— Я бесстыжая? — перебила я. — Это ты снова ворвался в мой разум без приглашения.

— Я прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится. Я — король богов, — он расправил плечи и выпрямился во весь рост. — А ты забываешь своё место.

Я бросила на него свой лучший сердитый взгляд.

— Моё место не под твоим сапогом.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Ты слишком мелодраматична.

— Это передаётся по наследству.

— Довольно! — его голос прогремел у меня в ушах. — Если ты не умеешь держать язык за зубами, я буду вынужден наказать тебя. И тогда ни один из нас не будет счастлив.

— Да, если ты сломаешь своё новое блестящее живое оружие, это будет действительно отстой, — парировала я.

Фарис бросил на меня предупреждающий взгляд.

— Ты что, никогда не затыкаешься?

— Нет, — гордо заявила я.

Он посмотрел на меня так, словно хотел обменять свою неудачную покупку на что-нибудь получше.

— Демоны обдумывают наше предложение.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Если бы они не рассматривали наше предложение, то убили бы тебя на месте.

Я фыркнула.

— Почему ты думаешь, что они не пытались?

Он посмотрел на меня с выражением, которое почти походило на жалость.

— Совет демонов явно разделился. Соня скорее откажется от своей магии, чем проголосует за союз. Алессандро и Сет тоже не будут поддерживать эту идею. Но Валериан будет голосовать за союз. Ава и Грейс тоже устроят шоу, прежде чем проголосуют за союз. Таким образом, Вайолет остаётся решающим голосом.

Я посмотрела на него прищуренными подозрительными глазами.

— Откуда ты знаешь, как проголосуют демоны?

— Потому что я знаю своего врага.

— Твоего врага? Я думала, ты хочешь подружиться, — съязвила я.

— Не будь наивной, Леда. Враги и союзники мало чем отличаются друг от друга, и я знаю слабости обоих. И все мы, боги и демоны, знаем, что это союз по расчёту. Это временно. В лучшем случае он продержится достаточно долго, чтобы мы смогли победить Стражей и изгнать их из вселенной. В худшем случае он рухнет, и мы набросимся друг на друга как раз вовремя, чтобы Стражи нанесли нам сокрушительный удар и изгнали нас всех из вселенной.

— Изгнать богов и демонов из вселенной? Ну, когда ты так всё преподносишь, это звучит не так уж плохо.

— Они не остановятся на нас, — предупредил он меня.

— Я знаю. Вот почему я помогаю тебе.

Мрачный, жестокий смех сорвался с его губ.

— Милое дитя, ты помогаешь мне, потому что идёшь туда, куда я прикажу.

Я упёрла руки в бока и посмотрела на него с открытым вызовом.

— Посмотрим.

— Да, посмотрим, — он кивнул. — Я же говорил тебе, что знаю слабости каждого, будь то союзник или враг.

— И кто же из этого я?

— Посмотрим.

Я знала, что если Фарис посчитает меня врагом, то попытается убить всех, кого я люблю. И я не была уверена, что я достаточно сильна, чтобы остановить его. Нет, на самом деле, я была совершенно уверена, что у меня не хватит сил остановить его.

— Так с чего ты взял, что демоны проголосуют так, как ты сказал? — спросила я, меняя тему разговора.

— Голос Сони должен быть очевиден даже тебе, — ответил он.

Да. Соня ненавидела богов. И особенно она ненавидела Фариса. Она никогда не согласится на сделку с ним, даже если это будет предложение о бесплатном сеансе спа.

— Алессандро страдает манией величия, — продолжал Фарис. — Принятие сделки с богами приведёт к появлению новых союзов и потенциально ослабит его позиции. Он будет голосовать против. Что касается Сета, то он может выглядеть как мужчина-проститутка и развлекаться как наркоман, но когда дело доходит до политики, он очень консервативен. Он не сделает ничего, что могло бы нарушить текущее положение дел. Так что он тоже проголосует против.

— А потенциальные голоса «за»? — спросила я Фариса.

— Грейс будет голосовать за союз, потому что это будет означать, что тебе придётся тесно сотрудничать с ней.

— И она хочет использовать меня как оружие. Как и ты.

— Леда, тебе придётся решить, какому божеству ты доверяешь больше: богу, который всегда честен в том, чего ожидает от тебя, или демонице, которая заворачивает свою ложь в шёлк и розы.

— Я не доверяю ни одному из вас.

— В конце концов, это не имеет значения, — сказал он невозмутимо. — Я не нуждаюсь в твоём доверии. Только в твоём послушании.

— Окей, просто подожди здесь, пока я начищу для тебя твой приз «отец года».

— Я тебя предупреждаю, — в его холодном, ровном тоне слышалось нетерпение. — Постарайся не говорить с богом таким легкомысленным тоном.

До него просто невозможно было достучаться.

— Что касается Авы, — продолжал он. — Она явно участвует в планах Грейс. В последнее время они всегда плетут интриги вместе.

Мне было интересно, каков план Грейс. Каликс, телохранитель богини Сапфиры, намекнул, что у неё есть план. Должно быть, это как-то связано с той телепатической магией, которой она меня напичкала ещё до моего рождения.

Я смыла эти воспоминания и размышления из своих мыслей так же быстро, как они пришли. Я должна держать свой разум ясным… и держать Фариса подальше от этого, насколько это возможно.

— А Валериан? — спросила я у него.

— Валериан будет голосовать за союз, потому что его внучка обманом выпросила у него одолжение, — он одарил меня холодной улыбкой. — Я имею в виду твою приёмную сестру Беллу, конечно.

— Откуда ты знаешь про Беллу? — потребовала я.

— Я всеведущ. Имей это в виду, прежде чем задумываться о предательстве.

Фарис не был всеведущим. Не совсем. Но у него имелась куча телепатов, которые следили за тем, что происходило во всех мирах. Он называл их своим Оркестром.

— Нам нужно сосредоточиться на Вайолет, — сказал Фарис. — Демоница Природы так же непостоянна, как смена времён года. Её можно убедить проголосовать за союз. Ты должна убедить её.

— И как же мне это сделать, если никто из демонов даже не станет со мной видеться?

— Ты найдёшь способ, — он сложил руки вместе. — А я буду следить за тобой.

Потом Фарис исчез.

Мне действительно нужно установить засов в своём сознании. Или силовое поле, которое уничтожало любопытных богов.

***

Когда я проснулась, я даже не могла понять, было ли всё это просто сном, или Фарис действительно ворвался в мой разум, пока я спала.

Я встала с кровати и подошла к раковине, чтобы умыться. Я вытиралась полотенцем, когда позвонил Алек.

— Я собрал все сообщения о пропавших людях за последний месяц, — сказал он мне. — Я поместил их на карту, которую посылаю тебе сейчас.

Мой телефон пиликнул, показывая, что я получила его карту.

— На этой карте больше десяти тысяч точек, Алек.

— Люди пропадают всё время. Одно только гнездо мятежных вампиров в Чистилище ответственно за более чем сотню пропавших людей. Они приехали из разных городков вдоль Границы, плюс некоторые прибыли из больших городов, — сказал он. — Большинство из десяти тысяч пропавших людей, вероятно, не связаны с делом, над которым ты работаешь. Я раскрасил точки в зависимости от того, насколько вероятно, что они связаны: красный — для очень вероятных, жёлтый — для возможно связанных и синий — для тех, которые, как я думаю, вообще не связаны.

Я провела пальцем по экрану, быстро просматривая его работу. И он вложил в это много труда. Когда я нажимала на точку, она рассказывала мне всё о пропавшем человеке, включая ссылки на новостные статьи об исчезновении. Алек даже расставил на карте пунктирные линии, чтобы указать, в каком направлении, по его мнению, мог двигаться этот человек.

— Как тебе вообще удалось создать такую подробную презентацию? — спросила я у него.

— Я не спал всю ночь, — сказал он небрежно, как будто это не имело большого значения.

— Ещё одна просьба. Я посылаю тебе фотографию; хочу, чтобы ты её проверил; — я переслала ему фотографию кожаной полоски, которую нашла в «Запределье». — Ты можешь выяснить, что означает этот символ?

— Мне не нужно это выяснять, — сказал он через мгновение. — Я узнаю этот кубок с черепом. Я видел его в вампирском гнезде в Чистилище. Это символ их мятежного дома.

— Я нашла этот символ рядом с телами мёртвых огненных стихийников в Запределье, — я задумчиво пожевала нижнюю губу. — Это означает, что между вампирами и огненными стихийниками должна быть связь помимо того, что они все убиты своей собственной магией.

— Я посмотрю, что смогу найти, — сказал Алек. — Я также копнул под Карвера Спеллсворда. За последнюю неделю было несколько возможных случаев появления тёмного ангела. Я также включил их в твою карту.

— Алек, ты молодец! Ты исследовательская машина! Мне следовало бы почаще посылать тебя на исследовательские работы.

— Нет, я предпочитаю стрелять.

— Не сомневаюсь, что это так, — я рассмеялась. — Но мне нужно ещё немного подержать тебя на исследовательской работе. Можешь посмотреть, пропал ли кто-нибудь из жителей того или иного города в то время, когда там был Спеллсворд?

Он тихо присвистнул.

— Ты ведь многого не просишь, правда?

— Мне нужно всего-то чудо, — усмехнулась я. — Используй любые ресурсы Легиона, чтобы выследить Спеллсворда.

— Любые?

— Просто постарайся оставить ракетные установки в покое, пока мы не приблизимся к цели.

— Конечно, босс. Я займусь этим сразу после того, как перехвачу немного еды и вздремну.

— Спасибо, Алек.

— Если ты действительно хочешь поблагодарить меня… — он позволил своему голосу умолкнуть, и я почти могла представить себе совершенно неприличное выражение его лица.

— Лучше примите холодный душ, лейтенант.

— Я уже вижу сны о вас, ангел, — он издал в трубку звук поцелуя и повесил трубку.

Я рассмеялась. Алек неисправим, но он был хорошим другом. Он подбодрил меня после того тревожного сна. К сожалению, если я ничего не предприму как можно скорее, то за одним сном последуют другие.

Быстрый взгляд на часы сказал мне, что ещё нет шести утра, но дела рая и ада никого не ждут. Ни женщину. Ни даже ангела.

Я быстро оделась и отправилась на поиски Дамиэля Драгонсайра. Я надеялась, что он уже проснулся в этот нечестивый час. Нам с ним надо кое-что обсудить. Кошмары прошлой ночи убедили меня в одном: я должна принять предложение Дамиэля тренировать мою телепатическую магию. Неважно, как сильно я не хотела, чтобы он находился в моих мыслях; то, что Фарис и Грейс копались там, было намного хуже.