ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Вали Локисен, да? И вообще, что это за имя такое? Японец? — Сьюзен подняла глаза от своей огромной белой кофейной кружки, ее темные кудри подпрыгивали в утреннем свете.

— Э. — Я оттолкнулась от стола. — Думаю, мне нужно купить булочку. Не хочешь булочку? Или еще кофе?

Улыбка Сьюзен стала еще шире, и мои щеки вспыхнули. Я встала и отошла от стола со всем достоинством, на какое была способна. Мы пили кофе в кафе «Весь мир», веганском, безглютеновом, кооперативе, зажатом между барами и художественными галереями на главной улице Бозмена. Это место было битком набито студентами колледжа и грязными бродягами-альпинистами. Я потерла лоб, головная боль, пульсирующая в висках, становилась все сильнее, а странная электронная музыка «Нью-Эйдж» не помогала делу.

Вчера вечером я очень спонтанно прикончила целую бутылку вина, пытаясь придумать правдоподобную историю для Сьюзен. К тому времени, когда я налила себе последний стакан из дорогостоящей бутылки, которую купила после обналичивания чека Барри Ричардсона, на алименты, у меня была блестящая история. Это было абсолютно правдоподобно, совсем не жутко, и не звучало даже вполовину так безумно, как правда.

Сегодня утром я не могла вспомнить ни слова из этой истории, и мне даже не помогло, что я проснулась в слезах по какой-то глупой причине. Я зашла в кафе, пытаясь хотя бы припомнить то место, которое так привлекательно звучало вчера вечером. Ничего. Я опоздала на двадцать минут. Сьюзен уже пила второй латте с соевым молоком, и вид у нее был подозрительный.

У парня за прилавком были агрессивно-оранжевые волосы под ковбойской шляпой, тоннели в ушах и штанга в носу.

— Привет, — пропищала я, чувствуя себя старой и какой-то неубедительной, чем все вокруг меня. — Будьте добры булочку.

Он что-то проворчал, и я протянула ему кредитку. Через пять минут кто-то сунул мне синюю тарелку с чем-то вроде булочки. Я глубоко вздохнула и вернулась к столу Сьюзен.

Сьюзен сияла от счастья.

— Значит, ты встретила его в парке, — сказала она. — Этого… Вали.

Мой мозг лихорадочно работал, когда я откусила огромный кусок булочки. На вкус он напоминал опилки. Я сделала глоток кофе, чтобы проглотить его, прежде чем мне, наконец, удалось ответить:

— Да, в последнем походе.

— С твоими аспирантами?

Я отрицательно покачала головой.

— До того, как они появились.

— И что же он там делал? Высокий, смуглый и красивый?

— Ну, он… — я закашлялась и посмотрела на входную дверь. — Он…

Сьюзен начала смеяться.

— О, Карен! У тебя была настоящая встреча с дикой природой!

Я пристально посмотрела на нее.

— Прошу прощения?

— Ты даже не представляешь себе, что творится в этой глуши, — сказала она. — Так мы называли это, когда я была лесничим в парке. Настоящая встреча с дикой природой.

Я открыла было рот, чтобы возразить ей, но тут же закрыла его. Настоящая встреча с дикой природой. На самом деле, это в значительной степени подводило итог.

— Так ты с ним переспала? — широкая улыбка Сьюзен и сверкающие глаза говорили о том, что она уже догадалась об ответе на этот вопрос.

— Неужели, Сьюзен? Это все, что ты хочешь знать? Переспала ли я с ним?

Сьюзен покачала головой, и ее буйные кудри подпрыгнули.

— Нет, мне все равно, даже если ты действительно переспала с ним. Меня больше интересовало, трахалась ли ты с ним.

Я закатила глаза. Это была Сьюзен в двух словах, она не была девушкой, склонной к эвфемизму.

— Ну, э-э, вроде того, — ответила я едва ли громче шепота.

Сьюзен скорчила гримасу.

— Вроде того? Как ты можешь «вроде того» с кем-то трахаться?

— Прекрати, — прошипела я, украдкой оглядывая кофейню, чтобы убедиться, что никто из ребят здесь не был моим учеником.

Сьюзен откинулась назад и махнула руками, сдаваясь.

— Ладно, молодец! Думаю, мне не нужны все подробности. — Она вздохнула в свой латте, ее страдальческое выражение лица очень ясно говорило о грусти. — Итак, ты взяла его номер телефона? Собираешься снова с ним увидеться?

— Не знаю, — ответила я. — У него вообще-то нет телефона.

Сьюзен снова вздохнула с мечтательным выражением лица.

— Черт побери, я не думала, что когда-нибудь заскучаю по тому, чтобы быть лесничим в глубинке.

Я поперхнулась кофе и закашлялась так сильно, что Сьюзен потянулась через стол, чтобы похлопать меня по спине. После этого все в кафе уставились на нас. Под пристальным вниманием нескольких десятков хипстерских двадцатилеток Сьюзен милосердно сменила тему разговора.

— Ты поедешь с нами на рыбалку в субботу?

Я отрицательно покачала головой.

— Я не могу.

— Что? Ты сто лет уже не ездила. Мы будем подниматься по Галатинскому каньону, по реке с каменистым дном.

— Знаю, — сказала я, проводя пальцами по синей тарелке, на которой лежала булочка. Мне очень нравилась женская группа по ловле рыбы нахлыстом, но если я не получу еще один грант в этом году, весь процесс пребывания в должности может оказаться под угрозой.

— Если ты скажешь мне, что тебе надо работать, Карен, клянусь Богом, я заставлю тебя съесть всю оставшуюся булочку.

Я поморщилась.

Сьюзен вскинула руки вверх.

— Серьезно? Ты переехала в Монтану, чтобы работать по субботам?

Гнев вспыхнул глубоко в моей груди, горячий и внезапный, и я ударила ладонями по столу, заставив синюю тарелку подпрыгнуть.

— Я переехала в Монтану, чтобы стать профессором, черт возьми! Так что, да, наверное, я именно из-за этого!

Глаза Сьюзен расширились, и она оглядела зал. Все снова уставились на нас.

— Черт, прости, — я опустилась на стул, жалея, что не могу спрятаться за своей булочкой из опилок. — Просто… семестр только начался, у меня есть куча данных для анализа, и мое последнее предложение о гранте было отклонено.

Она улыбнулась.

— Эй, не проблема. Я бы не стала твоей подругой, если бы не могла справиться с твоим безумием.

Я ухмыльнулась в ответ и допила остатки кофе.

— Может быть, тебе просто нужна еще одна настоящая встреча с дикой природой, — сказала Сьюзен, отодвигаясь от стола.

— Боже, как это было бы здорово, — вздохнула я.

***

Было прекрасное субботнее утро.

Я старалась не думать о женской группе по ловле рыбы нахлыстом, которая ехала вверх по каньону Галантин, наблюдая, как утреннее солнце освещает вершину Гиалита на дальнем конце долины. Я ненавидела работать по субботам, но ничего не могла поделать. Если мне нужны были деньги для финансирования исследований, я должна была получить грант в этом году. А это означало прочитать все отзывы, выяснить, почему они отвергли меня, и все переиначить. Даже если я думала, что все они были неправы.

Особенно если я думала, что все они были неправы.

Я припарковала «Субару» на пустой университетской стоянке и захлопнула дверь. С самого утра субботы я уже была в плохом настроении. Отлично. Просто чертовски здорово.

Свет в гулком коридоре научного корпуса ожил, когда я вошла в него, стараясь не думать обо всех других вещах, которые я могла бы делать прекрасным субботним утром ранней осени.

Свет над моей головой мерцал и жужжал, когда я застыла в коридоре. Дверь в мою лабораторию была приоткрыта.

— Я заперла ее, — прошептала я себе под нос. — Я заперла ее в пятницу вечером.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я приблизилась к открытой двери. В моей лаборатории не было большого количества ценного оборудования, но все же. У меня было полдюжины компьютеров, а наркоманы всегда ищут то, что легко украсть. Если бы кто-то взял один из наших ноутов, у нас не было бы никакой возможности возвратить свои записи.

Я остановилась прямо перед дверью и сжала в кулаке ключи. В лаборатории было совершенно темно, и странный, напряженный скрежет доносился через открытую дверь, будто машина была оставлена включенной и начала барахлить. Я тихонько приоткрыла дверь, насколько это было возможно.

Зак. Это был Зак. Он растянулся на столе лицом вниз и храпел. Громко. Когда я вошла, свет снова вспыхнул. Он едва шевельнулся.

— Зак? Ты в порядке? — спросила я.

Зак пошевелился и сел, моргая налитыми кровью глазами. От него пахло дешевым пивом и сигаретным дымом.

— Привет, доброе утро, Леди-Босс! — сказал он с широкой улыбкой, демонстрируя сломанный передний зуб.

— Зак, какого черта ты делаешь в лаборатории?

Он зевнул, потянулся и вытер слюну со щеки.

— Сплю.

— Да, эту часть я выяснила сама. Но почему? Разве у тебя нет квартиры в общежитии для аспирантов?

— Ну. Забавная штука. — Зак почесался и снова зевнул. — Миссис была не слишком рада видеть меня вчера вечером.

— Та самая хозяйка? С каких это пор у тебя есть девушка?

Он ухмыльнулся.

— С августа.

— Зак, сейчас сентябрь. Начало сентября.

— Угу, — сказал он, поворачивая голову в обе стороны. — Она переехала сюда на прошлой неделе. А потом все пошло под откос.

— А-а, — протянула я, на мгновение, задумавшись, стоит ли изображать сочувствие. — Ну, тогда удачи. Слушай, если тебе действительно нужно где-то остановиться…

— Нет, нет. Хотя, черт возьми, спать за письменным столом дерьмово. Думаю, вы правильно поняли, Леди-Босс, что со всей вашей междугородней, межвидовой связью…

— Стоп. Прекрати немедленно, — сказала я, поднимая обе руки.

— Ладно, ладно. — Зак поднял руки в знак капитуляции. — Но, черт возьми, что вы здесь делаете? Разве сегодня не суббота?

— Да. Сегодня суббота, — сказала я, открывая окно, чтобы проветрить лабораторию.

— Ну, разве вы не знаете, что по субботам мы готовим фунт бекона и нянчимся с похмельем?

Я сердито посмотрела на него.

Зак рыгнул и покачал головой.

— Черт возьми, Босс-Леди, не обращайте внимания, — сказал он, пятясь к двери. — Тогда я просто оставлю вас.

Он исчез прежде, чем я успела придумать подходящий ответ, оставив всю лабораторию пропахшей дешевым пивом и немытым аспирантом мужского пола. Отлично. Я потерла висок, где начинала нарастать головная боль. Похоже, в эту прекрасную субботу я буду работать в офисе.