взаимностью, и он знал, что его присутствие принесёт тебе ещё больше боли, чем отсутствие.

— Он сказал тебе это?

— Нет, но я разговаривала с ним перед его отъездом, и он корил себя за то, что заставил тебя плакать. Он звонил мне каждую неделю первые несколько месяцев и интересовался как твои дела.

По мне пронёсся шок.

— Он звонил?

— Да. Он ждал, пока ты позабудешь о своей влюблённости, и тогда он снова сможет приехать домой.

Я не знала, что делать с информацией, которую Рейчел донесла до меня. Я знала, что она ходила навестить Криса в тот день, но она ни разу не упомянула о том, что они поддерживали связь после этого. Всё это время я считала, что он уехал и забыл меня.

— Но он не вернулся, — заспорила я. — Он ни разу не позвонил мне.

— Я не знаю, почему он держался в стороне и не звонил тебе. На эти вопросы только он сам сможет ответить. Но я знаю, что он очень сильно дорожит тобой.

Я вытерла слёзы с лица.

— Это уже неважно.

— Так ли это? Ты любишь его.

Я не стала отрицать этого. В Сан-Франциско, я почувствовала, как нечто затрепетало во мне, когда он поцеловал меня на лодке, и ещё раз, когда я проснулась в его объятиях на следующий день. Я стала задаваться вопросом, могло ли нечто возникнуть между нами на самом деле. Поэтому я и согласилась пойти с ним на ужин, и поэтому чувствовала себя столь уютно, танцуя с ним в клубе.

Когда я не смогла разорвать связь, я подумала, что причиной этому моя слабость. Но во время многочасовой поездки сюда, растущая боль в моём сердце сказала мне истинную причину, почему мы до сих пор были связаны узами. Я была влюблена в него.

— Иногда любви недостаточно, — хрипло произнесла я.

Рейчел сжала мою руку.

— И иногда всё, что тебе надо, это немного времени и пространства, чтобы посмотреть на вещи с другой стороны. И твоя мама.