Глава 25.

Старое и новое

МЕЛОДИ

Зейн улыбается мне, сидя за столиком.

– Итак, Вишенка и Рыжая, – вот и все, что он произносит, в отличие от его выражения лица, видя которое, я не могу не захихикать.

– Да, они настырные.

Пар от кожи клубится у меня перед лицом, предупреждая, но я его не слушаю и обжигаю кончик языка.

– Никогда не умел терпеливо ждать.

Приятно видеть его; он такой же, как и всегда, но теперь все иначе. Мир пошатнулся, изменив меня, девушку, которая однажды лежала в объятиях Зейна и мечтала лишь о том, чтобы быть с ним. Тогда все было так просто.

Мы живем моментом, и он так быстро улетает, словно никогда и не был нашим. Время позаимствовано; вам нужно поймать все, что можете, прежде чем момент улетучится, оставив лишь мимолетное воспоминание о том, кем вы были. Вы говорите себе, что никогда не изменитесь, обещаете, что ничего не изменит ваш багаж и суть, но, по факту, это не нам решать. Мир меняется, меняются обстоятельства.

– Я позвонил тебе домой. – Зейн отрывает меня от моих размышлений; в моем животе что-то екает, и тревожная пустота расширяется. – Ответил Маркус. Что он там делает, Мел?

Он знает, что мы с Маркусом никогда не были близки, и отношения моих родителей с ним не изобиловали теплыми моментами и семейными обедами.

– Он хочет, чтобы я продала дом. А я не могу этого сделать, поэтому он ждет, пока решу, что делать.

Напряжение визуально заметно по позам наших тел. Зейн всегда ненавидел то, как Маркус обращался со мной. Его глаза слишком часто блуждали по моему телу, как для роли брата, особенно когда он испытывал ко мне отвращение. Что происходило довольно часто.

– Тебе не нужно продавать дом. Денег и так достаточно. Почему его вообще волнует продажа дома?

Я ненавижу тот факт, что жизнь моих родителей свелась к вопросу наследства. Сколько денег они оставили. Меня это не волнует. Я бы с удовольствием отдала все хотя бы за еще один день с ними.

– Жадность, Зейн. Ты же знаешь, каков он. Завтра зачитают завещание, так что я просто куплю у него половину дома, и он может сваливать из моей жизни.

Потягивая свой холодный чай, Зейн встречается со мной взглядом поверх края своей кружки.

– Ты думаешь, он и правда получит половину?

Эта мысль вызывает дискомфорт. Я невольно начинаю нервничать, когда мне не нравится направление разговора. Если бы мне не нужно было быть там, я бы просто проигнорировала все это, и таким образом вроде как не фиксировала бы тот факт, что родители больше не вернутся. Вот и все. Я сама по себе со всем, что они построили. Мне никогда не нужно будет зарабатывать деньги на пропитание. Я могу уйти на пенсию хоть сегодня. Это все неправильно. Мне двадцать лет, а жизнь вынуждает принять тот факт, что теперь я взрослая и должна принимать серьезные решения, за которые отвечаю только я.

– У них есть подозреваемые? Кто сделал бы что-то подобное?

Разве это не вопрос на миллион долларов? Это не имеет смысла, и детективы, утверждая, что все дело во мне, поступают жестоко и несправедливо. Блейк сказал, что нет доказательств в подтверждение данной теории, и мне просто стоит признать, что они погибли от рук бессердечного и безрассудного человека.

– Какой-то полный ненависти больной на голову. – Отодвигая эмоции, которыми могу захлебнуться, я смотрю на друга. – Ты хорошо выглядишь, Зи. Как тебе в колледже?

Улыбка так естественно освещает лицо парня.

– Все очень хорошо. Тренеры считают, я могу стать профессионалом. У меня уже есть предложения.

Конечно, есть. Зейн – человек дела. Он один из тех людей, которым суждено стать кем-то великим. Спортивный мир завладеет настоящим талантом, но дело не только в этом, Зейн честен и высокоморален, что может стать отличным примером для подражания многих детей. Он хорош со всех сторон, и для меня большая честь знать этого парня и делить с ним заветные моменты прошлого. Ему принадлежит кусочек моего сердца. Он был моей первой любовью, и хотя то, как колотится мое сердце рядом с Блейком, подсказывает мне, что первая сильная любовь затмит все, что было до нее, частичка меня все еще принадлежит Зейну, она у него, закрыта в безопасности воспоминаний о вехах нашей юности.

– Я люблю тебя, Зи. Спасибо, что приехал, это значит больше, чем могу описать словами.

Стул Зейна отодвигается назад, и его теплые руки обнимают меня. Он позволяет мне прижаться к нему со всех сил, врезаться головой в его грудь, и пытается исправить ту путаницу и одиночество пустых дней, которые провела в ощущении невидимой боли. Я не пыталась ему дозвониться, не дала шанса узнать о своих страданиях. Сегодня утром я распадалась на куски, а сейчас у меня есть не один, а двое мужчин, которые утверждают, что я не одна в этом мире. Если бы я позволила себе это понять, то не погибла бы в ту ночь с моими родителями. Я бы покинула тот дом.