ГЛАВА ПЯТАЯ

Через неделю Джастин стал звездой Ньюпорта, и количество посетителей в «Сэндис» увеличилось чуть ли не вдвое. В основном, конечно, за счет молодых женщин, которые услышали о новом привлекательном гитаристе.

Однажды вечером, когда мы с Джейд собирались выходить на работу, у нее зазвонил телефон.

— Черт. Подожди. Это мой агент, — сказала она.

Я остановилась в дверях и через пару секунд увидела, что ее руки стали дрожать.

— Правда? Ты не шутишь? — Она запрыгала и прикрыла рот. — О боже. Боже! Конечно, смогу! — Она восторженно взвизгнула. — Спасибо, Энди. Спасибо, что сообщил! О боже. Так что дальше? Хорошо. Хорошо. Я позвоню тебе вечером, — сказала она и отключилась.

— Что происходит?

Джейд издала радостный вопль и, кинувшись обнимать меня, прижалась своим худеньким телом к моей объемной груди.

— Я получила довольно большую роль дублерши в «Феноменах»… на Бродвее! Это было одно из двух прослушиваний, на которые я ездила на прошлой неделе. Я думала, ничего не выйдет. Агент сначала даже не хотел меня туда отправлять!

Когда она издала еще один громкий визг, вниз спустился Джастин.

— Какого черта здесь происходит?

Она бросилась в его объятия.

— Малыш! Меня взяли дублершей на роль Вероники в «Феноменах»!

— Правда? Обалдеть! Это же охеренно! — Он поднял ее в воздух и закружил.

Почувствовав себя третьей лишней, я откашлялась.

— Поздравляю, Джейд. Я очень за тебя рада.

Джастин наконец опустил ее на пол.

— Когда тебя ждут?

— Они хотят, чтобы я приехала в Нью-Йорк в течение нескольких дней.

Вид у него стал напряженным.

— Вот черт. Хорошо… хм… Жаль, что я согласился выступать в «Сэндис». Я бы поехал с тобой.

— Все нормально. Ты же обещал им всего пару недель, разве нет? Они быстро пройдут.

— Да.

Джейд улыбнулась.

— Будь милым с Амелией.

***

После отъезда Джейд Джастин делал все возможное, чтобы в течение дня оставаться в своем кабинете, а после игнорировать меня в ресторане. Он больше ни разу не пел «Ей нравится наблюдать».

Помимо моментов, когда я намеренно приходила на кухню, зная, что он готовит там кофе, мы больше никак не контактировали. Отсутствие Джейд словно еще больше увеличило между нами дистанцию. Это продолжалось в течение нескольких дней, а потом все изменилось.

Я тогда вернулась со смены в «Сэндис», и мое внимание сразу же привлекли странные звуки на втором этаже. Недолго думая, я взбежала наверх, и обнаружила Джастина склонившимся над унитазом.

— Боже мой, тебя тошнит?

— Нет. Я делаю толчку куннилингус. Ты, блин, разве не видишь?

— Ты съел что-то испорченное?

Он покачал головой, а потом новый приступ рвоты заставил его склониться над унитазом. Я отвернулась и закрыла глаза, дожидаясь, когда он закончит.

— Принести тебе что-ни…

— Амелия, просто уйди. — Он спустил в унитазе воду.

В заболевших людях есть нечто такое, что заставляет относиться к ним, как к маленьким детям. Хотя Джастин и пытался казаться крутым, было видно, что сейчас он абсолютно беспомощен.

— Точно не хочешь, чтобы я дала тебе…

— Уйди!

Я вздрогнула от его окрика. А когда его снова стало тошнить, неохотно спустилась вниз.

Через несколько минут я услышала, как он вернулся к себе. Я прождала внизу около часа. Было необычайно тихо, и я сделала вывод, что он либо уснул, либо просто лежал. Потом, будучи параноиком, начала думать, что он мог потерять сознание от обезвоживания. Он не спускался, чтобы выпить воды. Учитывая, как сильно его рвало, это могло быть опасно.

Я плюнула на все и поднялась наверх. Постучав в его дверь, я не стала ждать, когда он ответит.

— Джастин?

Он лежал на боку, головой на подушке, и смотрел на меня пустым, безжизненным взглядом.

— Ты в порядке?

— Нет.

Не спрашивая разрешения, я подошла к нему и потрогала лоб. Он был горячим.

— У тебя жар. Нужно измерить температуру.

Я побежала в ванную, взяла из аптечки градусник и вернулась к Джастину.

— Возьми в рот.

Он усмехнулся.

— Обычно эту реплику говорю я.

Я закатила глаза.

— Делай, что сказано. — Меня немного приободрило, что он чувствовал в себе силы шутить.

Удивительно, но он не стал противиться, чтобы ему измерили температуру. Когда градусник запищал, оказалось, что у него сильная лихорадка.

— У тебя тридцать девять. Как ты будешь сегодня играть?

— Ммм-хмм… — простонал он.

— Я позвоню Сальваторе, и скажу, что ты не придешь.

— Не надо. Я посмотрю, как буду чувствовать себя через час.

— Ты в любом случае не сможешь выступать.

— Я позвоню ему через час, — упрямо произнес он.

У него зажужжал телефон. Он взял его, взглянул на экран и положил обратно на тумбочку.

— Это Джейд?

— Да.

— Она знает, что ты заболел?

— Да.

— У нее сегодня есть репетиция?

— Нет.

— Она приедет?

— Нет. Зачем ей тащиться сюда из-за моей температуры?

У меня не было ответа. Но я знала, что если бы у меня заболел парень, то я бы приехала. Может, он не сказал ей всего.

— Что я могу для тебя сделать?

— Ничего. Оставить в покое. Это все, что мне от тебя нужно.

— Я принесу тебе попить. Меня не волнует, что ты скажешь. У тебя будет обезвоживание.

— Будь пожестче, если собираешься продолжать корчить из себя медсестру, — прокричал он мне вслед.

Я спустилась вниз и вернулась с бутылкой воды и влажным полотенцем.

Подав ему бутылку и две таблетки тайленола, я сказала:

— Вот. Выпей.

Джастин выпил таблетки, и его взгляд остановился на полотенце.

— А это еще зачем?

Я положила полотенце ему на лоб.

— Чтобы снизить температуру.

Он оттолкнул мою руку.

— Я могу позаботиться о себе сам.

Не обращая внимания на его слова, я просто сказала:

— Я позвоню Сальваторе. Поспи.

После еще одного приступа рвоты Джастин забылся сном. Хотя у него оставалась вода, я беспокоилась, что он не стал ее пить, поэтому перед сном решила проведать его.

Он сидел на кровати и был очень бледным.

— Как ты?

— Дерьмово.

— Нужно еще раз измерить температуру.

На этот раз, когда я посмотрела на градусник, у меня чуть не остановилось сердце.

— О боже. Сорок градусов. Джастин, это опасно. Нужно ехать в больницу.

— Я никуда не поеду.

— Это не обсуждается.

Я взяла телефон и начала искать информацию о жаре у взрослых.

— Здесь говорится, что повышение температуры еще на один градус может оказаться смертельным. Ты можешь получить повреждение мозга.

— Не слишком экстремальный прогноз?

— Мне все равно, экстремальный он или нет. Тебе нужен врач.

— Я не поеду в больницу.

— Тогда я останусь здесь на всю ночь и буду сидеть, пока ты не согласишься поехать.

— Терпеть не могу отделения неотложки.

— Предпочтешь умереть?

— Хм. Выбрать смерть или быть запертым в комнате с орущей тобой…

— Как мило.

— Зачем ты ввязываешься в это, Амелия?

— Мне все равно, что ты думаешь обо мне, ясно? Ты мне дорог. Всегда был и всегда будешь, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

После долгой паузы он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Хорошо, черт побери. Я поеду.

— Спасибо.

Всю дорогу до больницы Ньюпорта его била дрожь. Перед выходом я написала Джейд и пообещала держать ее в курсе.

Когда мы приехали, в отделении неотложки было, к счастью, довольно спокойно. Джастина уложили на одну из маленьких коек, отгороженных шторкой. Никто — включая Джастина — не стал запрещать, чтобы туда зашла я.

Ему поставили капельницу и дали ибупрофен, а через час взяли анализ крови.

К нам зашел новый врач, который только вышел на смену.

— Мистер Бэнкс, как вы себя чувствуете?

— Паршиво. — Джастин прищурился, чтобы прочесть его бейджик. — Вас реально зовут доктор Дэнжер⁶?

Врач закатил глаза.

— На самом деле моя фамилия произносится как Дангер. Дан-гер.

— Вы знаете, что с ним?

Он протянул мне руку.

— Пожалуйста, зовите меня Уилл.

Я ответила на рукопожатие.

— Амелия.

Он улыбнулся мне — как-то даже игриво.

— Ну, мы полагаем, что причин несколько. Нераспознанная бактериальная инфекция вызвала высокую температуру и рвоту, и это дополнилось обезвоживанием. Более серьезные заболевания мы исключили. — Он посмотрел на Джастина. — Вам очень повезло, что ваша девушка привезла вас сюда. Такая сильная лихорадка может быть весьма опасной для взрослых.

Джастин взглянул на меня, потом снова повернулся к врачу.

— Сколько я проболею?

— Вероятно, несколько дней. Мы бы хотели оставить вас на ночь в больнице, чтобы понаблюдать за вашей температурой и восполнить нехватку жидкости и витаминов.

— Мне придется переночевать здесь?

— Да. Мы переведем вас в более удобную палату.

Джастин нахмурился.

— Могу ли я возразить?

— Боюсь, нет. Уверен, ваша девушка составит вам компанию.

— О. Я не его девушка, — поправила врача я. — Его девушка в Нью-Йорке.

— Вы сестра?

— Нет. Мы просто… — Я осеклась. Кто мы друг другу? — Мы когда-то дружили. А сейчас живем в одном доме, который достался нам по наследству.

Доктор Дангер, похоже, совершенно запутался.

— Значит, вы не встречаетесь?

— Нет, — быстро ответил Джастин.

— Нет, — повторила я.

— Вы живете неподалеку, Амелия?

— Да. В десяти минутах езды.

— Я недавно переехал сюда из Пенсильвании. Может быть, как-нибудь покажете мне остров?

Вопрос застал меня врасплох. Доктор Дангер — Уилл — определенно был привлекательным. Даже красивым. Но мое тело и близко не реагировало на него так, как на Джастина. Однако, принять его предложение, может быть, стоило.

— Конечно. С удовольствием.

— Отлично. — Он выудил из кармана своего белого халата телефон. — Дадите мне свой номер? Я запишу его.

Джастин, пока я диктовала цифры, выглядел немного обиженным.

— Скоро вас проведает медсестра. Я позвоню. — Он подмигнул мне.

— Хорошо. — Я улыбнулась и помахала ему.

Когда Уилл вышел, Джастин оглядел меня и фыркнул.

— Что за гребаный лузер.

— Лузер? Почему? Потому что я могу нравиться только таким?

— Каким врачом надо быть, чтобы кадрить подругу пациента да еще в рабочее время?

— О, так мы теперь друзья?

Проигнорировав мой вопрос, он сказал:

— Серьезно, он был уныл и ни капли не оригинален.