Он прождал на причале по меньшей мере два часа. Сначала он уловил резкие приказы, просачивающиеся сквозь стены изнутри, затем магия коснулась его. Теперь все было тихо. Он не мог сказать, выжил ли серый человек. Уильям надеялся, что это так. У серого человека были дети, а у детей должны быть отцы.

У него не было отца. Он никогда бы не нашел его, даже если бы захотел его найти, а он этого никогда не сделает. Уильям не видел в этом никакого смысла. Зачем? Когда ему было двенадцать, он залез в архив Академии и прочитал записи о себе. Его отец не задержался, чтобы увидеть его рождение. Мать бросила его, как только стала достаточно сильной, чтобы ходить после родов. Такова была адрианглийская политика «никаких вопросов». Если у женщины родился ребенок-перевертыш, она может отдать его, не задавая лишних вопросов. Государство возьмет на себя ответственность за ребенка. Они засунут его к Хоуку и вырастят из него монстра.

Его выпороли за то, что он вломился, но оно того стоило. Раньше он задавался вопросом, есть ли у него семья. После этого он все понял. Он никому не был нужен. Никто его не ждал. Он был один.

Послышались шаги. Уильям выпрямился. Дверь распахнулась, из нее вышла жена Уро и облокотилась на перила рядом с ним.

Вблизи она не была такой хорошенькой, как на фотографии. Ее кожа слишком туго обтягивала острые черты костлявого лица. Она напоминала ему изможденную лису, которую сводят с ума ее щенки.

Сериза была гораздо красивее.

— Я была слишком резка с тобой, — сказала она. — Я не хотела.

— Твоему мужу лучше?

— Самое худшее уже позади. Сейчас он спит. Опухоль спала, и мы вытащили трубку.

— Хорошо, — сказал Уильям, чтобы что-то сказать.

Жена Уро сглотнула.

— Сериза сказала, что ты спас моего мужа. Наша семья в долгу перед тобой.

О чем это она, а насчет… веревки, вспомнил Уильям.

— Я выстрелил в веревку и к счастью попал в нее. Нет никаких долгов.

Женщина выпрямилась. В ее глазах вспыхнула искра гордости.

— Есть. И мы всегда платим наши долги. Тебя зовут Уильям?

— Да.

— Меня зовут Клара. Я собираюсь отплатить тебе тем же, Уильям. Утром мы возьмем наш самый быстрый ролпи и нашу лучшую лодку, и мои сыновья отвезут тебя обратно в город.

— Я не могу этого сделать.

Она кивнула.

— Да, Сериза сказала, что ты приглашен в главный дом. Не ходи.

А вот это уже интересно.

— А почему нет?

Клара вздохнула.

— Сериза — красивая девушка. Женщина, я бы сказала, ей уже двадцать четыре. Поразительная. Но ты должен кое-что понять о Серизе: она Мар. Мары в первую очередь преданы семье.

— Ты тоже Мар.

Она кивнула.

— Да. И я предана семье. Они обращаются с моим мужем так, словно он один из них. Не каждый клан согласится принять ублюдка наполовину тоаса. К моим детям они тоже хорошо относятся.

Ее взгляд скользнул к основанию дерева, где один из ее сыновей выбрался из воды, чтобы сесть на корни.

— Мои проблемы с Марами очень сложны. Тебе не нужно их знать. Уильям, если ты отправишься в Крысиную нору, пути назад не будет. Здесь, в Трясине, у нас свои законы. Мы не особенно то их придерживаемся, но мы справляемся лучше, чем в других местах Грани, из того, что я слышала. Ты не один из нас. У тебя хорошая одежда, и ты держишься так, будто ты нездешний. Законы Трясины не защитят тебя. Оказавшись в Крысиной норе, если ты хоть на дюйм переступишь черту, Сериза или кто-нибудь из ее кузенов перережет тебе горло красивым ножом и закопает в грязи. Они сразу же выкинут это из головы. Ты кажешься мне порядочным человеком. Уходи. Там, внизу, между Марами и Ширилами, сейчас начнется настоящая кровавая битва, и это не твоя битва.

Она ошибалась. Это была его битва. Пока Уильям не выяснит, как родители Серизы связаны с «Рукой», он должен приклеиться к ней, как банный лист. Он все равно не оставит ее сейчас. Особенно после того, как увидел, как она сражается. Но он не собирался никому это объяснять.

— Спасибо за предупреждение.

Она покачала головой.

— Ты просто дурак. Сериза никогда не влюбится в чужака.

— Я и не ожидал, что влюбится, — сказал он.

Клара оттолкнулась от перил.

— Ну, я пыталась.

— Почему ты с Уро? — спросил Уильям.

Она подняла голову, и он увидел тепло в ее глазах.

— За такой вопрос тебя могут пристрелить.

Чем же?

— Я не вижу никаких винтовок.

— Ты странный человек, Уильям.

Она и половины не знала.

— А зачем тебе это знать? — спросила Клара.

Он не видел смысла лгать.

— Потому что у него есть кто-то, а у меня нет.

Еще один ребенок Уро спрыгнул с ветки, переплыл пруд и сел рядом с братом. С этим плюс с самым младшим внутри, получалось трое. Они все собрались вокруг отца, чтобы защитить его. Его собственная стая.

Клара вздохнула.

— У меня были мужчины до него. Некоторые из них были хорошими, некоторые — ублюдками. Но когда я с ним, он обращается со мной так, словно я его мир. Я знаю, чтобы ни случилось, он сделает все возможное, чтобы защитить меня и детей. Его всего может быть недостаточно, но как бы плохо ни было, он никогда не убежит и не оставит меня собирать осколки. Он никогда не причинит мне боль.

Тут должно быть что-то еще.

— И этого достаточно?

Она улыбнулась.

— Этого больше, чем у большинства людей. Они одни в этом мире, а я нет. Когда я лежу ночью в его объятиях, нет более безопасного места. Кроме того, что бы этот здоровяк делал без меня? Я отпустила его на четыре дня одного, и он словил гарпун.

Улыбка исчезла с ее лица.

Она подумала о чем-то плохом. Уильям сосредоточился на ее лице.

— Что не так?

— Если ты твердо решил отправиться в Крысиную нору, то должен знать следующее: тоасы не живут в Трясине. Кто-то сказал этим людям, что мой муж встречается с Серизой у Сиктри. Кто-то знал, как медь опасна для тоасов.

Предатель, понял Уильям. Она пыталась сказать ему, что в семье Серизы завелся предатель.

— Она отправится туда и начнет охоту на ведьм. Не позволяй себе увязнуть в этом. Не позволяй себя использовать. Пусть мои дети отвезут тебя обратно в город. Ты ничего не приобретешь, но и не потеряешь.

Сериза вышла на пристань.

Лицо Клары закрылось.

— Ты уходишь?

— Да, — ответила Сериза.

— Но не в темноте же? Там тьма кромешная.

— Все будет хорошо, — сказала Сериза.

Младший сын Уро последовал за ней. Гастон, вспомнил Уильям.

— Лагар послал людей следить за водными путями. — Голос Гастона превратился в глубокий гортанный рык. Пытается казаться старше, как его отец. Если бы он был котом, то выгнул бы спину и распушил шерсть. — Ри сказал, что видел Певу на болоте.

— Суд состоится завтра, — сказала Сериза. — Если я буду ждать, то не приду на слушание. Я и так уже опаздываю. — Ее взгляд метнулся к Уильяму. Он посмотрел в ее темные глаза и потерял ход своих мыслей.

Хочу.

Его уши услышали ее слова, но мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать их смысл.

— Если ты предпочитаешь остаться…

— Нет. — Он прошел по причалу и сел в лодку. Он должен был придумать какой-нибудь способ, чтобы она не заставала его врасплох.

Сериза замялась.

— Клара, с первыми лучами солнца ты тоже должна прийти в главный дом.

— Не говори глупостей. — Клара скрестила руки на груди.

— У «Руки» есть следопыт, — сказала Сериза. — Он может последовать за нами сюда.

— «Рука» хочет тебя, а не нас.

— Здесь небезопасно.

Клара вздернула подбородок.

— Ты можешь быть главной в семье, и если бы Уро не спал, он бы тебя послушал, но он спит, а я не собираюсь подчиняться приказам таких, как ты, в моем собственном доме. Иди своей дорогой.

Сериза стиснула зубы и забралась в лодку. Гнев волнами накатывал на нее. Она тронула поводья, и ролпи рванула вперед, таща их через пруд.

— Почему ты ей не нравишься? — спросил Уильям.

Сериза вздохнула.

— Из-за моего деда. Он пришел из Зачарованного. Он был очень умным человеком. Он учил меня и всех моих кузенов. У нас в Трясине нет нормальной школы. Некоторые даже читать не умеют. Но у нашей семьи был дедушка. Мы знаем кое-что, чего не знает большинство Эджеров, и это делает нас другими.

— Например, что?

Сериза перешла на галльский.

— Например, говорить на других языках. Например, знать основы магических теорий.

— Любой может выучить другой язык, — сказал ей Уильям по-галльски. — Это нетрудно.

Она вгляделась в его лицо.

— Вы полны сюрпризов, лорд Билл. Я думала, ты адрианглиец.

— Так и есть.

— У твоего галльского нет акцента.

Он наложил густой прибрежный акцент поверх галльских слов.

— Так лучше, мадемуазель?

Она моргнула своими огромными глазами, и он перешел на более грубый северный диалект.

— Я тоже умею охотиться на пушнину.

— Как ты это делаешь?

— У меня достаточно хорошая память, — ответил он ей на изысканном аристократическом галльском языке.

Она ответила в той же манере.

— Я в этом не сомневаюсь.

Ее дед, должно быть, был аристократом и тоже с востока. Она протягивала свою букву «а». Уильям отложил это на потом.

— Это действительно впечатляет, — сказала она.

Ха! Он ломал кости, убил измененного человека, носил ее двоюродного брата-носорога, а она и глазом не моргнула. Но в тот момент, когда он произнес два слова на другом языке, она решила оказаться под впечатлением.

Сериза снова перешла на адрианглийский.

— Людям вроде Клары это не нравится. Она думает, что мы «напускаем на себя важность», как она говорит, как будто то, что мы можем сделать, каким-то образом уменьшает ее заслуги. Знаешь, а она была права. Ты направляешься прямо в логово головорезов. Ты должен был принять ее предложение и вернуться в город.

Она слышала их разговор. Уильям покачал головой. У него была миссия, которую он должен был выполнить, и если он сейчас уйдет, то никогда больше не увидит ее.

— Я сказал, что поеду с тобой. Если я этого не сделаю, кто защитит тебя?

Ее губы слегка изогнулись.

— Ты же видел, как я сражалась. Неужели вы думаете, что я нуждаюсь в защите, лорд Билл?

— Ты хороша. Но «Рука» опасна, и на их стороне большая численность. — Он ждал, что она ощетинится, но она этого не сделала. — Кроме того, ты мой проездной билет в безопасный, теплый дом, где сухо, и где меня могут накормить горячей едой. Я должен заботиться о тебе, иначе у меня никогда больше не будет приличной еды.