Глава 5

Прошла почти целая неделя, но в отношении Блейка ничего серьезного не произошло.

Я знала, что «достучалась» до Табиты, но говорила ли она с ним об этом или нет, я не знала.

Единственное, что, казалось, изменилось, было давление Совета, все еще желающего знать, как далеко я продвинулась, убеждая Блейка.

Сэру Роберту не нравилось давление, которое они оказывали на меня. В полномочия всадника не входило заставлять дракона выполнять свои обязанности. Он боялся, что они не оставят его в покое, и время только отдалит нас друг от друга, как будто мы были какой-то отчужденной парой.

С другой стороны, я, наконец, начала принимать более активные решения в отношении Пейи, чем раньше.

Король Гельмут и, к моему удивлению, король Калеб тоже согласились позволить мне не просто сидеть на собраниях, когда они касались будущего Пейи, но и голосовать, чего раньше никогда не случалось.

Я была освобождена от скучных повседневных подробностей, но понимала, как важно ничего не пропускать, ведь эта информация очень помогала понять ситуацию и принимать верные решения.

Но у меня было право голоса в этом вопросе. Так что теперь эти решения принимали не двое, а трое. Я заняла место своего отца.

Первый выбор был своего рода решением о расширении. Они хотели заключить еще одну сделку на другом конце света.

За те ужасные три недели во время летних каникул я узнала лишь, что Пейя богата нефтью.

Это напомнило мне об Юингах [Джей Ар и Бобби Юинги — персонажи американского телевизионного шоу «Даллас», повествующего о жизни семьи нефтяных магнатов (прим. пер.).] из «Далласа», и хоть я знала, что Джей Ар и Бобби на самом деле не существуют, я всё равно представляла, как где-то по ту сторону Стены Джей Ар мечтает прибрать к рукам нефть Пейи.

Мой отец любил смотреть «Даллас», и перед своей смертью Джей Ар действительно начал мне нравиться.

— Гельмут, с твоей стороны было бы глупо отклонить это, даже не обдумав, — сказал король Калеб.

— Мне это не нравится. Ты хоть задумывался о последствиях?

— Последствия неизбежны. Мы защищены Стеной, они не могут войти, если не хотят остаться здесь навсегда.

— Не могу поверить, что ты действовал за моей спиной.

— Как я уже сказал, я ничего не делал, — оборвал его король Калеб. — Они узнали о Пейе и нефти без моей помощи.

— Как, Калеб?

— Их мог просветить кто-то из драконов.

Король Гельмут рассмеялся, словно большего вздора в жизни не слышал.

Действительно ли король Калеб распространял слух о существовании Пейи на другой стороне? Почему? Это было моей главной заботой.

— Мы можем расшириться, Гельмут.

— Но какой ценой, Калеб? — Он покачал головой. — Нефтяные вышки по эту сторону добывают более чем достаточно для Пейи. Поиск и разработка новых скважин в местах, где не желают иметь ничего общего с деньгами и не заботятся, что сидят на золотой жиле, — пустая трата времени.

— И именно поэтому мы должны открыть им глаза. Они могут обогатить города. Сделать их лучше.

— Их это не заботит. Я уже думал об этом, но они желают, чтобы их просто оставили в покое.

Я прищурилась.

— О каких местах идет речь?

Король Калеб вздохнул, когда король Гельмут посмотрел на меня с мягкой улыбкой.

— Города драконов.

Я с удивлением посмотрела на короля Калеба.

— Не надо, Елена. Ты не представляешь, как это важно для Пейи.

— Как это важно для Пейи? Единственное, что приходит мне в голову — что драконов, не желающих иметь с людьми ничего общего, заставят пускать этих самых людей в свою повседневную жизнь ради добычи нефти. Вы ведь так это видите, верно?

Он усмехнулся. Ему не понравился мой ответ, и я знала, что ему не нравится предоставлять мне какой-либо выбор в этом вопросе.

— Я так понимаю, ваш голос будет «нет», и ваш тоже, Гельмут, — он улыбнулся. — Как в старые добрые времена, — сказал он, потом встал и ушел.

— Калеб, не начинай.

Дверь в зал для совещаний во дворце короля Гельмута захлопнулась. Это заставило меня подпрыгнуть.

— Как можно не понимать, что то, о чем он просит, неправильно?

— Елена, Калеб хороший король, но иногда мне кажется, что он потерял рассудок.

Я тихонько хмыкнула.

— Да, чем больше я его слушаю, тем сильнее в этом убеждаюсь.

— Тем не менее, ты приняла смелое решение. Твой отец бы тобой гордился. Что касается Калеба, он серьезно настроен воплотить эту идею в жизнь, так что не знаю, чем в итоге это для тебя обернётся.

— Неважно, что он планирует, ему придётся смириться с фактом, что я — часть этого мира, а этот мир — часть меня. Я дочь своего отца, и даже если ему это не нравится, он всё равно должен это принять.

Король Гельмут улыбнулся.

— Если бы только ты чувствовала себя уверенной в зале, заполненном членами Совета.

— Я над этим работаю, — хихикнула я.

Следующие два часа мы провели за столом, вдвоём разбирая остальные вопросы. Он давал мне возможность составить собственное мнение, объяснял непонятное, а затем мы обсуждали решение. Мы одобрили несколько идей, а несколько отклонили. Пару раз даже разошлись во мнениях, и он отложил их в стопку, пока мы не получим третий голос.

Когда с делами было покончено, меня отвезли обратно в академию.

Я воспрянула духом. Впервые с момента, когда правда выплыла наружу, ко мне действительно относились, как к принцессе. Ко мне прислушивались, и по тому, как Гельмут улыбался и кивал, даже когда мы расходились во мнениях, я поняла, что напоминаю ему отца или, может быть, маму. Не важно, кого именно, но мне было приятно. Это означало, что я оправдала их ожидания — большие ожидания, должна сказать, — но я справилась.

День прошёл хорошо без этого противного дракона, обожающего жаловаться на несправедливость заявленных на него прав и бла-бла-бла. У меня были дела поважнее, в кои-то веки не имевшие отношения к Блейку.

Но это также дало понять, что мое будущее будет одиноким, так как я знала, что никто не захочет быть со мной. Не с этим дентом, нависшим над моей головой.

Все опасались Рубикона даже при том, что я его вовсе не интересовала.

— Блейк! — закричала Табита.

Мы снова были на занятиях у Мии.

— Я же говорил тебе, Табита, не лезь в это дело.

— Ей просто нужен Рубикон.

Он хихикнул.

— Я и есть Рубикон.

— Тогда и веди себя соответственно! — вспылила я. — Это постоянное нытье и стоны о том, как всё несправедливо, недостойны Рубикона. Ты ведешь себя, как трус. — Я удивлённо приоткрыла рот. — О, я забыла, ты же на одну десятую Снежный дракон. Без обид, — кивнула я Табите и снова повернулась к нему. — Должно быть, именно эта часть руководит тобой сейчас. Что ж, когда остальные девять проснутся, дай мне знать.

Весь класс начал хлопать. С тех пор, как они узнали, что я могу постоять за них перед Блейком, они стали немного увереннее.

— Я уже устала повторять: делай, что хочешь. Сам ты мне не нужен. Но нужна та дворняга, притаившаяся внутри тебя. — Я вздохнула. Он продолжал молчать. — Давай уже займёмся делом, Блейк. И, как только закончим, скатертью дорожка.

— О, да. Ты уверена насчет этого? Потому что люди обычно не говорят то, что на самом деле имеют в виду, Елена.

Мои губы превратились в тонкую линию.

— Я не одна из них. И ты это прекрасно знаешь!

Я закричала и зашагала прочь.

Он знал. Я доказала это, когда должна была найти меч короля Лиона. Я могла попросить показать мою мать, увидела бы королеву Катрину, и всё сложилось бы иначе. Но я этого не сделала. Я пошла туда с одной целью — найти меч.

И я выполнила, что обещала. Мы ведь даже говорили об этом. Как он смеет намекать, что я могу изменить решение?

Я почти целый день сходила с ума. Еще две вороны прилетели из Совета, они спрашивали меня, как далеко я продвинулась с Рубиконом.

«Прогресс есть…» — написала я на куске пергамента и отослала назад последнюю ворону. И все же это было не так просто, как

думалось.

Были и другие новости, но, к моей радости, они прилетели не с вороной, а от одного болтливого Огнехвоста, ворвавшегося в комнату с улыбкой во все тридцать два.

— Усадьба закончена. Мои родители пригласили нас на ужин в эту пятницу.

— Мы покидаем Драконию? — спросила Бекки, делая вид, что до этого мы вообще никуда не собирались. Поместье было закончено как раз вовремя для наших планов, так как в эти выходные был день рождения Сэмми.

Сэмми кивнула.

— Свобода! — закричала Бекки.

— Как насчет празднования в Лонгботтомс, Елена?

Я многозначительно посмотрела на неё: за две секунды подруга умудрилась выболтать весь наш тайный план.

— Мы отпразднуем в поместье, Бекки, — тон Сэмми был непреклонен.

— Поддерживаю Сэмми, — я сыграла так убедительно, и на какой-то миг Бекки занервничала, что я решила отменить все наши планы насчёт сюрприза в субботу.

Вскоре наступила пятница, и мы не могли дождаться, когда сможем, наконец, увидеть усадьбу. Сэр Роберт зашел нас забрать. Однажды днём Джорджу удалось улизнуть, чтобы купить Сэмми ту классную куртку. Пришлось поломать голову, как незаметно протащить её в поместье, но Бекки это удалось.

Атмосфера в лимузине висела натянутая, ведь осёл и его ненаглядная ехали с нами.

И все же сэру Роберту было плевать на плохое настроение сына. Он говорил со всеми о том, как красиво все получилось.

Когда лимузин остановился в порту Элма, репортеры снова ждали снаружи.

— Просто чертовски здорово. Ты обязательно должен был захватить и ее тоже, не так ли? — обратился Блейк к отцу.

— Хватит, Блейк. Елена — часть нашей семьи.

Блейк саркастически улыбнулся и покачал головой.

— Ты живешь в мире грез, старик, — сказал он и вышел из лимузина раньше, чем сэр Роберт успел что-либо ответить.

Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: можно ждать очередного избиения.

— Выкиньте это из головы, сейчас же! — сказала я, и он тихо хмыкнул.

Репортеры взревели, когда Блейк закрыл дверь. Он ничего не сказал, не ответил ни на один из вопросов, и я знала, что он преобразился и, вероятно, прямо сейчас был в воздухе.