ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дома я нахожу Эмили, всё ещё свернувшуюся калачиком во сне, не представляющую, что её мать забрали, пока она спала. Я не знаю, как Рэдклифф вошёл и вышел, не издав ни звука, но здесь нет никаких следов борьбы.

Я хожу туда-сюда по крошечной кухне, покусывая нижнюю губу и пытаясь придумать план. Когда солнце едва пробивается сквозь тонкие занавески, прибитые к окну, на кухню забредает Эмили. Она зевает и трёт глаза.

Тут же крепко прижимаю её к себе и вдыхаю аромат её клубничного шампуня. Она такая маленькая, хрупкая, что идеально умещается в моих объятьях, косточки выпирают из-под её хлопковой ночнушки.

Я цепляюсь за неё, потому что она — это всё, что у меня осталось. Если с ней что-нибудь случится…

— Я голодная, Си-Си. Сделаешь мне завтрак?

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на неё и убрать волосы с лица.

— Что бы ты хотела?

— Можно овсянку с шоколадом?

Овсянка с шоколадом была фирменным блюдом моего отца на завтрак. Конечно, Эмили не помнит таких подробностей, а знает только, что ей это нравится. Она мало что помнит о человеке, который когда-то укачивал её и фальшиво напевал колыбельные на ушко.

— Прости, милая. У нас нет никакой овсянки, но есть отличная обезвоженная колбаса.

Эмили кривится, пока я открываю холодильник.

— Срок годности для продукта «Мит делайт» истекает…

— Да-да-да, я знаю, — бормочу я, хватая одну из упаковок. Требуется всего несколько минут, чтобы напитать мясо водой. Поставив тарелку перед Эмили, я сажусь за стойку рядом с ней. Наблюдаю, как она пробует и морщится, сделав глоток, она уже бодра, несмотря на ранний час.

— Мамочка ещё спит? — спрашивает она, пристально глядя на меня.

Покачав головой, я ищу верные слова. Я не хочу её пугать, но и врать ей тоже не хочу.

— Мамочка уехала на несколько дней.

— По работе? — для пятилетнего ребенка она очень проницательна.

— Нет, милая. Но я уверена, что она будет дома раньше, чем ты узнаешь.

Эмили морщит маленький носик, напоминая хорошенького зайчика.

— С ней всё в порядке?

— Конечно.

Склонив голову на бок, она мгновение раздумывает.

— Когда мамочка вернётся, она больше не будет такой уставшей?

Я смотрю на руки, подыскивая правильные слова. Она не понимает. Как объяснить сестре, что наша мама тяжело больна и не может позаботиться о себе и других?

Я запускаю пальцы в её кудряшки, а она отмахивается от моей руки.

— После смерти папы мама так много работала, что измучила себя. Теперь её тело пытается поправиться.

— Когда ей станет лучше?

Я притягиваю её к себе и целую в макушку, думая о том, что сейчас мамина болезнь — наименьшая из наших забот.

— Не знаю, милая. Правда, не знаю.

***

Взяв Эмили за руку, я пересекаю двор. Здесь больше песка и камней, чем травы и растений — типичный пустынный ландшафт.

Миссис Лок, наша единственная соседка, поливает растения на крыльце. Это добрая пожилая женщина, потерявшая мужа несколько лет назад. Она остаётся с Эмили, когда мы с мамой заняты.

— Здравствуйте, миссис Лок, — с улыбкой приветствую я.

Она выпрямляется с лейкой в руке, садовый фартук опускается до колен.

— Здравствуй, Сиенна. Как ты, милая? — улыбка озаряет её морщинистое лицо. Обветренной рукой она приглаживает седые пряди обратно в пучок.

— Вы очень целеустремлённая, миссис Лок, раз выращиваете цветы в такой жаре.

Она смеётся и поднимает руку, чтобы заслонить глаза от слепящего солнца.

— Мне это нравится. Позволяет чем-то занять руки и голову.

Я бросаю взгляд на Эмили, сжимающую свою любимую куклу и рюкзак, наполненный вкусняшками.

— Можете присмотреть за Эмили? Мне нужно на работу, а мама… уехала из города на несколько дней.

— С удовольствием, — улыбается она. Как курица-наседка, она увлекает Эмили в свой трейлер и сетчатая дверь со скрипом захлопывается.

Я кричу ей вслед «спасибо», но миссис Лок уже занята тем, что показывает Эмили новый экран-раскраску.

***

Когда я еду в город на мотоцикле, то стараюсь не представлять мёртвым человека, которого я никогда лично не встречала. Я гоню из головы мысли об оплакивающей его семье. Мне нужно думать о нём как об убийце и тиране-генетике, чтобы суметь сделать то, что должна. Помогает воспоминание о моём отце, лежащем на полу нашей кухни.

Я добираюсь до городской площади за несколько минут до начала Феерии от «Мэтч 360». Сегодня Харлоу Райдер объявит о помолвке своего младшего сына, Зейна, первого генетически модифицированного человека и величайшего творения Харлоу. С самого рождения Зейну была подобрана «идеальная» для него девушка. Это годами держали в секрете, но сегодня вся Пасифика услышит новость десятилетия. Их семья для нас типа королевской: Зейну и его невесте будет сложно избежать внимания, как только объявят об их помолвке.

Сегодня у Харлоу также будет возможность представить миру своего сына и показать его как образец деятельности компании. В то время как Харлоу большую часть времени находится под пристальным вниманием общества, Зейн все эти годы жил более скрытой жизнью. Даже его фотографий почти не найти. Харлоу всегда это объяснял заботой о безопасности сына.

Я здесь исключительно в разведывательных целях. Прежде чем проникнуть в дом мистера Райдера, чтобы добавить яд в его скотч, нужно изучить обстановку.

Пользуясь преимуществом небольшого роста, я лавирую между протестующими, собирающимися на площади, и богатыми гражданами, одетыми по последней моде. Перед глазами мелькает больше голографических жакетов, винила, прозрачных юбок, металлических корсетов и пятнадцатисантиметровых каблуков, чем я когда-либо увижу снова.

Взгляд останавливается на девушке моего возраста с волосами, посветлевшими от солнца, загорелой кожей и в очень обтягивающем наряде с пышными плечиками, в котором она похожа на бабочку. Она улыбается и машет кому-то знакомому в толпе, обнажая идеально белые зубы. Я её знаю. Красивая, идеальная, всегда притягивающая взгляды Рейни Уильямс.

Я сравнивала себя с ней и со всеми остальными девушками в АГИО. Я приходила домой после школы и плакалась маме. Говорила, как это несправедливо, что они все такие умные, красивые, талантливые и спортивные. А я нет.

Мама вытирала мои слёзы и отвечала: «Неважно, кто они. Важно только, кто ты. Ты умная, красивая и смелая, и я без всяких пробирок получила самую лучшую дочь в мире».

Её слова вселяли в меня уверенность, необходимую для встречи с новым днём. А потом ещё с одним, и ещё. Пока, в конце концов, надобность в этом не отпала сама собой. Правда в том, что как бы я ни ненавидела ходить в ту школу, я, не задумываясь, поменяла бы эту жизнь на ту, где папа всё ещё жив, мама дома и мы все в безопасности.

Ныряя в узкие проёмы, оставленные любопытными зрителями, я пробираюсь вперёд к ограждённой зоне. В центре площади установлена большая сцена. Она оснащена всесторонним освещением, камерами и огромным экраном. Не знаю, почему Харлоу Райдер решил устроить Феерию здесь, а не в столице. Может потому, что Зейн здесь вырос?

Я вижу треугольный символ, который был выгравирован на чёрном ящике, украденном мной. Здесь этот символ повсюду: на стеклянной трибуне, на больших развёрнутых баннерах на заднике открытой сцены и на гигантском экране.

Две удлинённых буквы М — одна расположена правильно, а другая вверх тормашками — разъединяются, затем возвращаются в исходное положение, идеально совмещаясь друг с другом, чтобы сформировать символ.

В движении он обретает смысл. Символ «Мэтч 360» образует идеальную пару, так же как и компания. Я тяжело вздохнула, только сейчас догадавшись. Он подходит компании, но, на мой взгляд, немного дурацкий.

Прикрывая глаза от палящего солнца, я оглядываю площадь и вижу по два охранника с каждой стороны сцены. Изучая линию крыш позади, я замечаю ещё двух, наблюдающих с соседних зданий. Количество охраны не удивительно. Учитывая растущую активность «Грани» — террористической группы, которая активно выступает против поиска генетической совместимости и модификации, — и многочисленных угроз, которые Харлоу Райдер получает уже на протяжении многих лет, он самая популярная мишень. Я уверена в этом.

Толпа затихает, когда трое хорошо одетых мужчин в костюмах на заказ и дорогих туфлях выходят на сцену в сопровождении человека в военно-морской форме с проводком, тянущимся за ухом и по шее. В нескольких футах от них стоит охранник. Трое Райдеров останавливаются перед стеклянной трибуной в центре сцены. Харлоу Райдер, пожилой джентльмен с седеющими волосами и глубоко посаженными глазами, поднимается к трибуне. Два его сына встают слева от него.

Я здесь, чтобы изучить этого человека. Человека, которого я должна убить. И того, кто раньше срока оборвал жизнь моего отца. Внутри разгорается гнев, когда я думаю о сестре, которая никогда не узнает отца, а виновник стоит всего лишь в шести метрах от меня.

Глубоко дыша, я обращаю внимание на двух других мужчин на сцене. Старший сын, Стил Райдер, управляет штаб-квартирой «Мэтч 360» в Рубексе. Он должен был унаследовать компанию после смерти отца. Так думали все, пока «Ридерс Дейли» не раскрыла грязные подробности его отстранения от власти. Судя по всему, после рождения Зейна — на двадцать лет позже — положение Стила было передано младшему, генетически модифицированному брату. Общество слышало о Стиле на протяжении многих лет, тогда как его младший брат, Зейн, остаётся загадкой.

Я рассматриваю Зейна, когда Харлоу Райдер начинает говорить. Он красивый парень, с волнистыми светлыми волосами, накаченным телом и тёплой улыбкой. Почему-то он мне кажется знакомым.

Пока его отец говорит, взгляд Зейна сканирует толпу, пересекаясь на мгновение моим. И тогда я вспоминаю его — парня из «Мегасферы». Того самого, который думал, что я прыгунья.