ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Время на мгновение замирает. Как в фильмах или играх, когда всё замедляется, и можно увидеть происходящее с разных точек. Вот только это реальная жизнь. И я только что получила удар под дых — предложение за гранью разумного.

Убить человека. Харлоу Райдера.

— Почему вы хотите смерти Харлоу Райдера? Какая вам от этого польза?

— Это секретная информация, — отвечает он.

Медленно выдыхая, я пытаюсь унять колотящееся сердце. Не знаю, за кого он меня принимает, но я точно не убийца. Я с трудом убиваю скорпионов, пробирающихся к нам в трейлер. Я не могу убить человека.

— Нет, — говорю я, качая головой. — Я не смогу.

Бычья Шея насмешливо кривится. Прежде чем я успеваю отреагировать, он хватает меня за руку и тащит к внедорожнику. Я упираюсь пятками, но он слишком силён.

— Посмотрим, Престон, смогу ли я тебя убедить.

Дверь открывается с шипением, и я ахаю. Там на заднем сидении моя мать. Её глаза широко раскрыты, во рту кляп, а руки связаны.

— Не впутывайте её в это, — предупреждаю я, вырывая руку из его хватки. Я тянусь к ней, но пальцы Бычьей Шеи, как когти зверя, впиваются в моё плечо, оттягивая назад. Он улыбается.

— Полагаю, твоя мать может послужить страховкой.

На шее выступает холодный пот, не смотря на жар восходящего солнца.

— Ей нужны лекарства, — цежу я сквозь стиснутые зубы.

— Ты доставишь мне Харлоу Райдера, мёртвого, и сможешь вернуть свою мать. А пока, я уверен, у нас есть всё, что ей нужно, — заканчивает он.

— Вы хотите, чтобы я убила Харлоу Райдера в обмен на мамину свободу?

— Всё верно. И даже не думай о том, чтобы обратиться к силовикам. Во-первых, они никогда не поверят тебе — девчонке из трейлерного парка. А во-вторых, — он наклоняется ближе ко мне, кривя губы в усмешке. — Ты понятия не имеешь, с кем связалась.

Угрозы и шантаж. Чисто и просто.

— Как и вы, — шиплю я.

Он смеётся, кадык подпрыгивает на толстой шее.

— Меня зовут Рэдклифф. Я полковник армии и глава правительственного подразделения. У меня такие связи, какие тебе и не снились. Фактически я владею этим городом.

— То есть тиран, по сути. Не удивлена.

Глаза Рэдклиффа сужаются, и он резко дёргается ко мне. Не успеваю я защититься, как он хватает меня за волосы и оттягивает голову назад. Я слышу, как мама хнычет, глядя на нас. Шею пронзает боль, но я не показываю это, не желая доставлять ему такое удовольствие.

— Разве ты не боишься, что с твоей дражайшей матушкой и сестрёнкой может что-то случиться? — вкрадчиво спрашивает он. Изо рта у него воняет луком или чесноком, не знаю, чем именно. Горло сжимается.

Рэдклифф дёргает мою голову в сторону. Тупая боль расползается от затылка и проникает в мозг. Я вдруг жалею, что не позволила Трею довезти меня домой. По крайней мере, у него был пистолет.

Я оглядываюсь на маму, которая всё ещё связана на заднем сидении. В её глазах я вижу все эти чувства — смятение, печаль и страх, — которые испытываю сама, но не могу показать. Я должна оставаться сильной ради неё и Эмили. И теперь маме придётся смотреть, как я заключаю сделку с настоящим дьяволом.

Я откашливаюсь и сжимаю руки.

— И как я должна это сделать?

Рэдклифф гаденько улыбается.

— Полагаю, будет справедливо Харлоу Райдеру умереть от того же, отчего и твой отец.

— Сердечный приступ?

— Яд. Он практически мгновенно останавливает сердце и имитирует сердечный приступ.

В голове всплывает образ. Мой отец, мёртвый, лежит на кухонном полу. Его кожа холодна, взгляд пуст. Он был убит.

Как я вообще могу думать об убийстве человека? Даже если на руках Харлоу кровь моего отца, не мне его судить. Я не хочу быть той, кто оборвёт его жизнь.

— Это нетрудное решение, Престон. Особенно, если хочешь, чтобы твоя мать вернулась домой целой и невредимой к тобе и твоей сестре. Не понимаю, почему ты не желаешь смерти Харлоу, после того что он сделал с твоим отцом.

Я не убийца. Совсем нет. Но я должна защитить свою семью.

Но опять же, почему я? Почему не кто-нибудь опытный? Военный, например?

Я знаю ответ, он лежит на поверхности: им нужен козёл отпущения. Козёл отпущения, который не выведет на них. Если что-то пойдёт не так, им нужен тот, кто возьмёт вину на себя. Тот, кто никак не связан с ними.

Но я же не убийца.

Тогда кто ты? Воришка? Лгунья? Разве твоя совесть чиста?

Это всего лишь один человек. Один человек, из-за которого в обществе раскол. Один человек, который забрал у меня всё, что я когда-либо знала и любила. Один человек, заслуживающий смерти.

Рэдклифф скрещивает руки на широкой груди.

— Ну что, Престон?

Я облизываю губы и пытаюсь проглотить ком в горле.

— Я сделаю это.